— В нашем деле и не такое приходится слышать.

— Я целый месяц прожил, как в аду.

— Думаю, мне можно и не говорить этого, но все, что ты мне расскажешь, будет сохранено в строжайшей тайне. Представляю, как вам с Клэр тяжело сейчас работать в одном и том же месте.

— Это просто невыносимо. Линн молчала, и Том предложил:

— Садись.

— У меня всего несколько минут.

Она заняла место, где до этого сидела Эрин. Том наклонился вперед, положив руки на стол и подняв плечи.

— Я расскажу тебе все коротко и по порядку. Мы с Клэр расстались по ее предложению. Я живу с отцом в его домике у озера, а дети — с Клэр. Причина всего этого кроется в моем прошлом и явилась ударом для всех. Это связано с появлением в выпускном классе новичка, Кента Аренса. Я недавно узнал, что он мой сын. — Линн прижала палец к губам, но промолчала. Том продолжал: — Я не знал о нем до тех пор, пока он не пришел поступать к нам в школу. Я не поддерживал связь с его матерю, поэтому и не знал, но оказалось, что он появился на свет в том же году, что и Робби. Это была случайная связь в ту ночь, что я устраивал мальчишник. Клэр считает, что я возобновил отношения с матерью Кента, но это не так. Тем не менее, жена меня выставила.

Его признание произвело такое ошеломляющее впечатление, что Линн не смогла скрыть изумления.

— Ой, Том, не может быть! Такое могло случиться с кем угодно, только не с вами.

Он развел руками.

— Я тоже не ожидал. — Некоторое время они молчали. Потом он сказал: — Я так сильно ее люблю. Мне совсем не нужен этот разъезд.

— Как ты думаешь, она изменит свое решение?

— Не знаю. Открылась та сторона ее характера, которую я никогда не знал. Она словно ничего не боится… не знаю, как назвать это, но она стала агрессивной и абсолютно убеждена, что на время должна вычеркнуть меня из своей жизни.

— Главные слова здесь на время.

— Надеюсь. Боже, Линн, как я на это надеюсь. Линн Роксбери все еще была ошеломлена этой новостью.

— Том, извини, я не могу больше беседовать, у меня уже назначена встреча. Но мы можем еще поговорить после занятий. Сегодня я свободна после 16.30.

Том поднялся из-за стола.

— У меня после школы встреча в районном управлении, так что я буду занят, но все равно, спасибо за то, что выслушала. Мне это помогло.

Она придержала его за рукав.

— С тобой все в порядке? Он слабо улыбнулся.

— Конечно.

Но для Тома день оказался особенно тяжелым. Только очень короткое время он мог уделить себе. Мысленно он все время обращался к Клэр. Один раз он поднял глаза и увидел ее сквозь открытые двери, разговаривающую с Дорой Мэ. И тотчас его охватило непреодолимое, как страсть, желание, чтобы она повернулась и посмотрела на него, сделала хотя бы это. Она знала, что дверь открыта и он скорее всего сидит за столом. Но она вышла, так и не посмотрев в его сторону, и это показалось ему больнее всего.

В обеденный перерыв он снова увидел жену, она спешила в учительскую столовую. Клэр шла рядом с Нэнси Холлидэй и слушала, как та ей что-то рассказывала. Том стоял в центре зала под круглым окном в потолке и наблюдал за ребятами. Когда Клэр взглянула на него, его сердце бешено заколотилось. Но она равнодушно отвела взгляд и прошла дальше, исчезнув за пневматическими дверями.

Том заставил себя держаться от жены подальше до перемены между двумя последними уроками. Затем он направился к ее кабинету, в коридоре дождался, пока выйдут все ученики, и бессознательно поправил галстук перед тем, как войти. Она сидела за столом как раз напротив двери и что-то искала в нижнем ящике. Глядя на Клэр, он почувствовал, как его бросило в жар — покраснела шея, щеки, лоб — опять пошла вся эта цепная реакция в сочетании с чем-то явно сексуальным. Он разозлился на нее за то, что она заставила его пройти через все это. Он не хотел разъезжаться, черт ее побери!

— Клэр? — позвал Том, и она подняла глаза, не выпуская из рук папку.

— Привет, Том.

