— Поправка! — завопил Келли. — Послушай, дубовая башка, сколько раз я говорил тебе, что ты должен дождаться данных от Ногти, прежде чем нажимать на клавиши,

— Да, но я… — начал было Макс, но замолчал. Еще никто на борту «Асгарда» не знал об уникальных свойствах его памяти.

— Что ты? — Келли принялся удалять цифры, занесенные с клавиатуры, но остановился.

— Послушай, ты же не мог вводить десятичные числа в эту кофемолку. Так что же ты делал?

Макс был уверен, что ошибки он не допустил, но не знал, как ему теперь объяснить это.

— Я вводил цифры, которые Ногуччи собирался продиктовать мне.

— Как это? — изумился Келли. — Ты читаешь мысли?

— Нет. Я ввел все правильно.

— Хм, — Келли склонился над клавиатурой. — Проверь их, Ногти.

Оператор продиктовал ряд единиц и нулей, двоичный эквивалент чисел, что давал ему Келли. Сверившись с нажатыми клавишами, Келли выпрямился.

— Однажды я видел, как парень выбросил на костях тридцать семерок подряд. Может тебе просто повезло, Макс?

— Нет.

— Что ж, Ногти, дай мне книгу.

Келли вновь начал диктовать ряд чисел и операций, но не переводя их в двоичный код. Поборов в себе «страх сцены», Макс нажимал на клавиши, а пот заливал ему глаза.

Наконец, Келли произнес:

— Хватит, запускай.

Макс нажал на переключатель и запустил программу в компьютер. В ответ на приборной доске зажглись лампочки — машинный эквивалент двоичных чисел.

С помощью таблиц Келли вновь перевел их в десятичный код. Захлопнув книгу, он передал ее Ногуччи.

— Я, пожалуй, выпью чашечку кофе, — тихо произнес он и отошел в сторону.

Вновь открыв книгу, Ногуччи осмотрел последовательность зажженных лампочек, сверился с книгой и весьма странно выглянул на Макса. Макс заметил, что Келли смотрит на него с таким же выражением лица. Тогда он отключил питание на пульте и встал с кресла. Никто не проронил ни слова.

На следующую вахту Макс заступил с доктором Хендриксом. Работать с астрогатором нравилось ему ничуть не меньше, чем с Келли. Доктор Хендрикс был дружелюбным мягким джентельменом и принимал, как Келли, большое участие в обучении Макса. Сменив Келли на посту вахтенного офицера, хотя тот и остался в отсеке управления, доктор Хендрикс обратился к Максу:

— Келли говорит, что ты учишься обращаться с компьютером, Джонс?

— О, да, сэр.

— Прекрасно, давай поупражняемся.

Доктор Хендрикс достал старый вахтенный журнал и выбрал из него расчет параметров прыжка, схожего с тем, что Макс решал ранее. Келли взял переводные таблицы, но хранил молчание. Макс ждал, что Келли начнет переводить десятичные числа в двоичный код — напрасно. Тогда он вновь, как и в первый раз, начал работать по памяти.

Наконец, доктор Хендрикс закрыл журнал.

— Теперь я вижу, — согласился он, как будто все происшедшее случалось чуть ли не каждый день. — Джонс, у тебя необычайный талант. Я читал о таких случаях, но живьем вижу впервые. Ты слышал о слепом Томе?

— Нет, сэр.

— Возможно, в судовой библиотеке есть упоминание о нем. — На мгновение он замолчал. — Мне не хочется преуменьшать твои способности, но при настоящем маневрировании от них не будет пользы. Ты понимаешь, почему?

— Полагаю, что да, сэр.

— Скажем, они не пригодятся до тех пор, пока ты не увидишь ошибку в вычислениях. В этом случае ты должен сейчас же доложить об этом. Однако окончательное решение остается за таблицами.

— Так точно, сэр.

— Отлично. Зайди ко мне в каюту после смены.

Когда он сменился, но корабельным часам был «день». По коридору он дошел до каюты доктора Хендрикса и остановился. В этот момент к нему подошла Элли.

— Макс!

— О, привет, Элли. — Только сейчас он понял, что не видел ее с начала своего выдвижения.

— Он говорит «привет»! Ты прекрасно выглядишь в этой форме. Где ты был? Совсем забыл старых друзей, даже к Чипси не заходишь.

Он был у Чипси один раз, но Элли не встретил. Повторять визит он не стал, поскольку заменившему его служащему явно не нравилось ухаживать за коровами, овцами и ламами: вероятно, он считал, что все это подстроил Макс.

