Пульт управления беспилотными летательными аппаратами представляет собой два рабочих места — обязательно два, с удобными креслами, мониторами, клавиатурой и чем-то наподобие трекбола, а также контрольными панелями с кнопками и индикаторами. Возле каждого рабочего места обязательно — доска наподобие школьной, только меньше размером и белая чтобы можно было писать маркером — за время дежурства ее приходится вытирать не по разу. Больше всего это походит… нет, не на пульт управления межпланетным космическим кораблем, скорее на игровой автомат в детском развлекательном центре, имитирующий пульт управления космическим кораблем. Монитор был довольно небольшим, размером не больше экрана среднего телевизора, черно-белым и выставленным на максимальную контрастность. Сейчас, в креслах перед мониторами сидели два оператора, у каждого в управлении был один беспилотный аппарат — один кружил над территорией базы, выполняя роль этакого безмолвного стража, второй в данный момент был над территорией Мексики. И у того и у другого под брюхом было подвешено по одному контейнеру с Хеллфайром — то есть оба аппарата были готовы немедленно работать в боевом режиме.

В кузове фургона было тихо, прохладно — работала мощная система кондиционирования. За операторами у самой двери сидел еще один человек — места для третьего человека в контейнере не было и он притащил раскладной стул. Оба оператора работали с беспилотниками не один год, участвовали в том числе и в боевых операциях в Ираке и Афганистане — верней, это их птички участвовали, они же не покидали территорию США. Так вот, они отметили одну удивительную вещь. Всегда и везде координатор операции — а человека, сидящего у него за спинами армейское командование представило именно как координатора — имел с собой армейский переносной или стационарный терминал связи, с помощью которым он мог связаться с командованием. Все активные действия, тем более применение оружия, должны быть в обязательном порядке согласованы с Пентагоном, с Командованием специальных операций или с куратором из Объединенного комитета начальников штабов. Но здесь у координатора никакой, даже самой захудалой рации, не говоря уж о терминале связи — не было. И тем не менее в ходе операции планировалось применение оружия, это до них было доведено. Зато у координатора в руках был телефон системы спутниковой связи Иридиум, используемый для правительственной связи. Возможно, гражданский человек и задумался бы над столь интересными фактами — но они не были гражданскими. Они были военными, офицерами ВВС США — бывшими. Сейчас они работали на ЦРУ США, и они просто выполняли команды того человека, которого их руководство представило им как их руководителя на период командировки в Аризону. Вот и все…

Один из операторов слегка изменил маршрут своей птицы — теперь она описывала круги в небе, максимально экономя топливо, причем длина этого круга была рассчитана строго так, чтобы проходить точно над заброшенной иглесией и над контрольной точкой Рентген — наблюдательной точкой группы «Странник».

Во время первого же прохода, оператор заметил движение у церкви — и скомандовал камере узкополосного обзора сосредоточиться на точке, которую он выбрал клавишами и трекболом — это и была заброшенная иглесия, единственное человеческое строение на три мили вокруг. Вообще, на Предаторе установлены две независимые камеры. Широкополосная захватывает огромный угол обзора и дает картинку с минимальным разрешением и точностью, ее задача — сканирование больших площадей, чтобы можно было отметить, где происходит что-то непонятное. Узкополосная наоборот — площадь поверхности, которую она видит меньше первой в сотни раз — зато она может с трех километров увидеть — при максимальном разрешении — автомобильный номер на движущемся автомобиле. Вот и сейчас — оператор навел узкополосную камеру на церковь — и с удовлетворением увидел что это был четырехдверный пикап, как и ожидалось. Навел камеру на передний бампер пикапа, прочитал номер, сверил с тем, что был написан на доске перед началом дежурства — номер совпадал…

— Сэр, группа Альфа на месте. Автомобиль идентифицирован. Сейчас перетаскивают груз.

— Хорошо. Продолжайте….

