– Месье, – устало промолвила девушка. – Я вам в сотый раз повторяю: без меня вам не обойтись. Не могу этого объяснить, но… – она озабоченно нахмурила лоб. – Поверьте на слово – что-то здесь не так. Я чувствую это…

– Мисс Утренний Цветок, я взываю к вашему благоразумию, – де Брюэ горестно воздел руки к небу. – Женщина на переговорах – это признак слабости. Поверьте моему опыту – я знаю, что говорю. Страна, родившая инквизицию, всегда будет смотреть на вас сквозь пламя костра. И еще… По условиям протокола каждая сторона делегирует трех посланников. С нашей стороны – это месье Вепрь, месье Желчь и я. Во всем нашем племени… – при этих словах Златка улыбнулась, а француз обиженно насупился. – Во всем племени только два человека знают испанский язык: ваш покорный слуга и этот… как его… Черствая Булка, – облегченно закончил он, с трудом вспомнив прозвище индейца-переводчика. Златка прыснула от смеха.

– Хорошо месье, – вытерев слезы, она покладисто кивнула головой. – В ваших аргументах имеется определенный резон. Я согласна, что мне не место в составе посольства. Но… – радостно вспыхнувшие глаза француза, настороженно сощурились. Девушка с лукавой усмешкой продолжила: – Предлагаю компромисс. Я переоденусь в индейца и буду стоять в почетном карауле… По пять человек с каждой стороны – ведь именно таковы условия переговоров? – и стремительно поднявшись с бревна, она озорно закончила, не вслушиваясь в очередной поток возражения: – А подслушать и подсмотреть я и снаружи смогу.

Возмущенный до глубины души де Брюэ еще пытался что-то говорить, но, наткнувшись взглядом на умильно скорченную рожицу и дразняще высунутый язычок, лишь бессильно махнул рукой, громким шепотом помянув деву Марию и всех ее несносных родственниц.

Златка круто развернулась на каблучках, отчего полы ее юбки взметнулись, поднимая снежинки с земли, и, вложив два пальца в рот, пронзительно свистнула. В этот раз вместе с Улкахом из тени появился и Сидящий Медведь.

– Пойдемте, мальчишки, – ласково улыбнулась она. – Я вам новый фокус покажу… – и скрылась в ночи, сопровождаемая радостно ухмыляющимися воинами.

– Лисица! Возьмешь пятерых и по этой ложбинке проберешься почти до самой поляны! – выслушав разведчика, Данила сосредоточенно рисовал на снегу хворостинкой план местности. – Пан Ляшко… – он повернулся к шляхтичу. – Ты с десятком ждешь сигнала за холмом… – сухая веточка, прочертив кривую линию, звонко хрустнула, оставшись сиротливо торчать в сугробе. – Ну а мы, с божьей помощью, тронемся.

Атаман Гонта и сотник Смушко, проводив взглядами умчавшись запорожцев, неспешной рысью направили коней следом за характерником. Чуть поодаль ломал копытами хрупкий наст верховой караул во главе с греком Янисом. Примерно через две версты посольство поднялось на вершину холма. Одинокий шатер у подножья едва просматривался сквозь внезапно налетевшую поземку.

– Твою… за ногу! – выругался сквозь зубы Данила, опуская подзорную трубу. – Снайперы!

– Кто? – изумленно приподнял левую, перечеркнутую тоненькой ниткой шрама, бровь Иван Гонта.

– Засада! – коротко пояснил сотник.

– Вернемся? – рядом с ними поравнялся Смушко. Данила вновь поднял трубу, внимательно осматривая местность…

– Трое на холме… сзади – караул сопровождения. Пятеро, – подышав на линзу, де Брюэ бережно протер ее носовым платком. – Справа в ложбинке наблюдаю движение.

– Гишпанцы! – презрительно процедил Седой Вепрь. Прозвучало как ругательство.

– Что будем делать? Свой вопрос француз адресовал не вождю – девушке.

