На Дальний Восток и в Забайкалье в марте — апреле 1945 г. было направлено 670 танков Т-34, вооружение и другие материально-технические средства.

Однако, 22 мая 1945 г. в Ставке было проведено совещание с присутствием командующих фронтами, заместителей наркома обороны, командующих родами и видами вооруженных сил. Докладывал начальник Генштаба генерал армии Антонов (58 минут).

Перед докладом Сталин затронул вопрос о демобилизации старших возрастов, указав, что в первую очередь она должна касаться войск ПВО и кавалерии, но не ВМФ и БТВ.

По предложению Г. Жукова была создана комиссия по демобилизации, в состав которой вошли: Г. К. Жуков (председатель), А. И. Антонов, Н. А. Булганин, все командующие фронтами, а также Воробьев, Н. Н. Воронов, А. В. Хрулев, С. М. Буденный, С. К. Тимошенко, И. В. Смородинов, Ф. И. Голиков, И. Т. Пересыпкин, Н. Д. Яковлев. Комиссия выработала предложения:

— в первой линии оставить дивизии численностью до 11 000 человек (Жуков, Конев);

— во второй линии — дивизии численностью до 8000 чел.;

— в третьей линии — до 3000 человек;

Сталин в заключение дал указание:

— не отпускать демобилизованных на Родину с пустыми руками (раздать приемники, велосипеды, выдать жалованье за время службы, продать трофейные товары, дать сухой паек и т. д.).

В последнем постановлении ГКО № 9971сс18 от 04.09.45 г. было принято решение об оплате заводам не переданных в войска остатков техники и вооружения, а также находящихся на базах деталей к ним.

Заметное место в государственной системе управления в годы войны занимал аналитико-исполнительный орган руководства народным хозяйством страны — Совет Народных Комиссаров СССР, который возглавлял Н. А. Вознесенский. Это был грамотный, хорошо знающий экономику государства руководитель. В период эвакуации правительства он выехал вместе с СНК в Куйбышев. Как член ГКО он отвечал за отрасли оборонной промышленности и те отрасли, которые их обеспечивали. Он был также председателем Госплана.

Бывший начальник Генштаба А. М. Василевский писал о деятельности Н. А. Вознесенского как члена ГКО: «Его мнение являлось решающим. Н. А. Вознесенский прекрасно знал народное хозяйство, имел точные сведения о его работе и в своих суждениях почти не ошибался»19 .

Да, он всегда имел точные сведения о возможностях промышленности по обеспечению действующей армии всем необходимым.

Из-за большой загруженности Вознесенского по руководству наркоматами, находящимися в его ведении, решение вопросов, связанных с войной, не было оперативным и не удовлетворяло потребностям действующей армии. Поэтому некоторыми вопросами военной экономики и базовых отраслей промышленности занимался непосредственно Государственный Комитет Обороны. А деятельность СНК была ограничена руководством наркоматами общего профиля и разработкой военно-хозяйственных планов.

В самом начале войны, с 23 по 29 июня, Госпланом был разработан «Мобилизационный народнохозяйственный план» на III квартал 1941 года, а 16 августа утвержден ГКО «Военно-хозяйственный план» на IV квартал, а также план на 1942 год по восточным районам Поволжья, Урала, Сибири и Средней Азии.

С образованием ГКО в его подчинение из состава СНК был передан ряд подразделений, и в частности, в 1942 году в состав ГКО были переданы рабочие группы:

— рабочая группа — при А. И. Микояне;

— группа боеприпасов — при Л. П. Берии;

— группа вооружения — при Л. П. Берии;

— группа авиации — при Г. М. Маленкове20 ;

— группа танков, военной химии, металлургии и др. — при В. М. Молотове.

И тем не менее в годы войны нагрузка на Совнарком не уменьшилась, а увеличилась, прежде всего, за счет внешнеторговых связей по закупке вооружений, боевой техники и других средств материально-технического обеспечения.