Изображение на экране опять поплыло — автомобиль уходил из поля обзора узкополосной видеокамеры — и оператор отключил ее, переключившись обратно на широкополосную. Пятнисто-серая земля медленно плыла перед объективом камеры.

Второй раз оператор включил камеру, когда Предатор проходил над холмистой грядой, примерно в миле от небольшого поселения, которое в плане операции обозначалось как пункт «Переменный» и возле которого по плану операции должны были происходить основные события. Он видел и дорогу, и россыпь домов, и каменистые холмы. Виден был и расчищенный участок земли — это был мини-аэродром, на который можно было посадить небольшой одно или двухмоторный самолет. Взлетная полоса на этом аэродроме обозначались факелами из пропитанных солярой тряпок — хотя они сейчас и не горели, но все равно видно сверху это было прекрасно. Оператор слегка подкорректировал ориентиры для сканирования — и почти сразу нашел то, что искал на это потребовалось всего девять секунд. На сей раз ему противостояли не… бандиты, по сути, а самые настоящие спецназовцы, прошедшие армейскую подготовку. Они знали как маскироваться самим и как маскировать машины от обнаружения с воздуха — а мало ли каким маршрутом пойдет на посадку самолет? От всевидящего же ока Предатора не спасала никакая маскировка.

— Сэр, вижу группу Странник, они на исходной, контрольная точка Рентген…

— Понял, ждем доклада. Продолжать наблюдение по точкам Рентген и Ромео.

— Есть, сэр!

Все-таки — армейская подготовка и обучение в академии ФБР давало о себе знать. Академия в Квантико была хороша тем, что по сути Квантико — это база морской пехоты США со всеми вытекающими. И курсанты академии ФБР и приглашенные слушатели — подобно офицерам мексиканской полиции, имели возможность не только грызть гранит науки в корпусах академии — но и пользоваться всей тренировочной армейской инфраструктурой под приглядом самых требовательных в мире сержантов-инструкторов Корпуса морской пехоты США. Учитывая специфику, все сотрудники мексиканских правоохранительных органов, прибывающих на переподготовку в Квантико, проходили не только учебный курс ФБР но и тренировочный курс морской пехоты. В адских бетонных джунглях мексиканских городов каждый полицейский должен был быть не только следователем, но и солдатом…

И поэтому «псы» — так они себя называли, не из-за модного среди бандитов фильма Тарантино «Бешеные псы» — потому что как то надо было называться — в отличие от обычных бандитов никогда не шли на дело без предварительной подготовки. У них были карты местности, у них были фотоснимки ориентиров, наконец у них были фото и краткие полицейские досье на тех, с кем там им придется столкнуться. Это помимо первоклассного оружия, общей слаженности и сострелянности команды. Все это позволяло им выжить в этой безумной мексиканской наркомясорубке — и не просто выжить, но и заработать неплохие деньги.

Один за другим они перетащили в прохладу церкви шесть ящиков — не слишком больших, но тяжелых. Расставили их — от рядов деревянных скамеек в церкви остались лишь источенные древоточцами поломанные доски, алтарь был не в лучшем состоянии. Единственно, что осталось в почти первозданном виде — так это грубо сработанный примитивный большой деревянный крест на стене. Пылинки медленно плыли в лучах света, через прореху в крыше солнечный луч ощупывал деревянный лик Христа. Один из мексиканцев — его звали Хосе — опустил обрез ружья, подошел поближе к кресту, посмотрел на него. Потом размашисто перекрестился — и вернулся к своим, потому что Джо уже развернул карту на стопке ящиков.

Командиром в их группе был Джо. Джо — потому что он единственный участвовал в настоящей войне — это была «Возвращение надежды» в Сомали, грязная, позорная и давно забытая война. Мексиканцы не лезли на руководящие роли, а из двоих американцев и звания и военного опыта больше было именно у Джо. Поэтому, его командирские привилегии никто из членов группы не оспаривал. Тем более, наученные горьким опытом, они ввели в группе простое правило — все добытые деньги тупо делятся поровну, без каких-либо привилегий командиру или кому-либо еще.