Гранде заглянула в комнату. Это действительно оказалась спальня. Марисабель вошла, слегка опасаясь, не подскочит ли к ней кровать и не бросится ли заматывать в одеяло, но обошлось без эксцессов. Кровать спокойно стояла посреди уютной квадратной комнатки, выдержанной в пастельных цветах. Здесь же было кресло, тоже неподвижное, большая напольная ваза с цветами, благоухающими садом и огромное гримерное зеркало с мягким низеньким табуретом перед ним.

Классический женский набор, но в представлении мужчины — в зеркале обнаружились многочисленные выдвижные ящички, однако, когда Марисабель в них заглянула, то ничего там не нашла. На самом зеркале, впрочем, лежала расческа и примитивная косметичка, очевидно д'Аранж, когда оформлял комнату, смутно припоминал некоторые манипуляции знакомых дам перед зеркалом и честно попытался воспроизвести все для этого необходимое. Косметичка, как выяснилось, когда девушка (из простого интереса, не подумайте!) ее открыла, больше напоминала палитру художника, чем действительно аксессуар визажиста. Ладно, сойдет.

Марисабель продолжала осматривать покои и вскоре обнаружился проход в смежное помещение. Оказавшееся тамбуром на пути в, о… ванную, и, соседняя дверца, о… туалет.

Ванная комната, как и все в доме чародея, оказалась настоящим чудом. Изукрашенные барельефами стены, разноцветные разводы, имитирующие морскую пену на полу, роскошные, мягкие как пух и ароматные полотенца в специальном отделении, защищенном от брызг. Опять же зеркало, на этот раз в рост человека, на стене. Притирания и благовония… кстати, на этот раз, довольно богатый и разнообразный выбор. Очевидно маг знал толк в банных утехах и подходил к ним со всем тщанием. И, наконец, апофеоз роскоши — сама ванна. Огромная малахитовая раковина неведомого моллюска, отделанная теплым золотом и вкраплениями жемчужных капель. От воды, наполняющей ванну, поднимался пар, приятно пахнувшая вода волновалась, на ее поверхности покачивались лепестки роз. На возвышении, грациозно изогнувшись у края, стояла стройная нимфа из люминия, держащая над ванной амфору. (Я сказал люминия, а самые умные пойдут чугуний разгружать… Если серьезно, то такой металл, или, скорее всего, сплав, действительно существует и упоминается не только Талякой но и некоторыми другими авторами. Однако из-за трудностей с переводом, определить как его называем мы и под каким номером (номерами) он известен в таблице периодических элементов Менделеева пока, к сожалению, не представляется возможным. Примечание переводчика.) Проведя рукой под горлышком кувшина можно было получить струйку воды.

…из-под полуприкрытых век д'Аранж наблюдал в волшебном зеркале, с каким наслаждением девушка входит в воду, натирает гибкое молодое тело мыльной пеной, встает под душ. Немного привыкшая к чудесам, девушка осмелела и, после пары несложных экспериментов, научилась менять напор и температуру воды из волшебной амфоры и теперь радовалась горячему водопаду.

"Прекрасно", — думал чародей. — "Как раз то, что нужно".

Он был очень доволен. Кажется Марисабель оказалась именно той, кого колдун ждал много лет. Теперь, когда ожидание закончилось, наступала, наконец, пора свершений.

"Ну, все. Хватит лирики", — нахмурился колдун. — "Девушка она, конечно, видная, что там притворятся. И не глупа. Наверняка составит приятную компанию. Но сейчас полно других дел".

На прощание волшебник коснулся ладонью прохладной поверхности волшебного стекла. Зажмурился, вдыхая вроде бы такие близкие, но пока недосягаемые для него, ароматы девичьего тела, судорожно сглотнул, прогоняя прочь внезапно накатившуюся сухость в горле.

…в глубоком и сыром подвале, расположенном в том же самом дворце, что и уютная спаленка Марисабель, но ничуть на нее не похожем; в прочной стальной клетке сидел понурый хоботун и мрачно наблюдал за приготовлениями человека в синем.

Одеяние д'Аранжа по-прежнему было цвета неба, но это был уже не тот щегольской камзол, в котором он красовался днем, а старый лабораторный халат. Местами прожженный щелочами и кислотами, местами порванный и зашитый, кое-где перепачканный красителями и реагентами, измятый… каждая деталь подобрана очень тщательно, со вкусом и старанием. Даже когда д'Аранж оставался один, он не забывал о некоторых почти театральных эффектах.

