Послушаем Гейченко: "Принесли электрический фонарь и осторожно опустили его в отверстие. Все затаили дыхание. Когда глаза наши привыкли к свету, как будто из тумана выплыли контуры помещения. На дне склепа мы увидели гроб с прахом поэта.

Произвели промеры склепа: длина 3 метра, ширина 85 сантиметров, глубина 80 сантиметров. Стены сложены из камня, верхняя крышка из красного кирпича. Кирпич нестандартный, хорошего обжига. От действия атмосферных вод кирпич частично деформировался. Гроб стоит с запада на восток. Он сделан из двух, сшитых железными коваными гвоздями, дубовых досок, с медными ручками по бокам. Дерево коричневого цвета. Хорошо сохранились стенки, изголовье и подножие гроба. Никаких следов ящика, в котором гроб был привезен 5 февраля 1837 года, не обнаружено. На дне склепа остатки еловых ветвей Следов позумента не обнаружено. Прах Пушкина сильно истлел. Нетленными оказались волосы".

Отрывок приходится читать как криптограмму. Прежде всего, чувствуется рука археолога. Скорей всего, П.Н. Шульц составил профессиональное описание погребения. Но ни слова не сказано о том, куда делись позолоченные украшения с крышки гроба. Крышка провалилась, говорит Гейченко, тогда они должны быть внутри. Неужели археолог Шульц их не заметил? Как не заметил и пулю, которая должна была остаться в крестце трупа. В это трудно поверить, вероятно, украшения украдены с гроба ещё в 1902 году. А пули в гробу просто не оказалось. Она осталась в теле Пушкина, а не того, кто под этим именем лежит в чужой могиле.

Иногда мне приходит в голову мысль, что вся реставрация 1953 года затеяна именно с целью взглянуть, а может быть, и изучить останки поэта. А почему, собственно, нет? Если у Гейченко не было научного интереса к останкам в могиле "Пушкина", то он не стал бы разбирать стену склепа и заглядывать в могилу. Остается открытым вопрос: что же он там увидел? Отделаться фразой "прах Пушкина сильно истлел" ему, конечно, не удастся. Мне кажется, что фраза Гейченко переводится с языка шифров на обычный язык следующим образом: ничего, напоминающего останки Пушкина, в могиле не обнаружено. Правда, найдены чьи-то волосы, но ученый обязан доказать, что это волосы Пушкина. Почему-то ни их цвет, ни внешний вид не вызвали интереса у Гейченко. Скорей всего, они не соответствовали ни по виду, ни по цвету волосам Пушкина, как их описывали современники. Почему Гейченко отправил в музейный фонд гвоздь и кусочек дерева от гроба, а волосы нет? Ведь сегодня у нас имелась бы возможность сравнить их с волосами, хранящимися в Пушкинском Доме. Он этого допустить не мог, ибо тогда пришлось бы решать загадку: где похоронен Пушкин?

Есть необходимость рассеять все сомнения вокруг смерти и захоронения Александра Сергеевича Пушкина. Необходима эксгумация останков. Вскрытие могилы позволит не только произвести экспертизу ритуальных черепов, но и выяснить окончательно, кто же в ней захоронен.

Параллельно можно решить ряд специфических научных задач.

Во-первых, окончательно выяснить внешний облик Пушкина. Не портреты изучать, как предлагал антрополог Д.Н. Анучин, а с помощью независимых экспертов, возможно по методу Герасимова, воссоздать подлинный облик поэта.

Во-вторых, необходимо разобраться с многочисленными потомками так называемой английской ветви, ведущей свое происхождение от дочери Пушкина Натальи Александровны, причем разобраться на молекулярном уровне, ибо существуют веские причины считать, что последняя дочь Пушкина его дочерью не является и рождена от близких отношений её матери, Натальи Николаевны, с императором Николаем I.

И наконец, если утверждение В. И. Даля о том, что при вскрытии тела Пушкина пуля вынута не была, правда, то появляется возможность найти её и точно определить, из какого оружия стреляли и смертельно ранили поэта, а следовательно, и кто стрелял, другими словами, верно ли предположение, что стрелял снайпер из ружья.

