Киви остановился возле двери, тонкой, как и все внутренние двери корабля, толкнул ее и вошел в уютную комнату, совмещавшую в себе приемную с кабинетом врача. Позади этой комнаты находился лазарет, и как раз сейчас навстречу Киви оттуда вышел человек. Они столкнулись и отлетели в стороны. На какое-то мгновение Киви неподвижно повис в воздухе, уставившись на этого человека, как на привидение. Когда он наконец обрел дар речи, слова его прозвучали совершенно по-идиотски:

— Но ведь вы же на Растуме.

Джудит Свобода потрясла головой. От этого движения ее волосы рассыпались и образовали коричневое облако, окружившее ее лицо и плечи и отливавшее красноватым блеском, когда на него падал свет. На ней был простой комбинезон, который хотя и казался в невесомости мешковатым, но все же не скрывал полностью очертаний стройного тела.

— Я узнала о происшествии и о том, что Ян ранен, — сказала она, — Сообщение пришло с последним транспортным судном, высадившим колонистов. Конечно же, я сразу вернулась.

Киви всегда нравились низкие женские голоса, такие как у Джудит, хотя нельзя было сказать, что он знал много женщин. Навигатор придал своему голосу суровость:

— Кто был пилотом? Вы заставили его нарушить четыре разных предписания.

— Имейте сердце, — взмолилась Джудит.

Хотя английский был все еще достаточно распространен среди космонавтов и Киви бегло говорил на нем, он все же не сразу понял идиому, которую употребила женщина.

— Ян мой муж, — продолжала она. — Что же еще могла я сделать, как не вернуться к нему?

— Так, — Киви уставился на микрокартотеку медицинских справок. — Так. Значит, вы только что видели его. Как он?

— Лучше, чем я думала. Скоро он будет в состоянии встать… Встать! Лечь! — вдруг громко сказала Джудит. — Какая разница в космосе? — И потом поспешно добавила: — Почему вы взлетали так быстро, Нильс? Ян сказал, что вы даже не дали ему времени, чтобы пристегнуться.

Киви вздохнул неожиданно устало:

— Вы тоже готовы меня за это расстрелять? Когда ваш муж в первый раз очнулся, он в достаточно ярких выражениях оценил мой поступок. Избавьте меня от дальнейших излияний.

— Ян находился в состоянии чудовищного напряжения, — возразила Джудит. — А потом получил еще такой шок и травму… Пожалуйста, не сердитесь на него, если он будет несдержан.

Киви, очень удивившись, дернул головой и посмотрел на Джудит.

— А вы разве не считаете меня виновным?

— Я уверена, что у вас была уважительная причина, — она улыбнулась, но улыбка вышла кривой. — Только я никак не могу догадаться, что бы это могло быть.

Киви мысленно вернулся к тем дням и ночам, которые он провел на Растуме. Он познакомился с Джудит во время совместной работы космонавтов и колонистов. Он видел ее, запачканную смазкой, с гаечным ключом в руке, когда она помогала монтировать трактор. Он видел ее под зеленой листвой при холодном пронзительном свете луны Сухраб.

«Да, — подумал капитан, — она позволила бы найти для себя оправдание любому человеку, даже звездолетчику».

Затем он сказал, тяжело роняя слова:

— Мы находились в зоне радиации. У нас не было времени на промедление, ни одной секунды.

— Уровень радиации был сильным? Это правда?

— Возможно, я слишком поспешил.

Он должен был произнести эти слова. Вспоминая все заново, Киви не мог найти полного логического оправдания своей поспешности, потому, что мог бы оставить Свободу на мертвом корабле или убить его из бластера. Он чувствовал только прилив ненависти к человеку, погубившему его корабль. К тому же Свобода был мужем Джудит и отцом ее детей.

Внутри у капитана снова все закипело.

— В конце концов, — сухо сказал он, — если бы не его небрежность, ничего бы вообще не случилось.

Лицо Джудит напряглось.

— Он действительно виноват? Он сказал, что вы сами разрешили ему работать с грузом.

Киви почувствовал, что краснеет.