Только по ленд-лизу было получено из США, Великобритании и Канады орудий и минометов — 9,4 тыс., танков и САУ — 11,9 тыс., самолетов — 18,3 тыс. единиц21 и другой боевой техники и вооружений, а также продовольственных и промышленных товаров народного потребления, в том числе и вещевого имущества.

Необходимо было организовать переброску авиации через Аляску (авиабаза Фербенкс), Уэльнкаль, Анадырь и далее на Запад.

Другая техника, военно-техническое имущество и товары доставлялись морским путем из портов Англии в Мурманск и Архангельск, а из портов Северной Америки и Канады — в дальневосточные наши гавани.

Часть из них доставлялась комбинированным способом через Иран к нашим южным железнодорожным магистралям.

С большими трудностями была связана доставка грузов, средств ведения войны из-за обстрелов авиацией и флотом противника.

Проблем было множество, и одна из них состояла в управлении наркоматами и другими ведомствами, эвакуированными в города Заволжья, Урала, Сибири, Средней Азии.

Семьдесят с лишним наркоматов и главков, банков и других ведомств были эвакуированы более чем в 30 городов, в том числе в Горький, Куйбышев, Казань, Астрахань, Владимир, Иваново, Свердловск, Челябинск, Киров, Уфу, Чкалов, Омск, Новороссийск, Алма-Ату, Ташкент и другие.

Такая разбросанность важнейших органов экономики затрудняла управление как из Москвы, так и из Куйбышева, где размещалась временная комиссия СНК во главе с Н. А. Вознесенским. Она не имела необходимых средств связи, имеется в виду правительственных ВЧ линий, телеграфных узлов и конечных телеграфных станций на местах подразделений СНК. Даже с Москвой не хватало таких связей, использовалась служба фельдсвязи. Фельдъегеря следовали из Куйбышева в Москву и обратно на самолетах. На охрану государственной и военной тайн было задействовано большое количество личного состава, а главное, затрачивалось много времени на пересылку важных и особо важных документов.

И хотя ГКО принял решение об организации специальной линии связи и узла связи в Куйбышеве, трудности с руководством наркоматами, расположенными на периферии, так и оставались до конца эвакуации, так как на расстоянии более чем 2000 км от Куйбышева и Москвы находились ЦСУ Госплана в Томске, НК мясопрома, Наркомзем — в Омске, Наркомат торговли — в Новосибирске, Сельхозбанк — в Омске, Главное управление Севморпути — в Красноярске22 .

Эти наркоматы и ведомства не играли первостепенной роли во время войны, но тем не менее они должны были быть в единой связи с Совнаркомом.

Еще хуже обстояло дело с взаимодействием между наркоматами. Конечно, всего не предусмотришь. И если кто-то мог тогда высказать мысль о возможности трагических событий, которые произошли в середине октября, а точнее 15 октября 1941 года, когда постановлением ГКО были эвакуированы Верховный Совет и правительство во главе с Молотовым, то такого человека могли бы расстрелять как паникера, согласно Указу Президиума Верховного Совета от 5 июля 1941 г. «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения».

С позиций даже сегодняшнего дня можно представить все сложности взаимодействия предприятий наркоматов по горизонтали, если, например, на Наркомате авиапрома замыкалось с учетом смежников около 150 заводов. Можно лишь представить, как трудно было в таких условиях собрать сведения о выпуске военной продукции: танков, самолетов, орудий и даже винтовок и т. д. А наркомам оборонной промышленности приходилось ежедневно докладывать И. В. Сталину об этом. Вспоминая о тех трагических временах, Маршал Советского Союза Д. Ф. Устинов рассказывал о докладе Сталину, что заводами вооружения изготовлено 9997 винтовок вместо 10 000 по плану.

И. В. Сталин в ответ заявил: «Если подобный доклад повторится, то наркома Устинова больше не будет»23 .