Нам представляется весьма плодотворной идея английских исследователей проследить роль ленд-лиза в разные годы войны, точнее, в каждый год войны, а еще лучше — в календарной связи с положением на фронтах. Действительно, только такая методология позволит, избегая вредящего делу идеологизирования, приблизиться к исторической правде.
В статье Л.В. Поздеевой «Ленд-лиз для СССР: дискуссия продолжается», вошедшей в сборник «Вторая мировая война» (1995), подводятся определенные итоги изучения темы ленд-лиза и намечаются ближайшие ее перспективы.
Вначале Поздеева напоминает, что Гопкинс в беседе со Сталиным подчеркнул, что США «никогда не считали, что... помощь по ленд-лизу является главным фактором в советской победе над Гитлером на Восточном фронте. Она была достигнута героизмом и кровью русской армии»[18]. «Более того, в докладе президента США Конгрессу об осуществлении программы ленд-лиза за период до 31 марта 1945 года указывалось, что советские армии снабжались в основном советским вооружением и материалами»[19].
Далее Поздеева делает обзор истории освещения проблем ленд-лиза в литературе и приходит к выводу, что в настоящее время историки «не склонны идеализировать мотивы США в оказании помощи». Ею приводятся слова Г. Херринга о том, что «это был акт рассчитанного своекорыстия, и американцы всегда знали о преимуществах, которые могут быть получены»; подчеркивается также заинтересованность США и Великобритании в продлении сопротивления СССР[20].
Поздеева приводит также заключение Дж. Хазарда: «Теперь вряд ли кто-нибудь в США возьмется утверждать, что поставки оборудования и продовольствия по ленд-лизу явились основным фактором, обеспечившим победу Красной Армии»[21]. Согласимся, что в США — вряд ли, а вот ряд современных отечественных историков и даже филологов (!) с непонятным упорством настаивают именно на такой версии, вопреки фактам[22]. Но об этом позднее.
В целом подытоживая обзор исторической литературы, Л.В. Поздеева считает, что «в современной историографии подтверждается относительно скромное место ленд-лизовских поставок в общих экономических успехах СССР», что показывают и цифры, приводимые зарубежными авторами. Так, цитируемый Поздеевой Херринг «исчисляет удельный вес поставок промышленных товаров в общем производстве СССР не в 4%, как Н. Вознесенский, учитывавший то, что фактически было получено Советским Союзом, а в 10-11%, учитывая все, что было отправлено. По оценкам сотрудника Управления военного производства США Р. Голдсмита, союзная помощь СССР не превысила 1/10 советского производства вооружений[23].
По мнению Поздеевой, формула «слишком мало и слишком поздно» безусловно верна, если иметь в виду количественный объем американских и британских поставок в СССР в 1941-1942 годах. Но она подчеркивает и большое моральное значение этих поставок: сражающаяся Россия видела воодушевлявшую ее поддержку крупнейших держав мира.
Поздеева разделяет мнение многих о важной роли поставок нам продовольствия, одежды и особенно автомашин (джипы и студебеккеры, составив 70% парка Красной Армии, стали основой ее мобильности)[24]. Заметим, что внимательный читатель Э. Стеттиниуса нигде не найдет у него распространенной в литературе цифры в 400 тысяч автомашин в качестве американской помощи, ибо эта цифра относится уже к 1945 году, а приводимая Э. Стеттиниусом — 138 тысяч — к середине 1944-го, что позволяет реалистичнее оценить роль автоленд-лиза на этом этапе войны.
Поздеева особо отмечает масштабы поставок телефонного провода и авиагорючего. Что касается самолетов и танков, пишет она далее, то их количество было меньше собственного производства в СССР.
Подчеркивается ею в статье и то, что современные авторы критикуют Рузвельта за предоставление СССР «безоговорочной» помощи и неодинаковую процедуру ее оказания СССР и Британии, что, однако, объясняется тем, что СССР никогда не входил в число традиционных конкурентов США в сфере внешней торговли.
Уделено в публикации внимание и дискуссии по поводу окончания американской помощи как «репрессивного» мероприятия, использования ленд-лиза как рычага политического давления.