— Я… — он откашлялся, — я сказал Винсу Конти, что он может заехать и взять наше каноэ на этой неделе. Он хочет поохотиться на уток. Ты знаешь, где весла?

— Да.

— Отдашь их Винсу, когда он придет?

— Конечно.

— Он, наверное, договорится с тобой, когда ему зайти.

— Хорошо.

— Я обещал ему еще несколько недель назад. Не думал, что ему придется обращаться к тебе… ну, знаешь, почему. У тебя же репетиции почти каждый вечер.

— Все в порядке, Том. Мы договоримся.

Он все не уходил, покраснев и неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Что-нибудь еще, Том?

Такое обращение внезапно разозлило его, словно он был слугой у какой-то феодальной принцессы.

— Да, много чего еще! — Он подошел поближе, задетый за живое. — Клэр, как ты можешь быть такой холодной? Черт побери, я не заслужил, чтобы со мной так обращались!

Она снова наклонилась к папкам в ящике.

— Ничего личного в стенах школы, Том. Ты не забыл? Он схватился за стол и придвинулся к ней.

— Клэр, я не хочу жить отдельно!

Она убрала папку и захлопнула дверцу ящика. Потом откатилась с креслом назад, и в это время в класс, смеясь и болтая, вошли две ученицы.

— Не здесь, Том, — тихо проговорила Клэр. — И не сейчас.

Он медленно выпрямился, побагровев от ярости и понимая, что не надо было сюда приходить. Никому не пожелаешь пережить такое в середине рабочего дня. И посередине жизни!

— Я хочу вернуться домой. — Он говорил так, чтобы кроме Клэр его никто не мог услышать.

— Вине Конти получит свои весла и каноэ. — Она хотела от него отделаться так же явно, как если бы взяла колокольчик и позвонила, как делали учителя в прошлом.

Тому оставалось только повернуться и уйти.

Глава 13

В этот день перед тренировкой по футболу в раздевалке пронесся слух: мистер Гарднер разводится. Кент Аренс услышал об этом от парня по имени Брюс Эбернати, который, насколько было известно Кенту, даже не дружил с Робби, так что откуда он знал? Кент подошел к Джефу Мохаузу и спросил, не в курсе ли тот.

— Да, отец Робби ушел из дому.

— Они разводятся?

— Робби не знает. Он говорит, что его мать выгнала отца за то, что он с кем-то путался.

Нет! Кенту хотелось закричать. Нет, только не они! Не эта семья, у которой было все! Когда он немного оправился после такой новости, новая бомба взорвалась у него в голове. А вдруг это все правда, и другая женщина — его мать. Ему стало плохо. Сейчас он понял, что семья Гарднер представлялась ему идеальной: в мире, где детей зачастую воспитывал только один из родителей, где разрушались моральные ценности, существовали эти четверо, которые, несмотря ни на что, держались вместе и любили друг друга. Их семья казалась нерушимой, и хотя Кент завидовал Челси, что у нее такой отец, он никогда не хотел забрать его у нее. А если мама является причиной всей этой ужасной истории, то как он сможет теперь уважать ее?

Потрясенный, наполовину одетый, он опустился на скамейку, пытаясь унять бурю эмоций, бушующую в его душе. В раздевалке было шумно, и, когда общий разговор вдруг стих, Кент поднял глаза и увидел, что вошел Робби. Никто не произнес ни слова, не двинулся с места. Тишина была пугающей, наполненной отголосками тех сплетен, что целый день передавались шепотом от одного к другому.

Гарднер посмотрел на Аренса. Тот вернул взгляд в упор. Потом Робби подошел к своему шкафчику. Но что-то изменилось в его походке. Исчезла твердость шага, уверенность в себе. Друзья по команде молчали, провожая его глазами. В некоторых читалась жалость, в других застыл вопрос. Многие испытывали смущение, а Робби без обычного подшучивания открыл дверцы, повесил пиджак и принялся переодеваться.

Кент подавил в себе желание подойти к нему, положить руку на плечо и сказать: «Мне очень жаль». Ему казалось, что во всем этом есть его вина, хотя умом он совершенно ясно понимал, что его появление на свет от него самого абсолютно никак не зависело. Но он же родился, ведь так? И теперь его мама и мистер Гарднер решили начать все сначала, что воздвигло барьер между родителями Челси и Робби. Конечно, должен быть виновник всего этого.