Пора была уже поздняя, но волшебнику не спалось. Его донимал исследовательский зуд и он решил провести первый осмотр пойманного зверя, немедленно. Тем более что, потом времени могло и не остаться, ухаживания за Марисабель обещали отнять немало сил. А ведь придется еще разгонять типов, что явятся по ее душу, и, надо полагать, просто так назад не повернут.

— Иди сюда, красавчик, — поманил д'Аранж, отпирая клетку

— "Сейчас укушу", — решил хоботун, сообразивший что маг попытается его достать. — "Потом убегу".

Однако, вместо мягкой человеческой руки в клетку протиснулось что-то твердое, длинное, холодное, очень сильное и абсолютно, если можно так выразиться, некусабельное. Растерявшийся хоботун все же попытался сопротивляться, но, тут же получил сначала по зубам, а потом еще и, для профилактики, по шее. Ассистентом д'Аранжа в лаборатории подрабатывал каменный аспид, а эти твари шуток не любят и не понимают. Хоботун хоть и не выглядел выпускником колледжа, однако все сразу понял, успокоился и в дальнейшем принимал лишь пассивное участие.

Впрочем, у него, даже если бы он и захотел, не было возможности себя показать. Бил то его всего один аспид и этого вполне хватило, а у д'Аранжа работало несколько силикоидов. Четверо из них, взявшись за конечности, распяли оглушенного носатого уродца на широком анатомическом столе. Хватка кремнеземных змей оказалась мертвой, и вырваться из их объятий не представлялось возможным.

— Та-а-ак! — наигранно зловеще протянул волшебник, подходя ближе. — Сейчас мы тебя…

Впрочем, процедура, назначенная на сегодня, была сама по себе безвредна, и, прояви хоботун чуть-чуть поменьше характера, прошла бы совершенно безболезненно. Колдун хотел лишь осмотреть его, ну еще взять пару мазков, да проб тканей. Но и только. Однако нашел он гораздо больше, чем думал. И уж точно больше, чем хотел.

Шерсть на загривке хоботуна была не длинная, но густая, в ней легко затерялся тонкий, практически как нитка, кожаный ошейник и это стало для мага настоящим сюрпризом. А, вшитый в ошейник, крошечный, с конопляное зернышко, кристаллик стал сюрпризом еще и неприятным. Используя сильный мелкоскоп, волшебник внимательно изучил каждую грань кристалла. От стола он отошел серьезным и задумчивым.

Сомнений не оставалось, это был он, магнитный кристалл маяк — как уже упоминалось выше, практически незаменимая вещь, при определении точных координат удаленного места или объекта. То есть, кто бы не следовал за Марисабель, он всегда был в курсе ее точных координат.

А сейчас уже знал, где расположена цитадель самого д'Аранжа.

Глава 5

Проснулась Марисабель от нежноголосых напевов, практически над самым ее ухом. Безмятежная улыбка в обнимку с ярким солнечным зайчиком, прокравшимся сквозь шторы, вспорхнула на свежее, розовое со сна личико. Девушка с наслаждением потянулась всем телом, заскользила бархатом молодой кожи по ластящемуся шелку простыней, ее веки затрепетали и она… вскочила, как подброшенная пружиной.

Обманутая усталостью, она совсем забыла вчера про все неприятности, и… о, ужас, забыла, что проблем-то прибавилось. Преследователи оказались проворнее, чем она даже предполагала, они уже совсем рядом. Может быть прямо за дверью, готовятся войти и, тогда… о, ужас. Коварное гостеприимство мага сыграло с ней злую шутку, опутало и обезоружило, обмануло, словно глупую курицу. Теперь все пропало.

Приступ нерассуждающего страха продолжался ровно секунду, а может быть и того меньше. Потом она окончательно проснулась и поняла, что причин для паники пока, в общем-то, нет. Действительно, окажись поблизости враги, соловьиное пение было бы последним, чего можно было ожидать. И не солнечные лучи били бы сейчас в лицо, а кое-что гораздо весомее, например кулак сорганазельского убийцы, или, что еще вероятнее, клюв боевого молота.