Что мог знать о своем происхождении пяти-шестилетний мальчик? Только то, что его заставили заучить взрослые. И таким взрослым мог быть только один человек, благодаря которому маленький Абрам оказался при дворе русского императора, - Савва Владиславич Рагузинский. Личность таинственная и необычайно интересная. Удачливый купец, дипломат, полиглот, агент, работавший на правительства разных стран, в том числе и русское. Легенду придумал он, идя от обратного. Он формировал её, исходя из сути задания, которое получил, о чем сжато написано в книге "Путеводитель по Пушкину. Спб., 1997": "Абрам (Петр) Петрович, до крещения Ибрагим (прадед Пушкина), родился в 1697-1698 гг. в северной Абиссинии, где отец его был владетельным князьком. Вследствие распоряжения Петра I достать ему нескольких мальчиков-арапов он был привезен графом С.В. Рагузинским в Москву, доставлен к Петру и крещен именем Петра..."

Петр не просил привозить ему негров. Речь шла о некрасивых, темнокожих, но склонных к наукам мальчиках, которые будут выполнять функции арапа при дворе царя.

Впервые Абрам Петрович заговорил о своем африканском происхождении в начале 1742 года, когда написал прошение императрице Елизавете Петровне с просьбою пожаловать ему грамоту на дворянство и герб. В обоснование просьбы он упоминает не только свои заслуги и чин - генерал-майор, но и приводит краткую версию своего происхождения. "Родом я, нижайший, из Африки, - пишет Ганнибал, - тамошнего знатного дворянства. Родился во владении отца моего в городе Лагоне, который и кроме того имел под собою два города; в 706 году выехал я в Россию из Царяграда при графе Савве Владиславиче, волею своею, в малых летах и привезен в Москву в дом блаженныя и вечнодостойныя памяти государя императора Петра Великого и крещен в православную, греческого исповедания веру; а восприемником присутствовать изволил его императорское величество высочайшею персоною; и от того времени был при его императорском величестве неотлучно".

Абрам теоретически обосновывает возможность предоставления ему и детям его потомственного дворянства. Он действует так, как заведено было ещё при Петре Великом, когда составлялись родословные книги.

В 1686 году появился указ великих государей (Петра и Ивана), "чтоб приносить родословные росписи: кто отколь выехал?". Собирали родословные росписи князь Владимир Дмитриевич Долгоруков и окольничий Иван Афанасьевич Желябужинский. В результате их деятельности "тем родословным росписям учинены в разряд книги". Проверка родословных осуществлялась формально. Естественно, каждый старался сделать свой род как можно древнее и обязательно, чтоб начало ему (роду) давал какой-нибудь иностранец. Это была мода, но в XVIII веке данные родословных книг стали фактом. Вполне вероятно, что многие просто списывали друг у друга имена родоначальников, и получилось, что совершенно разные фамилии имели одного родоначальника. Серьезные сомнения вызывает предок Пушкина Радша (Рача, Раша). Кроме Пушкиных, Мусиных-Пушкиных, ещё десяток фамилий происходят от этого лица. Если к изучению их родословной применить математические методы, то станет очевидным, что Радша только тем и занимался, что делал детей в княжествах Московском, Новгородском, Владимирском и многих других.

Зачем Абрам Петрович упомянул, что город Лагон "имел под собою два города"? Честолюбивым человеком оказался Абрам Петрович Ганнибал. Претендовал он не только на потомственное дворянство, но и на княжеский титул.

Надеждам не суждено было сбыться. 15 марта 1781 года в журнале Герольдмейстерской конторы записано: "По челобитной генерал-майора и Ревельского обер-коменданта Ганнибала, о подтверждении его дворянства и о пожаловании ему диплома и герба определено: как резолюциею Правительствующего сената 1768 года Генваря 11-го велено: по сим делам Правительствующему сенату не докладывать до того времени, когда в Комиссии о сочинении проекта нового Уложения генеральное о том положение учинено будет, да самый проситель Ганнибал с 1742 года хождения по делу не имеет, почему и жив ли он неизвестно, для чего сие дело и отдать в архив".

