– Сеньорита София! – кричали они. – Откуда у вас мотоцикл?

– Это машина моего друга Майка, – ответила она.

Моего друга.

Приятно слышать, что он для нее – друг. Хотя, положа руку на сердце, Майк хотел бы стать для Софии кем-то гораздо, гораздо большим.

Дом Софии в конце тупика выглядел не лучше остальных – за исключением лужайки, опрятной, ухоженной и переливающейся всеми цветами радуги. Майк не слишком-то разбирался в цветах и мог сказать лишь, что в этом садике их великое множество: все разных размеров, форм; цветов и все струят чудный аромат, приветствующий усталого путника. Под оливой свернулась клубком большая белая кошка. К ней-то и побежала София, едва Майк заглушил мотор.

– Привет, Шу-Шу! – воскликнула она, на ходу срывая с себя шлем и подхватывая кошку на руки.

Глядя, как София прижимается щекой к пушистой шерстке своей любимицы, Майк испытал странное чувство – словно внутри у него что-то тает.

В мгновение ока София переменилась. Деловая женщина, неутомимая и добросовестная секретарша, исчезла, ее место заняла молодая девушка, трогательная в своем хрупком счастье… Майк с трудом сглотнул. Что с ним такое, черт побери? Он рассчитывал влюбить Софию в себя, а вовсе не влюбляться в нее сам!

София с улыбкой повернулась к нему.

– Спасибо, что подвез меня. Это очень мило с твоей стороны.

Мило, как же! А кто вытащил из ее машины стартер?

– Думаю, я должна тебе ужин.

– Может быть, я лучше пойду, – пробормотал Майк. Ему становилось все более неловко. Черт побери, первым делом он вернется назад и починит ее машину!

– На десерт у нас сегодня земляничные ватрушки, – соблазняла его София. – Это мое любимое блюдо, и мама всегда готовит его на мой день рождения.

– Боюсь, твоя мама сегодня не ждет гостей.

– Да она всегда готовит на пятерых! Пойдем, пойдем! – Прижимая к себе Шу-Шу, София начала подниматься по ступенькам.

Доверчивость Софии, ее безыскусно дружеское обращение заставили Майка снова сжаться от стыда.

«А я-то собирался преподать ей урок искренности!» – с горечью напомнил он себе.

– Мама! – позвала София, распахнув застекленную дверь.

В доме оказалось не намного прохладнее, чем снаружи. Все окна открыты, повсюду жужжат дешевые вентиляторы.

– Я на кухне, милая. Что-то ты сегодня припозднилась.

София сбросила туфли и в одних чулках побежала на кухню.

Идя за ней следом, Майк не удержался и заглянул в жилую комнату. Тесная комнатка, переполненная дешевыми безделушками, сияла безукоризненной чистотой. Ветхая мебель выцвела от солнечных лучей, падающих в окно. Майк вновь ощутил болезненный укол совести. Он и не подозревал, в какой бедности живет София! Теперь понятно, почему она мечтает выйти замуж за богача.

Надо повысить ей зарплату, сказал себе Майк. И повысить как следует. Она это заслужила. И потом, начав больше зарабатывать сама, София, быть может, откажется от погони за богатым мужчиной.

Сгорая от неловкости и стыда, Майк последовал за Софией на кухню.

– У меня сломалась машина, – тем временем объясняла София матери. – Спасибо, сослуживец согласился подбросить меня до дома!

В благодарность я обещала накормить его вкусным ужином.

– Машина сломалась? – тревожно воскликнула мать. – Опять? Господи, только не это!

Майк поморщился. Это уже не укол совести – настоящий удар!

– Мама, – обратилась София к матери, кладя руку Майку на плечо и вводя его в гостиную, – познакомься, это Майк.

Майк застыл в дверях: миссис Шеферд сидела в инвалидном кресле на колесиках; он заметил, что плита на кухне ниже обычного – такая, чтобы можно было дотянуться до конфорок не вставая. Значит, мать у Софии – инвалид!

Перед Майком сидела хрупкая женщина со светлыми волосами, слегка посеребренными сединой, и голубыми, как у дочери, глазами. Несмотря на возраст, она была еще привлекательна, но горечь во взгляде и жесткая складка губ говорили, что эта женщина немало натерпелась в жизни.

