Отповедь прозвучала резко. Пусть – выскочку следовало поставить на место.

– Секрет горы очень скоро станет известен всем заинтересованным сторонам, – скучным голосом продолжал русский, не обратив никакого внимания на гневную реплику. – Спрос на акции вырастет неимоверно. Но… – сделав паузу, Разин наставительно поднял вверх палец: – Как только экспедиционный корпус потерпит поражение в битве за гору, курс наших бумаг немедленно пойдет вниз.

– Вы уверены, что королевские войска не смогут разбить казачьи полки? – помимо воли проявил интерес англичанин.

– Они уступают в численности, выучке и вооружении.

– И что дальше?

– Дальше произойдет следующее. Франция обязательно объявит о своих притязаниях и начнет готовить к отправке за океан собственные войска. Как только наши акционеры узнают о поражении и появлении нового игрока, начнется лихорадочный сброс акций…

– И мы их откупим за сущие гроши! – с усмешкой подхватил лорд Кэйли. – А когда на сцену выйдет наш славный вождь, Британия на основании договора концессии направит свои войска и выразит протест Версалю о незаконности притязаний. Курс акций взлетит до небес… – хлопнув несколько раз в ладоши, он с неподдельным уважением произнес: – Блестящий план, молодой человек. Но вы упустили из виду один момент – это будет война.

– Разве Британию это когда-нибудь останавливало? – беглый секретарь даже не пытался скрыть скепсис. – Да и не будет никакой войны. Франция обескровлена и максимум, на что она сейчас способна – это побренчать оружием и выразить протест на первоначальном этапе. Что нам только на руку. А когда наш договор с оджубеями станет достоянием общественности, на этом все и закончится.

– Может быть… – задумчиво побарабанил пальцами по столу сэр Уильям. – И на какую долю вы рассчитываете?

– Половину! – не допускающим возражения тоном изрек Разин. – Мне и моему другу.

Лорд едва сдержался от проявления праведного возмущения. Наклонившись вперед, он свистящим от ярости шепотом спросил:

– А не слишком ли велики ваши запросы?

– Отнюдь, – беспечно пожал плечами наглец. – Товар хорош и покупатель на него всегда найдется.

Намек был более чем прозрачен. Эту же схему он вполне мог предложить и французам. Поумерив пыл, англичанин осторожно сказал:

– Совет директоров вряд ли будет в восторге, когда узнает, что половина Лысой горы будет принадлежать стороннему акционеру.

– Мне не нужна гора. Когда курс акций поднимется, я уступлю свою долю Компании по разумной цене. Заниматься разработкой месторождения я не собираюсь – не забывайте, что за мной охотятся наемные убийцы Ее Высочества. Получив звонкую монету я просто исчезну… Навсегда!

Скорее всего, ты исчезнешь намного раньше, – в члене совета директоров вновь проснулся глава секретной службы. – Вместе со своим бледнокожим вождем. Как только подпишете договор. Злорадная усмешка искривила тонкие губы. Скрывая волну торжества, поднимающуюся откуда-то изнутри, он машинально продолжил торг:

– Думаю, что треть от общей эмиссии будет вполне разумной компенсацией за все ваши хлопоты… – и выжидательно уставился на русского. Неожиданно скрипучий голос индейца заставил его вздрогнуть.

– Я полагаю, что торг здесь неуместен. Серые глаза вождя взирали с откровенной издевкой.

– Денис Иванович, а для чего нужна была эта кипа? Разве не хватило бы одного договора?

– Чем нелепей ложь, тем скорее в нее верят люди. Денис с отсутствующим видом рассматривал окрестности.

– Как вы думаете, они попытаются нас убить? Алексашка смотрел с любопытством, без тени страха.

– Обязательно, – подтвердил «вождь».

– И что будем делать? И этот вопрос прозвучал деловито, без панических ноток.

– Меня не это беспокоит сейчас, – отмахнулся Денис.

– А что?

