Далее события разворачивались следующим образом. Берию взяли под стражу и поместили в здании Совета Министров, рядом с кабинетом Маленкова. И тут же решили, завтра или послезавтра, так скоро, как это будет возможно, созвать Пленум ЦК партии, где поставить вопрос о Берии. Одновременно освободить от занимаемой должности Генерального прокурора СССР, потому что он не вызывал у заговорщиков доверия и они сомневались, сможет ли он объективно провести следствие по делу Берии.

Итак, Берию арестовали. А куда его девать? Министерству внутренних дел заговорщики не могли доверить его охрану, потому что это было его ведомство, с его людьми.

— Тогда его заместителями были Круглов и, кажется, Серов, — продолжал Хрущев. — Я мало знал Круглова, а Серова знал лучше и доверял ему. Считал, да и сейчас считаю, что Серов — честный человек. Если что-либо за ним и имелось, как и за всеми чекистами, то он стал тут жертвой той общей политики, которую проводил Сталин. Поэтому я предложил поручить охрану Берии именно Серову. Но другие товарищи высказались в том смысле, что нужно быть все-таки поосторожнее. Круглову мы все же не доверяли. И договорились, что лучше всего поручить это дело командующему войсками Московского округа противовоздушной обороны Москаленко. Москаленко взял Берию, поставил вокруг своих людей и перевез его к себе на командный пункт, в бомбоубежище. Я видел, что он делает это, как нужно. На этом заседание закончилось…

В рассказе Н. А. Мухитдинова есть некоторые уточняющие детали. Как-то позднее они сидели в узком кругу, и Никита Сергеевич, будучи в хорошем настроении, откровенничая, рассказал, как изолировали Берию. По его словам, это была лично его идея. Вначале он рискнул поговорить об этом с Маленковым, хотя знал, что люди Берии следят за каждым членом руководства, разговоры подслушиваются. К тому же Маленков и Берия — давнишние друзья. Хрущев и Маленков обсудили этот вопрос шепотом в машине. Георгий Максимилианович, понимая страшную роль Берии, после некоторого раздумья все же согласился с доводами Хрущева. На следующий день состоялся конфиденциальный разговор с Ворошиловым, затем — с Кагановичем, который, выслушав, спросил:

— Кто еще поддерживает мнение Никиты Сергеевича?

Услышав ответ, дал согласие поддержать.

Булганин сразу же был решительно настроен на отстранение и изоляцию Берии. План обсуждения на Президиуме дела Берии и немедленного его ареста разрабатывался в строгой секретности. Было решено всю операцию осуществить силами военных, к ее подготовке был привлечен Г. К. Жуков, непосредственное руководство возглавил генерал К. С. Москаленко.

Как осуществлялась операция? В назначенное время члены Президиума ЦК вошли в зал заседаний. Когда одним из последних вошел и сел на свое место Берия, его охрана, прикрепленные и помощники, были тут же изолированы, эти помещения заполнили сотрудники спецгруппы во главе с К. С. Москаленко. В этот же момент были заменены посты охраны на этажах и в Кремле.

Маленков открыл заседание Президиума и объявил:

— Давайте рассмотрим вопрос по товарищу Берии.

И дал слово Хрущеву. Тот прямо, открыто изложил суть дела. Когда Берия начал решительно опровергать сказанное, к обвинениям подключились и другие. Уяснив до конца степень опасности, Берия протянул руку к портфелю, лежавшему на столе. В эту секунду Никита Сергеевич быстро отобрал портфель, заявив: «Шалишь, Лаврентий!» Там оказался пистолет. После острых перепалок Маленков объявил:

— Давайте созовем Пленум и там все до конца обсудим.

Все, кроме Берии, согласились. Когда Берия выходил из зала заседания, прямо у дверей его арестовали и увезли.

Содержали его под стражей не в тюрьме КГБ или МВД, а в одном из абсолютно изолированных и незаметных помещений Московского военного округа. Никто и предположить не мог, что именно там сидит Берия.