– Место встречи изменить нельзя… – задумчиво произнесла Златка и решительно тряхнула роскошной короной из разноцветных перьев. – Едем! – Грозная раскраска лица изменилась, став на мгновенье смешной и милой. Вороной жеребец под наездницей всхрапнул, нетерпеливо перебирая ногами.

– Подождите, мадемуазель Злата. – Крепкая рука в черной перчатке легла на поводья. – Предлагаю вам с Улкахом присоединиться к переговорам чуть позже.

– Почему? – невинным тоном осведомилась девушка.

Прекрасно зная, что обычно скрывается за напускным спокойствием непоседы, француз торопливо зачастил:

– Это очень опасно! Испанцы явно подготовили ловушку. Если мы попадемся в нее, вы успеете дать команду своим воинам…

– Вся поляна под прицелом спецназа, – возразила Златка. – Они и так прекрасно знают, что делать.

– Мисс Утренний Цветок! – на де Брюэ было жалко смотреть. – Пожалуйста, хоть один раз в жизни… ради моего спокойствия… – приложив руку к сердцу, он с мольбой посмотрел на девушку.

Невозмутимый Улках, проехав вперед, перегородил дорогу своим жеребцом и едва заметно кивнул головой.

– Хорошо! – внутренне негодуя на предательство телохранителя, нехотя согласилась Златка. – Я дам вам полчаса… нет – четверть! Последние слова, взявшие с места в карьер всадники, не расслышали.

– Янис, смотри в оба! – шепотом предупредил Данила бородатого верзилу. – И не забудь про сигнал.

– Все будет в порядке, пан сотник, – успокаивающе пробасил грек и положил руку на эфес сабли.

– А это что за черт? – воскликнул Гонта, вглядываясь в господина европейской наружности, вынырнувшего из-за спин спешивающихся индейцев.

– А это и есть разгадка дикарских хитростей, – угрюмо поведал Данила, катнув желваками. – Только англичан нам не хватало…

– Вы не испанцы! – европеец остановился в трех шагах от казаков, не скрывая изумления.

– И даже не французы, – с иронией ответил Данила, лихорадочно пытаясь просчитать ситуацию. Считать, собственно, было нечего.

Оправившись от шока, высокие договаривающиеся стороны с интересом разглядывали друг друга.

– Милости прошу вас к… – француз смущенно запнулся и, откинув полог шатра, закончил фразу без изысков: – Прошу!

Два молодых индейца, разжигающие огонь очага, молча выскользнули из палатки.

– Позвольте представиться! – окончательно пришедший в себя француз учтиво склонил голову. – Шевалье Доминик де Брюэ, отставной лейтенант королевских мушкетеров.

Напыщенный тон дернул какого-то вредного чертика внутри, и ответ казачьего колдуна прозвучал с не меньшей важностью:

– Перес де Куэльер, генеральный секретарь Организации Объединенных Наций…

– Доминик трубу подзорную не оставил, – вслух пожаловалась Златка и беспомощно оглянулась на своего телохранителя.

Улках пожал плечами – несколько десятков английских и французских слов, имеющихся в его лексиконе, не всегда давали возможность для ответа. Но общий смысл он уловил. Подняв ладонь ко лбу, индеец стал напряженно всматриваться вдаль.

– Это не гишпанцы, – делая паузы, медленно произнес он. – Я таких… не видеть.

Сердце прыгнуло в груди, словно испуганный котенок. Повторив жест телохранителя, девушка прищурилась. Далекие фигурки у шатра показались смутно знакомыми.

– Едем! – хриплым голосом приказала она и грозно посмотрела на Улкаха. Второй раз за день перечить он не посмел.

– Что, брат краснокожий, – ехидно сказал Янис и презрительно оттопырил губу. – Твои, никак, по дороге заблудились? Где еще двоих потерял?

Казаки за спиной отозвались радостным ржанием. Сидящий Медведь, стоявший слева от входа в палатку, молча сплюнул на снег. Лишь глаза на мгновенье полыхнули яростью.

– Да ладно, не злобись, – добродушно хохотнул грек и кивнул головой. – Вон они скачут… поспешают. Хотя… – он огорченно махнул рукой. – Ты же не слова ни понимаешь по-русски, морда твоя чухонская.