"Бэтээр" с черепашьей скоростью полз по бревенчатому мосту,  а внизу кипел,  перекатывался по камням бурный поток.

Стоят две палатки,  в одной — мы сбрасываем с себя все штатское... в другой — выдавали солдатское бэу (бывшее в употреблении) — гимнастрки сорок пятого года,  кирзачи,  портянки.

Ну а "бээмка" у нас была в полной готовности. Расчет тут,  как тут. Быстренько вычислили,  данные подготовили и как дали залп. Первым же и накрыли...

В афганских частях почему-то не находилось механиков-водителей,  а мятежники,  смотрим,  уже на танках раскатывают,  на бронетранспортерах,  бээмпы...

Вставали рано утром и отправлялись на работу: танк с тралом,  группа снайперов,  собака минно-розыскная и две бээмпэшки для боевого прикрытия.

Колонной проезжали мост. Первая бээмпашка прошла,  а его подорвалась. Управляемый фугас...

Мимо мелькнул перекресток,  на нем — "бээмпэшка",  регулировщики в касках,  пережидающие колонну машины.

Я запрыгиваю на свою бээрдээмку,  небольшой проворный броневичок. От наших военных советников услышал её кличку "бали-бали"

Приказ: развернуть минометы,  "васильки" мы их звали — сто двадцать выстрелов в минуту. Все мины — в кишлак,  оттуда стреляли,  в каждый двор по несколько мин.

МТЛБ внизу,  на дороге,  теперь казавшийся юркой змейкой,  превратился в песчинку,  но сознание того,  что к нему припаян "василек",  действовало успокоительно.

Он опустился на колени,  внимательно осмотрел ребристую,  с красивыми насечками крышку мины... вынул из нарукавного кармана комбинезона плоскую тротиловую шашку с зажигательной трубкой — решил опасную находку уничтожить накладным зарядом ВВ.

Я в военной форме ВДВ с орденами — Знаменем и Звездой,  неловко на улице инцидент создавать.

Впереди по курсу трещали выстрелы,  вырастали черные букеты разрывов. Неподалеку друг от друга догорали обе наши "вертушки".

Когда "вертушки" улетели,  бой зарокотал с новой силой.

Через неделю после того боя мы,  "весенники", - те,  кому увольнятья в запас весной, - уже прощались с боевыми друзьями и командирами,  прощались с Афганистаном.

По терминологии,  которая была принята среди советских военнослужащих в Афганистане... "веселый" — МИГ-21 ...

Боюсь,  в последние дни здесь,  на Саланге,  фирменная вешалка начнется. Наверняка "духи" будут бить нам в хвост...

Вертолетным вихрем унесло пару вещмешков,  хозяева обескураженно погнались за ними,  остальные посмеивались — нечего рты разевать.

Подойдет несколько "дедов": "Где твой вещмешок?" Пороются,  что понравится,  заберут — и все.

В бою нужно сделать все,  чтобы сохранить жизнь солдата и выполнить приказ. Мы в Афганистане часто сержантов назначали из хорошо подготовленных рядовых,  которые могли командовать и за взводного и за ротного в бою.

Утром... нас срочно вызвал комбат. Взводный у нас уже был другой.

Уходим на операцию — не прощаемся за руку. В день подрыва новый командир роты пожал мою руку. Он — от души,  еще никто его не предупредил. И я взлетел... Хочешь верь,  хочешь не верь.

Исполнительница "Огромного неба" своими глазами видела,  как на нашей взлетке грохнулся Ми-6,  ярко вспыхнул,  зачадил.

Три секунды,  чтобы построиться на "взлетке" — белый линолиум,  белый,  чтобы чаще мыть,  драить. Сто шестьдесят человек должны соскочить с кроватей и за три секунды построиться.

Рядом со мной сидят офицеры. Говорят о том,  какие у нас плохие протезы. О брюшном тифе,  о холере,  малярии и гепатите. А еще о том,  кто что привез: кто — "видик",  кто — "Шарп" или "Сони".