– Майкл! – Она с улыбкой протянула ему руку. – Как я рада наконец с вами познакомиться! Я Джанет.

– Мама, это не Майкл Баррингтон, – подала голос София. – Это Майк, наш курьер.

Майк догадался, что София с матерью уже не раз обсуждали Майкла Баррингтона.

– А-а! – Гостеприимное выражение на лице Джанет сменилось разочарованием, но она быстро справилась с собой. – Спасибо вам, Майк, что подвезли Софию. Не хотите ли с нами поужинать?

– Если вы уверены, что я не буду здесь лишним.

– Совершенно уверена, – ответила Джанет. – София, деточка, накрой, пожалуйста, на стол.

Ужин оказался и вправду великолепным, а кулинарные способности Джанет – выше всяких похвал. Однако Майк не мог отделаться от впечатления, что хозяйке дома он не приглянулся. Несколько раз он ловил на себе ее взгляды, полные недовольства и осуждения. Стремясь завоевать ее расположение, он много шутил и по-мальчишески широко улыбался – обычно такая тактика действовала на женщин безотказно, – но Джанет только плотнее сжимала тонкие губы.

– Скажите, Майк, – заговорила она наконец, – вы уже давно работаете курьером?

«Началось, – сказал себе Майк. – Сейчас пойдут намеки, что ее дочери курьер не подходит».

– Несколько месяцев, – ответил он.

– А где вы работали до того, как устроились в корпорацию «Баррингтон»?

– То здесь, то там.

– Понятно. Сколько вам лет, Майк? Тридцать два?

– Тридцать шесть.

– Тридцать шесть – и всего-навсего курьер?

– Мама! – покраснев до ушей, прервала ее София.

Джанет смущенно улыбнулась.

– Простите, Майк, что я вас так допрашиваю, но вы должны меня понять. Я – мать-одиночка, и София – мое единственное сокровище. Я просто желаю ей добра.

– Понимаю, миссис Шеферд.

Да, теперь он понимал. Бедный домик, скудные средства, инвалидное кресло. Истории Джанет он не знал, но нетрудно было догадаться, что жизнь у этой женщины не удалась и теперь все свои надежды она перенесла на дочь.

Вместе они доели десерт и хором спели Софии «С днем рождения». Майк заметил, что София не стала рассказывать матери о его подарке.

– Спасибо за ужин, – поблагодарил он, отодвигая пустую тарелку. – Вы удивительно готовите!

– И вам спасибо, что доставили Софию домой в целости и сохранности.

– Я осмотрю ее машину, – предложил он, смело встречаясь взглядом с матерью Софии. – С механизмами я всегда был на короткой ноге.

– Очень любезно с вашей стороны, Майк. Не знаю, как вас благодарить. – Голос Джанет звучал ласково, но в глазах Майк читал невысказанное предупреждение: «Держись подальше от моей дочери!»

– Ладно, пойду.

– Я тебя провожу, – София поднялась на ноги.

Пока они ужинали, на дворе сгустились сумерки. В небесах замерцали первые робкие звезды. Шу-Шу со счастливым мурлыканьем терлась о ноги хозяйки. Выйдя вместе с Май-ком на крыльцо, София протянула ему ключи от машины.

– Завтра утром я за тобой заеду, – пообещал он. – В четверть восьмого, идет?

– Хорошо.

– Ужин отличный, спасибо.

– Я должна извиниться за маму, – чуть покраснев, заговорила София. – У нее была нелегкая жизнь.

– Не за что извиняться, – коротко ответил Майк, надел шлем и перекинул ногу через седло.

– Намерения у нее самые лучшие… – Я понимаю. Она желает тебе только самого лучшего. А это значит – никаких курьеров.

– Майк, я… Свет уличного фонаря окутывал Софию мягким светом. Сейчас она была так хороша, что у него вдруг закружилась голова, а сердце забилось где-то в горле.

То, что произошло дальше, потрясло Майка до глубины души.

София подошла к мотоциклу и взялась за руль. Майк застыл. В следующий миг она приподняла его голову за подбородок и поцеловала в губы – быстро, легко, как бабочка целует цветок.

В этот миг Майк понял, что значит «умереть от восторга».

Не сказав больше ни единого слова, София взбежала на крыльцо и захлопнула за собой дверь.