Он служил командиром взвода 9-го пограничного батальона Западного военного округа. В мае того же года получил новое назначение — его перевели на службу в город русской славы Севастополь, в распоряжение командования 88-го севастопольского дивизиона войск ОГПУ. Здесь в течение года он работал инструктором кавалерийского дела. В Севастополе Виктор Михайлович встретил девушку, Марию Павловну Дегтяренко, дочь кадрового рабочего, которая вскоре стала его женой. В 1924 году у них родился сын Борис. В феврале того же года командование направляет В. М. Бочкова на новый важный участок работы — начальником заставы 25-го пограничного отряда, расположенной на Румынской границе, в местечке Рыбница (село Карантин) на Днестре, где он прослужил до октября. Потом командир одесского погранотряда откомандировал его на учебу в Московскую высшую пограничную школу. После ее окончания Виктор Михайлович был назначен начальником заставы 23-го Каменец-Подольского пограничного отряда Украинского военного округа (село Исаковцы Жванецкого района). В 1928 году он стал помощником командира 3-й пограничной комендатуры, а в 1930 году начальником кавалерийской маневренной группы 24-го пограничного отряда. Прослужив два года, В. М. Бочков оставил строевую службу.

В 1932 году он становится начальником Одесской зенитно-пулеметной школы ОГПУ, которая спустя год, в связи с начавшейся реорганизацией военных пограничных школ (они тогда укрупнялись), влилась в 1-е Петергофское пограничное училище им. К. Е. Ворошилова. В училище Бочков занимал должности командира учебного дивизиона, помощника начальника штаба, командира пехотного отделения. 1935 год оказался переломным в судьбе Виктора Михайловича. Он получает возможность основательно пополнить свое образование, так как в мае становится курсантом общевойскового факультета Военной академии имени М. В. Фрунзе. Через три года он получил диплом с отличием и государственная экзаменационная комиссия присвоила ему квалификацию командира с высшим военным образованием. Академия характеризовала его следующим образом: «В работе принципиален, напорист, аккуратен».

В 1938 году В. М. Бочков получает направление на службу в Дальневосточный военный округ, где ему предстояло стать начальником оперативного отдела. Однако выехать на Дальний Восток ему тогда не пришлось, поскольку неожиданно он получил новое назначение — его направили на службу в систему Народного комиссариата внутренних дел СССР.

Помощник начальника Главного управления ПВО майор Богданов в сентябре 1938 года в служебной записке писал о Бочкове: «Имеет по всем предметам исключительно отличные оценки. Выдающийся и талантливый командир».

В ноябре 1938 года В. М. Бочков становится начальником Главного тюремного управления НКВД СССР, а позднее — начальником 4-го отдела (Особого) Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, где он и прослужил до 1940 года. Ему довелось участвовать в боях с японцами на Халхин-Голе, а также в войне с Финляндией (на Ухтиномском и Выборгском направлениях). За боевые операции на Халхин-Голе Виктор Михайлович был награжден орденом Красного Знамени, а за финскую кампанию удостоен ордена Ленина.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 августа 1940 года Виктора Михайловича Бочкова неожиданно назначают Прокурором Союза ССР. Это было довольно странное выдвижение, поскольку Бочков не только не имел никакой юридической подготовки, но и вообще, даже отдаленно, не был как-либо связан с деятельностью органов прокуратуры, юстиции или суда. Не занимал он и высоких партийных постов. Возможно, Сталин хотел, чтобы в столь суровое время (уже полыхала Вторая мировая война) прокурорскую систему в стране возглавлял военный, то есть человек безоговорочно признающий жесткую дисциплину. Не исключено, что столь высокому назначению Бочков обязан В. М. Молотову, к которому был довольно близок.

