Нужно ли говорить о том, что враги России, пытаясь обессилить ее, не находили наилучшего способа, "чтоб обезвредить ее природную силу", как "поработить ее духовно и нравственно"{130}. Вот почему не менее бдительно, чем государственные границы страны, надо оборонять наш национальный дух. Но для этого следует понять, что же лежало и лежит в его основе.

В основе нашего национального духа лежит патриотизм. Историки (Н. Карамзин, В. Ключевский, С. Соловьев и др.) нередко отмечали слабость русского патриотизма, недостаточность его в будничной обстановке, искаженное понимание его смысла и т.п., но и они не могли скрыть удивления от вроде бы спонтанного его проявления в минуты смертельной опасности для страны и государства.

Все дело в тех особенностях, о которых И. Аксаков говорил: "Мало быть Русским только при больших исторических оказиях, но надо им быть и в будничное время истории, в ежедневной действительности... На упреки в недостатке народного самосознания в нашем обществе нам не раз приходилось слышать возражения такого рода: "а вот посмотрите-ка, какие мы Русские, какие мы патриоты в минуты опасности: суньтесь-ка на нас чужестранцы войною, мы все, как один человек, станем грудью за Русскую землю"... Это действительно так, в этом нет сомнения, и этим свойством нашим мы можем по праву гордиться, но этот похвальный патриотизм не мешает нам выдавать ту же русскую землю тем же иностранцам, как скоро они идут на нас не войною, а мирным набегом, и скоро, не видя вражеского стана и не слыша воинственных кликов, мы считаем возможным отложить в сторону патриотическое напряжение"{131}.

Патриотизм в числе духовных качеств офицера занимает центральное место. "Хороший гражданин может оказаться плохим офицером (без соответствующей специальной подготовки), в том нет ничего удивительного; но горе той стране, где офицеры - плохие граждане..."{132}.

П. Изместьев, подчеркивая значение патриотизма в военном деле и роль офицера в его развитии, указывает: "Только глубокое понимание принятого на себя национального долга, только проведение в массу воспитываемых нами бойцов чувства здорового, а не квасного патриотизма поможет нам в будущих войнах добиться успеха во что бы то ни стало"{133}.

На страницах военной печати отмечалось, что "у нас слишком мало обращают внимания на развитие патриотизма в армии и в народе. В народе это дело народных учителей и духовенства, а в армии - дело офицерского корпуса"{134}.

"Для того же чтобы внушать солдатам идеи патриотизма, надо самим проникнуться ими настолько, чтобы эти идеи были выражением нашего внутреннего "я". Это только возможно тогда, когда в службе видишь не одну неприятную необходимость из-за куска хлеба, а высший, нравственный долг. Для этого требуется или полное перерождение в духе и смысле патриотизма или... оставление службы и предоставление места другим, более способным воспринять идею любви к родине. Вся ошибка наша состоит в том, что широко открыв двери для желающих поступить в армию, мы установили мерилом приема в полки только научную подготовку и упустили из виду, что дух корпоративности и идеи патриотизма не добываются изучением латинского языка и алгебры, а даются воспитанием"{135}.

Для развития истинного патриотизма необходимо пробудить сознание народное{136} и приобщить его к животворному источнику, из которого следует черпать мысли о величии нации, примеры истинной гордости предками, надежду на преодоление трудностей и лишений, веру в будущее нации. В этих условиях "идея великого отечества попирает саму тень измены. Равнодушие к родине кажется черной неблагодарностью. Неповиновение державной власти подлостью"{137}.

Духовное богатство нации необходимо извлечь из архива и обратить в арсенал воспитания российских офицеров.

В структуре духовных качеств офицера видное место занимает воинский дух. Чтобы стать офицером, недостаточно надеть военный мундир и даже окончить военно-учебное заведение. Надо сродниться с профессией, нужно приобрести тысячи сноровок, необходимых в военном деле. Этого невозможно добиться без высокого воинского духа.

Офицер должен пропитаться чувством дисциплины, то есть сознанием того, что он обязан подчиняться старшим и обязан повелевать младшими, он должен быстро схватывать смысл приказания и научиться сам отдавать приказания твердо, кратко и ясно. Как подчиненный он должен быть почтителен, сдержан, но в то же время обязан мужественно докладывать начальнику и то, что тому может быть неприятно. Как начальник он должен заботиться о подчиненных, быть человечным в общении с ними, но в то же время не допускать заигрывания и панибратства.

Где начинается формирование воинского духа офицеров? Конечно же, в военно-учебном заведении. Но как удержать в армии огромное большинство тех переодетых в офицерские мундиры штатских юношей, пишет М. Меньшиков, что выпускают наши будто бы военные, а на самом деле давно сделавшиеся штатскими училища?{138} Насколько остро стояла проблема формирования воинского духа офицеров в военно-учебных заведениях и войсках, можно судить по большому числу статей на эту тему А. Дмитревского{139}.

Воспитание в военном духе, как показывает исторический опыт, надо начинать как можно раньше. "В истинно военном духе надо воспитывать уже с малолетства в корпусах, приучая к простоте жизни, к труду, лишениям, развивая физически путем постоянных занятий спортом, а умственные занятия вывести из теперешней мертвой рутины и поставить на практическую почву"{140}.

В этой связи актуальной сегодня является задача воссоздания кадетских корпусов как военно-учебных заведений, осуществляющих более раннюю, чем. обычные военные школы, подготовку военной элиты{141}.

На памятнике спартанцам, погибшим в неравном бою у Фермопил, было написано: "Путник, коли придешь в Спарту, оповести там, что видел ты нас здесь полегшими, как того требует закон". Закон от времен Спарты и до сего дня остался священным для воина-офицера. Его суть прекрасно выражают слова философа Сенеки: "Достойно умереть - это значит избежать опасности недостойно жить".

Честь, лежащая в основе офицерского долга, - важнейшее духовное качество офицера.

Незыблемое правило "служить верно" входило в кодекс чести офицера и имело статус этической ценности, нравственного закона. Этот закон безоговорочно признавался многими поколениями офицеров, принадлежавшими к разным кругам общества. Показателен в этом отношении эпизод, запечатленный А.С. Пушкиным в его "Капитанской дочке", когда дворянин Андрей Петрович Гринев дает наставление сыну: "Прощай, Петр. Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их ласкою не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду"{142}.

Воспитанное с детства чувство собственного достоинства четко проводило грань между государевой службой и лакейским прислуживанием{143}. Одним из принципов офицерской идеологии было убеждение, что высокое положение офицера в обществе обязывает его быть образцом высоких нравственных качеств. Решающая установка в воспитании кадета состояла в том, что его ориентировали не на успех, а на идеал Быть храбрым, честным, образованным ему следовало не для того, чтобы достичь славы, богатства, высокого чина, а потому что он офицер, потому что ему многое дано, потому что он должен быть именно таким, ибо таково было требование офицерской чести.

Честь не дает офицеру никаких привилегий, а напротив, делает его более уязвимым, чем другие. В идеале честь являлась основным законом поведения офицера, безусловно и безоговорочно преобладающим над любыми другими соображениями, будь это выгода, успех, безопасность или просто рассудительность. Готовность рисковать жизнью для того, чтобы не быть обесчещенным, требовала немалой храбрости, а также честности, выработки привычки отвечать за свои слова. Демонстрировать обиду и не предпринимать ничего, чтобы одернуть обидчика или просто выяснить с ним отношения, считалось признаком дурного воспитания и сомнительных нравственных принципов{144}.