Если Гейченко в августе 1953 года увидел и понял то, о чем сказано выше, то становится ясно, почему он так невнятно описывает увиденное. Он директор музея-заповедника, и директор, видимо, превозмог ученого. Останки истлеть не могли, особенно череп. Почва в Святых Горах такая.

Мне возражают: вскрывать могилы кощунственно. Но почему можно вскрыть могилу Ивана Грозного, Тамерлана, хотя древнее пророчество предупреждало, что делать этого нельзя? Почему в Европе извлечены из могилы и изучены учеными останки Рафаэля, Петрарки, Данте, Шиллера?

Важность изучения останков национальных гениев очевидна.

Александр Пушкин. История одной болезни

Болезнь - страдание. Лучший способ облегчения страдания - творчество. Сколько творческих личностей выбирали этот способ интуитивно! Именно болезням, чаще всего передаваемым на генетическом уровне, мы обязаны появлению многих и многих блестящих произведений искусства.

Мальчик Михаил Лермонтов болезнью прикован к постели на долгие месяцы и начинает сочинять.

Больны были Гоголь, Достоевский, Михаил Врубель, писатель Михаил Булгаков, страдал болезнью позвоночника Гейне. Александр Пушкин не исключение.

Часть болезней он приобрел сам, а часть получил по наследству от родителей. Это фамильные заболевания, передававшиеся в роду Пушкиных-Ганнибалов из поколения в поколение.

Мать Пушкина, Надежда Осиповна, урожденная Ганнибал, - женщина истерического склада характера, была внучкой известного арапа Петра Великого, Абрама Ганнибала, с одной стороны, и немки Иоганны Христины фон Шеберх, с другой. Это второй брак Абрама Ганнибала. Уже в следующем поколении к Ганнибалам-Шеберх подмешалась кровь Пушкиных. Сын Абрама Осип Абрамович женился на Марии Алексеевне Пушкиной. Таким образом, мать и отец Александра Пушкина были близкими родственниками и происходили от Петра Петровича Пушкина, их прадеда.

Для заключения брака между столь близкими родственниками требовалось специальное разрешение архиепископа, и причины должны были быть очень весомы. Возможно, это брак вынужденный. Косвенным подтверждением тому может служить факт, что венчание состоялось в период, когда в православных церквах обычно венчание не совершалось.

После женитьбы Сергей Львович Пушкин попал под абсолютное влияние жены, которая из "прекрасной креолки" быстро превратилась в сварливую, не очень опрятную женщину, правившую в доме столь же жестоко, сколь и бестолково. Надежда Осиповна, травмированная в детстве жестоким обращением отца с её матерью, сама не замечала, что наносила такую же травму своим детям, особенно Александру. К старшему сыну она относилась с плохо скрываемой холодностью.

Мальчик рос одиноким и замкнутым, инстинктивно защищаясь от холодности матери и явной неприязни отца.

Все Пушкины галлюцинировали. Надежда Осиповна страдала галлюцинациями всю жизнь, причем галлюцинации имели чаще всего религиозно-мистическую форму. Эти же черты психики она передала дочери - Ольге Сергеевне Пушкиной, в замужестве Павлищевой. Сын последней, Лев Павлищев, писал: "Мистическому настроению матери содействовали, кроме чтения мистиков в библиотеке Сергея Львовича, принадлежавшего в молодости, подобно своему брату Василию, к масонской ложе, и бесчисленные семейные легенды".

Василию Львовичу и Сергею Львовичу Пушкиным привиделась их бабка Ольга Васильевна Чичерина, скончавшаяся незадолго до того. Брат Александра Сергеевича, Лев Сергеевич Пушкин, в 1826 году получал от призрака своей бабки Марии Алексеевны Пушкиной благословение.

Надежда Осиповна Пушкина начиная с 1800 года неоднократно видела призрак "белой женщины", с которой до неё часто встречались другие представители семьи Пушкиных.

Это была странная семья. Странности были настолько сильными и стойкими, что со временем приобрели признаки психической патологии. Д.Н. Анучин, автор интереснейшей работы "А.С. Пушкин. Антропологический эскиз", деликатно, но довольно точно писал: "Александр Сергеевич происходил, впрочем, из боковой линии от Петра Петровича Пушкина, среди ближайших потомков которого заслуживают быть отмеченными некоторые черты психической ненормальности".