С первых же дней своей работы на новом месте В. М. Бочков столкнулся с неимоверными трудностями. Не будучи юристом, не имея никаких практических правовых навыков, не зная даже толком структуру органов прокуратуры, не говоря уже о тонкостях прокурорского надзора, уголовного или гражданского законодательства, новый Прокурор Союза ССР по всем чисто профессиональным вопросам находился в «плену» своего аппарата. Конечно, «первую скрипку» играл тогда Г. Н. Сафонов — бывший заместитель Бочкова, который не раз в его отсутствие исполнял обязанности Прокурора Союза ССР. Однако, обладая хорошим политическим чутьем, В. М. Бочков умел выдерживать нужный (прежде всего для партии) курс органов прокуратуры. Он продолжал активную «циркулярную» деятельность. Достаточно отметить, что только за первые месяцы он подписал и направил на места свыше 25 приказов и указаний по важнейшим вопросам прокурорского надзора, хотя вряд ли мог глубоко вникнуть в их смысл и содержание.

В ноябре 1940 года Прокурор Союза ССР В. М. Бочков провел Всесоюзное совещание руководящих прокурорских работников. На нем отмечалось, что «уровень работы прокурорских органов все еще отстает от требований, предъявляемых к прокуратуре партией и правительством на данном этапе». Совещание высказалось за «необходимость решительной и коренной перестройки работы прокуратуры во всех ее звеньях». Подчеркивалось также, что прокуроры республик, краев и областей слабо осуществляют борьбу с «главнейшими видами преступлений», допускают грубые нарушения закона, ослабили карательную практику и вообще не сумели по-настоящему организовать борьбу с преступностью (здесь следует отметить, что имелась в виду не организация борьбы с бандитизмом, убийствами и т. п. преступлениями, а именно с теми правонарушениями, которые были объявлены «преступными» указами последних месяцев: прогулы, спекуляция, хищения и т. д.). Прокуроры подвергались упрекам за медлительность, неоперативность, а также за увлечение «уговорами и увещеваниями», вместо принятия решительных мер.

На совещании прокурорам было указано на то, что они «недооценили ту политическую обстановку, в которой им приходится в настоящее время работать, не поняли всей сложности политической ситуации нынешнего периода, когда мир охвачен второй империалистической войной». Резко критиковалось на совещании и общее состояние следствия, основным недостатком которого считался тогда либерализм, выражавшийся в том, что не избирались действенные меры пресечения (то есть, аресты), необоснованно прекращались уголовные дела, допускалась неправильная («либеральная») квалификация преступлений, «выпячивались» все смягчающие обстоятельства, игнорировалось политическое значение дел.

В условиях Великой Отечественной войны вся работа органов прокуратуры, юстиции и суда была подчинена интересам обороны. Судебно-прокурорским работникам вменялось в обязанность осуществление надзора за обеспечением неуклонного и точного соблюдения всеми гражданами и должностными лицами указов и постановлений военного времени. В приказах по Прокуратуре СССР и Наркомюсту СССР того периода красной нитью проходит мысль о том, что всякий, кто нарушает закон, должен подвергаться наказанию. Приказы ориентировали на воспитание у прокуроров и следователей чувства ответственности перед Родиной, сплоченности, железной дисциплины, четкости и организованности в работе. Прокурорские проверки и расследования уголовных дел предлагалось осуществлять в кратчайшие сроки и без малейшего бюрократизма и волокиты.

Война внесла коррективы и в структуру органов прокуратуры. Железнодорожный и водный транспорт были сразу же переведены на военное положение, в связи с этим транспортные прокуроры преобразовались в военные. Были военизированы и некоторые прокуратуры прифронтовой полосы, а там, где требовали обстоятельства, военные прокуратуры брали на себя даже функции территориальных прокуратур. В январе 1942 года была образована Главная военная прокуратура железнодорожного транспорта.

5 июля 1941 года Виктор Михайлович Бочков решением Ставки был назначен членом Военного Совета Северо-Западного фронта. Он непосредственно возглавил особый отдел фронта. С этого времени и до начала января 1942 года обязанности Прокурора Союза ССР исполнял Г. Н. Сафонов.