Ганнибалу отказали. И отказ прозвучал на самом высшем уровне. Абрам Петрович прекратил ходатайствовать по этому безнадежному делу. Не помогли ни чины, ни награды. Арап не мог что-либо делать "волею своею". Елизавета это понимала. Арап - должность подневольного человека. Многие вельможи имели в своих домах арапов, но никто из них не претендовал на звание дворянина. Близость к царю и заграничное образование не давали прав на дворянство. Но чины? И они не помогли. Арап - если не раб, то служитель. Он может быть как угодно близко к своему хозяину, но остается слугой. Интересна история арапа Ивана, служившего у боярина Матвеева - "мужа ревностного и верностного тому своему господину, грамоте имеющего". Арап Иван во время Стрелецкого бунта вынес с Красной площади изрубленное тело своего господина: "...смело пришел на Красную площадь и, дерзновенно приступя, собрал того господина своего тело в простыню; в чем никто из них стрельцов ему не возбранил". А что возбранишь слуге, который заботится об останках своего господина? Это норма того времени.

Поэтому нельзя удивляться решению императрицы Елизаветы и уклончивому решению Сената. С одной стороны - Ганнибал раб, а с другой - генерал. Рассказы Абрама Петровича о своем благородном африканском происхождении на веру не взяты. Цену им знали. Принято мудрое решение - отказа Ганнибалу не давать, но не давать и хода делу. Так оно оказалось в архиве.

Вероятно, Абраму Петровичу подсказали, что в его положении лучше об этом деле забыть. Он - человек практический и умный - последовал здравому совету. Так и жили Ганнибал и его дети не дворянами и не простолюдинами, не мещанами и не крепостными, оказавшись в сословном вакууме.

Только после смерти Ганнибала его дети получили грамоту о дворянстве1.

Незадолго до смерти Абрам Петрович продиктовал своему зятю, Адаму Роткирху, новый вариант автобиографии. Значительно усилены аргументы, связанные с проблемой происхождения Ганнибала.

Уже в первых строчках говорится о конкретной стране, из которой родом Абрам Петрович. Отец его превращается из неопределенного африканского дворянина в могущественного и влиятельного князя. Сделана смелая попытка вывести происхождение российского Ганнибала от карфагенского полководца Ганнибала. Слово Адаму Роткирху: "Авраам Петрович Ганнибал был действительно заслуженным генерал-аншефом русской императорской службы, кавалер орденов св. Александра Невского и св. Анны. Он был родом африканский арап из Абиссинии; сын одного из тамошних могущественных и богатых влиятельных князей, горделиво возводящего свое происхождение по прямой линии к роду знаменитого Ганнибала, грозы Рима".

Очень трудно отделить вымыслы Абрама Петровича от позднейших измышлений Роткирха. Но есть одно место в биографии, где рука Роткирха явно чувствуется. Он решил затронуть самый больной для Абрама Петровича вопрос о документальном обосновании его притязаний на княжеский титул.

Для этого в текст биографии своего тестя он вводит новое действующее лицо: некоего сводного брата, правящего княжеством в Абиссинии, который попытался найти своего брата и выкупить из неволи. "В это время, - пишет Роткирх, - его правящий брат, я думаю, побужденный тогда ещё живой матерью этого европейского Ганнибала, в предположении, что этот сводный брат ещё находился в Константинополе в качестве заложника, захотел его выкупить через посредство других и выполнение этого поручил одному из своих младших братьев; последний отправился по следам увезенного нового Иосифа (сперва он искал его в Стамбуле), а затем был в Петербурге (где рассчитывал его выкупить за большую сумму и захватить с собой). Однако было невозможно возвратить язычеству и варварству столь многообещающего юношу, уже чувствующего себя убежденным христианином; привыкнув к европейскому образу жизни, он и сам не проявил желания вернуться, этому домогающемуся брату было отказано в его просьбе, тогда, одарив младшего брата ценным оружием и арабскими рукописями, касающимися их происхождения, уехал он на родину, не добившись поставленной цели с большой скорбью с той и с другой стороны".