– Да вот пытаюсь представить физиономию вождя оджубеев, когда он получит одеяла, порох и свинец от британцев, – заговорщицки подмигнул юноше Денис. – И это все – в течение ста ближайших лет. Согласно договору концессии…

Добропорядочные лондонцы с испугом косились на странную парочку, радостно ржущую в самом центре самого фешенебельного района столицы Британской империи.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

Хвост прицепился от самых дверей «Индийского офиса». Два типа классической наружности с бегающими глазками на мрачных физиономиях изображали из себя прогуливающуюся парочку лондонских бездельников. В одинаковых костюмах, мятых квакерских шляпах и с дешевыми тросточками с металлическими набойками, высекающими искры из булыжной мостовой. Не иначе как особый филерский шик нынешнего сезона.

– Пинкертоны хреновы, – презрительно сплюнул Денис, сделав вид, что завязывает шнурки на мокасинах. Когда пальцы не обнаружили оных, шепотом ругнулся: – И ты тоже хорош, Штирлиц недоделанный!

– Вы о чем, Денис Иванович? – поинтересовался Алексашка, наблюдая за странными манипуляциями шефа.

– Нас пасут. Оглянись осторожно назад, увидишь двух козлов.

– Кого пасут? Какие козлы?

Алексашка недоуменно хлопал глазами. Мысленно чертыхнувшись, Денис прочел короткую лекцию о «наружке», оставив вопрос о козлах открытым.

– И когда они на нас нападут? – рука юноши непроизвольно потянулась к пуговицам камзола. В скрытой кобуре покоился в ожидании револьвер.

– Я тебе уже объяснял! – с легким раздражением ответил Денис. – Пока не подписаны все документы, мы в безопасности. А это… – он кивнул в сторону филеров, – простая предосторожность. Чтобы мы не сбежали, невзначай передумав.

– Извините, шеф! – смущенно улыбнулся Алексашка, покраснев, как девица на выданье. – Сразу и не домыслил.

И здесь – то же самое, услышав обращение, восхитился про себя Денис, лихорадочно вспоминая, что он еще наплел своему спутнику по время долгого путешествия через океан. Спасительный бочонок виски, помогавший справиться с морской болезнью, судя по всему обладал и другими, помимо похмелья, побочными эффектами.

– Давай-ка перекусим чего-нибудь, – решил сменить он тему разговора. – Вон и трактирчик неплохой, если верить вывеске.

Рекламный щит метрового размера сиял позолотой и искусно выгравированными буквами. «Крокфорд» – гласила помпезная надпись над резными дверями с бронзовыми вставками. Стоящий подле швейцар в богатой ливрее с подозрением уставился на проголодавшихся иностранцев.

– Нас туда не пустят, – насупился Алексашка, озираясь в поисках более скромного заведения. – Это частный клуб для местной аристократии.

– М-да… – протянул Денис, с сомнением оглядывая сначала юношу, а затем и свой традиционный костюм оджубея. – Фэйс-контроль с тобой мы точно не пройдем.

– Может быть, до постоялого двора дотерпим? – сглотнув слюну, предложил паренек. – Хозяйка обещалась гуся зажарить по особому рецепту.

Упоминание о гусе склонило выбор в сторону последнего предложения. Трактир с номерами, где они остановились на постой, хоть и находился на границе с Сити – одним из самых бедных районов Лондона, был вполне приличным заведением. Чистые, уютные комнаты с пуховыми перинами, обеденный зал с камином, коврами и зеркалами, и весьма недурственная кухня с обедом из восьми блюд. Жить можно. Вчера на ужин был жаворонок со сливками, сегодня с утра позавтракали оливковым пирогом.

– Поехали! – Денис свистом поднял стайку беззаботных воробьев и махнул рукой, подзывая стоящий поблизости кэб. Через полчаса тряской езды они въехали во двор средневекового отеля. Темнело.

В уютном трактирном зале из десятков столиков был занят лишь один: уже изрядно подвыпившая компания отмечала какое-то торжество. Или удачную сделку. Разобрать в полумраке, кто перед ними – купцы, ремесленники, или солдаты, было затруднительно. Устроились в дальнем углу, отгороженном ширмой.

– Однако… – вгрызаясь в истекающую горячим жиром гусиную ножку, осуждающе покачал головой Алексашка. – Два шиллинга за птицу – это чересчур. У нас намного дешевле.