Что касается дальнейшей судьбы Берии, то после окончания допросов, следствия, составления обвинительного документа полагалось начать судебный процесс, но тут возникла одна проблема. Оказалось, что если подследственный имеет военный чин, то его может судить председатель суда, имеющий более высокий ранг или звание. А Берия был Маршалом Советского Союза и Героем Социалистического Труда. В связи с этим образовали «специальное судебное присутствие», которое возглавил маршал дважды Герой Советского Союза Иван Степанович Конев. Как завершился процесс, всем известно.

В пересказе хрущевской версии Мухитдиновым присутствует нигде больше не упоминающаяся деталь — обнаруженный Хрущевым пистолет в портфеле Берии. Это — явное лжесвидетельство, поскольку ни один из причастных к аресту Берии генералов эту деталь не подтвердил. Наоборот, и Жуков, и Конев отмечали, что портфель, к которому инстинктивно потянулся Берия и который вырвал у него из рук Хрущев, был пуст. Никите Сергеевичу, наверное, несуществующий эпизод с пистолетом понадобился, чтобы подчеркнуть перед собутыльниками, какому риску он подвергался. Хотя знающие люди говорили мне, что Берия и стрелять не умел. Это прерогатива охраны, а не первого заместителя главы правительства.

Факт ареста Берии на заседании Президиума ЦК в Кремле подтвердил и В. М. Молотов:

— На Политбюро его забирали. Прения были. Маленков председательствовал. Кто взял первым слово, я уже не помню. Я тоже в числе первых выступал, может, я даже первый, а может, и второй. Заседание началось обычное, все были друзьями, но так как предварительно сговорились, что на этом заседании будет арест Берии, то формально так начали все по порядку, а потом, значит, перешли… Были и другие вопросы, какие, я сейчас точно не могу вспомнить. Может быть, с этого началось, начали с этого вопроса вне очереди, а вероятно, кто-то поставил вопрос: просто надо обсудить Берию, и тогда, значит, в числе первых я выступил: «Я считаю, что Берия — перерожденец, что это человек, которого нельзя брать всерьез, он не коммунист, может быть, он был коммунистом, но это перерожденец, это человек, чуждый партии». Вот основная моя мысль. Я не знал так хорошо прошлого Берии, разговоры, конечно, слышал разные, но считал, что он все-таки коммунистом был каким-то рядовым и наконец наверху где-то попал в другую сторону дела.

После меня выступил Хрущев. Он со мной полемизировал: «Молотов говорит, что Берия — перерожденец. Это неправильно. Перерожденец — это тот, который был коммунистом, а потом перестал быть коммунистом. Но Берия не был коммунистом! Какой же он перерожденец?»

Хрущев пошел левее, левее взял. Я и не возражал, не отрицал. Это, наверное, правда была.

Берия говорил, защищался, прения же были. Выступал: «Конечно, у меня были ошибки, но прошу, чтоб не исключали из партии, я же всегда выполнял решения партии и указания Сталина. Сталин поручал мне самые ответственные дела секретного характера, я все это выполнял так, как требовалось, поэтому неправильно меня исключать…» Нет, он дураком не был.

Маленков нажал кнопку.

Берия и Маленков были друзьями. И к ним часто присоединялся Хрущев. Тоже хотел с ними быть.

Берия пришел на заседание, ничего не знал…

Против снятия Берии был Микоян, говоривший, что Берия — хороший работник и тому подобное. Видимо, боялся, что тот возьмет верх.

Комната была не оцеплена, но через комнату у Поскребышева сидела группа военных во главе с Жуковым. В комнате Поскребышева была приготовлена группа военных для ареста. Маленков нажал кнопку. Это был пароль. Маленков председателем был, ведал кнопкой. Вошли военные с Жуковым.

Маленков говорит: «Арестуйте Берию!»

Все изыскания историков по деталям ареста Берии, до того как после многолетнего молчания заговорил П. А. Судоплатов, сводились обычно к личности самого Берии. Судоплатов первым расширил диапазон проведенной операции за счет круга лиц, тоже подвергшихся арестам. Это свидетельствовало о том, что план устранения Берии тщательно обсуждался, в нем предусматривались также меры по задержанию его ближайших сподвижников.

27 июня арестовали Богдана Кобулова. Это произошло в здании ЦК на Старой площади, куда его вызвали якобы для обсуждения кадровых назначений. Ставленника Берии министра внутренних дел Украины Мешика арестовали в помещении ЦК Компартии Украины.