— Прости, — пробормотал он. — Но у меня не было времени.

— Слабое утешение. А теперь мы пойдем в кают-компанию, и я тебе покажу такое продолжение твоего любимого гамбита, что ты рот откроешь.

После некоторого замешательства Макс ответил коротким отказом.

— Говори громче. Что-то я тебя не понимаю.

— Послушай, Элли, рассуди сама. Я жду… доктора Хендрикса, и как только я буду свободен, сразу же отправлюсь спать. Я отстал от графика уже на десять часов.

— Для этого ты можешь выбрать другое время.

— Но у меня вахта каждые четыре часа. Нужно использовать любую возможность.

— Ты хочешь сказать, что… Но это незаконно.

— Может быть, но так получается.

— Я займусь этим! Я поговорю с капитаном.

— Элли, не смей.

— Но почему? Капитан — просто душка. Не беспокойся, я все устрою.

Глубоко вздохнув, Макс произнес:

— Элли, ничего не говори капитану. Для меня это благоприятная возможность, другой не будет. Если ты вмешаешься, то для меня все рухнет. Мне придется возвратиться в конюшню.

— Он не сделает этого, не сможет.

— Ты не понимаешь. Может, для тебя он и душка, а для меня — просто капитан.

Она надула губы.

— Я просто хотела помочь тебе.

— Я ценю это. Но в любом случае в кают-компанию мне дорога закрыта.

— А я думала… Я думала, что ты просто избегаешь меня.

Их разговор прервал доктор Хендрикс, вернувшийся к себе в каюту.

— Привет, Джонс. Доброе утро, мисс Кобурн, — приветствовал он.

— Послушай, Элли, — с отчаянием произнес Макс. — Я должен идти.

Повернувшись, он постучал в дверь. Доктор Хендрикс ни словом не обмолвился, что видел их с Элли.

— Садись, Джонс. Забавное представление ты устроил. Любопытно, насколько далеко простирается твой талант. Или это касается только цифр?

— Думаю, что не только, сэр.

— Ты долго тренировался?

— Нет, сэр.

— Хм, давай попробуем что-нибудь другое. Ты читал Шекспира?

— В школе мы изучали «Гамлета» и «Как вам это понравится», еще я читал «Зимнюю сказку», но она мне не понравилась, — честно признался он.

— В таком случае, я полагаю, ты не перечитывал ее. Помнишь что-нибудь оттуда?

— Конечно, сэр.

Доктор Хендрикс достал пухлый том.

— Посмотрим. Второй акт, сцена третья. Говорит Леонтий: «Ни днем, ни ночью нет покоя…»

Макс продолжил монолог и декламировал до тех пор, пока доктор Хендрикс не остановил его.

— Достаточно. Эта пьеса мне и самому не нравится. Даже у бессмертного Уилла были неудачные дни. Но как случилось, что ты прочитал книгу с таблицами? Самый скучный Шекспир намного веселей. Я никогда не читал их в том смысле, что мы называем чтением.

— Дядя Чет, сэр, после отставки хранил свои книги дома, и мы много разговаривали о них. Так я и прочитал их.

— Я понял так, что ты запомнил всю профессиональную библиотеку астрогатора?

Макс глубоко вздохнул.

— Да, сэр, я прочитал их.

Доктор Хендрикс снял с полки свои собственные навигационные книги. Двоичные таблицы он отложил сразу: Макс уже справился с ними. Просмотрев другие, он задал Максу несколько вопросов, в основном ограничиваясь номерами страниц.

— Ух, — моргая, произнес он. — Я знал, что в истории психологии зарегистрировано несколько таких случаев, но признаюсь, что такая встреча впечатляет. — Он улыбнулся. — Интересно, что бы об этом подумал брат Уизерспун?

— Сэр?

— Наш Верховный Секретарь. Боюсь, он будет в шоке: у него довольно консервативные взгляды по поводу «секретов» нашей профессии.

— У меня будут неприятности, сэр? — испуганно спросил Макс. — Я не знал, что не имел права читать дядины книги.

— Что? Чепуха. Никаких секретов нет. Ты пользуешься этими на вахте, как и каждый член «беспокойной команды». Астрогация вовсе не тайна, это просто чертовски трудная профессия. Лишь немногие наделены способностями точно выполнить математические расчеты… скажем, параметров прыжка. Но это устраивает заправил Союза, делающих его столь престижным. Джонс, я хочу, чтобы ты понял меня. Келли полагает, что ты подходишь.