Здесь уместно вспомнить и упреки в «неблагодарности», раздавшиеся в адрес Советского Союза, о причинах которой дает представление отрывок из беседы Гопкинса со Сталиным 27 мая 1945 года по поводу внезапной разгрузки в Америке пароходов с ленд-лизовскими грузами для России:
«Маршал Сталин сказал, что он хочет ясно заявить, что полностью признает право Соединенных Штатов сократить поставки по ленд-лизу Советскому Союзу при нынешних условиях, поскольку обязательства в этом отношении были взяты нами (американцами. — С. Л.) на себя добровольно. Соединенные Штаты вполне могли бы начать сокращать поставки еще два месяца назад, однако он имеет в виду только то, как это было сделано. Он сказал, что несмотря на то, что в конечном счете это было соглашение между двумя правительствами, действие его было прекращено оскорбительным и неожиданным образом. Он сказал, что, если бы советское правительство было заранее предупреждено об этом, не возникло бы такого чувства, о котором он говорит; такое предупреждение было необходимо, поскольку советская экономика является плановой. Он сказал, что они намеревались выразить в соответствующей форме благодарность Соединенным Штатам за помощь по ленд-лизу во время войны, но обстоятельства, какими сопровождалось прекращение выполнения этой программы, сделали это невозможным» [25].
Возвращаясь к статье Л.В. Поздеевой, хочется напомнить ее вывод о том, что тема ленд-лиза является одной из наименее изученных в отечественной историографии, о перспективности изучения вопроса об удельном весе и значении отдельных поставок нашей стране в годы войны.[26]
Чрезвычайно интересной публикацией, содержащей порой шокирующие открытия, стал совместный российско-американский труд «Союзники в войне 1941-1945» (1995), в котором Л.В. Поздеевой принадлежит статья «Советский Союз: Феникс», на основных положениях которой мы и остановимся.
Не обошлось и в этой статье без общепринятого справедливого акцента: «победа над фашистской Германией была одержана советскими воинами в основном советским оружием». Ну а далее выясняется, «какую роль для военной экономики СССР — удивительно независимой в сравнении с экономикой Великобритании или даже США — сыграли поставки вооружения, военных материалов и продовольствия из США и других государств». И далее: цифра 4%, которой советская сторона официально измеряла удельный вес поставок западных держав во всем объеме промышленной продукции СССР в 1941-1945 годах, лишь в самом общем виде раскрывает экономический аспект союзных взаимоотношений. Если судить только по количественным показателям, то создается представление о небольшом объеме военно-экономического сотрудничества СССР и западных держав в начале Великой Отечественной войны. Это подтверждает справка Наркомата внешней торговли о выполнении Англией обязательств по Первому протоколу за октябрь-декабрь 1941 года. Не были полностью реализованы и обязательства по Второму протоколу, чему были и объективные причины: потери грузов при перевозках, нежелание некоторых военных организаций выделять вооружение Советскому Союзу и др. Таким образом, делает важный вывод Поздеева, в военно-экономическое обеспечение победы под Москвой и Сталинградом ленд-лиз значительного вклада не внес[27]. Но моральное значение поставок на начальном этапе войны несомненно: ведь первый английский конвой прибыл в Архангельск уже 31 августа 1941 года! К тому же поставки союзников давали возможность хоть как-то компенсировать недостаток или отсутствие необходимых для военного производства видов продукции и сырья: стали, меди, алюминия, телефонного кабеля, кожи, обуви для армии.
Основная часть поставок по ленд-лизу приходится на 1943-1944 годы, совпадая с завершением коренного перелома в Великой Отечественной войне и развертыванием Красной Армией стратегии наступления. Если во время действия Первого и Второго протоколов американские и британские поставки являлись примерно равными, то в дальнейшем помощь из США превзошла британские поставки. В последующие годы изменился и состав грузов: меньше стала доля вооружений — больше промышленного и медицинского оборудования, транспортных средств, продовольствия. Так, по Третьему протоколу продовольствие составляло около 1/3 тоннажа. Американские поставки, подчеркивает Поздеева, облегчили процесс восстановления транспортной системы СССР и подготовку и проведение крупных наступательных операций внутри позиций противника, не уточняя, однако, что последнее утверждение может относиться лишь к завершающему периоду войны: к концу 1944 — началу 1945 года, если учесть сведения о поставках автотранспорта, приводимые Э. Стеттиниусом.