— Так оно и было. Но разве я мог предположить, что он собирается отвязать груз такой массы…

— Вы могли бы точно выяснить, что именно он собирается делать. Откуда ему было знать, что может возникнуть такая опасность?

— Я полагал, что у него достаточно здравого смысла. Оказалось, что я ошибался.

Некоторое время они пристально смотрели друг на друга. В комнате стало очень тихо. Киви казалось, что он физически ощущает пустоту корабля: пустые трюмы, пустые баки; судно было похоже на скорлупу, запущенную на орбиту вокруг Растума. «Так же и я», — подумал Киви. Потом он вспомнил ночи на высокогорьях Америки, когда о на костров высвечивали лицо этой женщины на фоне грандиозной, наполненной шорохами темноты. Однажды он был с ней наедине в течение нескольких часов, когда они отправились в поход вдоль реки Эмперер, пытаясь отыскать дикий фруктовый сад, обнаруженный им во время первой экспедиции, около 90 лет назад. В этом походе не было ничего особенного, только солнечный свет, искрящаяся вода, бегущая мимо них, мелькание птиц и животных. Они даже почти не разговаривали. Но Киви не мог забыть этот день.

— Извините, — сказал наконец капитан. — Безусловно, мы оба виноваты.

— Спасибо, — Джудит пожала ему руку, задержав ее между своими ладонями. Потом она спросила: — Так что же случилось? Я совершенно запуталась. Пилот с транспортного судна сказал одно, Ян — другое, но оба они упоминали ядовитые зоны, насчет которых мне ничего не ясно. Вы хоть сами-то знаете, что в действительности произошло?

— Полагаю, что да. Мне придется обследовать брошенное судно, но уже сейчас все кажется достаточно понятным, — на лице Киви появилась гримаса. — Я должен объяснять?

— Нет, вы не должны, конечно, но просто мне бы этого хотелось.

— Хорошо…

Приблизившись к Растуму, флотилия вышла на орбиту, достаточно удаленную от радиационных зон Ван-Аллена и основного пояса метеоритных попаданий. Тяжелые, но в то же время хрупкие межзвездные корабли с ионными двигателями никогда не приземлялись. Сначала команда, а затем колонисты были разбужены и отправлены на высокогорье Америки в транспортных судах — прочных и маленьких, с выдвигаемыми крыльями, которые приводились в движение, скорее, с помощью тепловых, чем электрических двигателей. Поскольку доставка груза была более трудоемким процессом, корабли один за другим перешли на низкую орбиту — чуть выше окружающей планету атмосферы, где разгружать их было удобнее и быстрее. Для этой работы потребовалось привлечь часть космонавтов; другая часть экипажа, высадившаяся на Растуме, занималась очисткой радиоактивных масс для обратного полета; остальные же — их было большинство — получили приказ помочь колонистам основывать поселок.

Но несколько колонистов были вынуждены находиться на борту кораблей. Большинство грузов были непривычны для астронавтов: горнодобывающее, сельскохозяйственное, химическое оборудование. Оно не вмещалось в стандартную тару из-за своих размеров и по той же причине не влезало ни в какие амортизирующие защитные приспособления. Оборудование надо было грузить на транспортные суда по частям, под наблюдением специалистов. Иначе могло случиться так, что какие-нибудь детали из термопластика уложили бы рядом с тепловым щитом, или установки из кристаллических образцов как-нибудь неловко задели бы и они бы разрушились, или… А с Земли никаких запчастей ожидать не приходилось.

Поскольку Ян Свобода был инженером, его назначили одним из таких грузораспределителей. Когда «Скиталец» начал переходить с высокой орбиты на низкую, он попросил разрешения начать приготовления для выгрузки прямо во время торможения. Киви, заинтересованный, так же как и Свобода, в скорейшем окончании этой нудной работы, согласился.

«Скиталец» с помощью гиростата развернулся так, чтобы ионный поток препятствовал его движению по орбите. Остановленный таким образом, он затем начал спиральный спуск вниз, двигаясь на безопасной скорости. Вскоре корабль приблизился к экваториальной плоскости, где транспортные суда могли с наибольшей отдачей использовать вращение планеты. Ему оставалось только пройти через самую гущу ядовитых зон.