При всём при том, что сам он не испытывал особо тёплых чувств к Штейну, его возмутило это умышленное оскорбление. Да, он всегда считал проповеди Ассоциации Ренессанса до некоторой степени фарисейскими и бессодержательными. Но по крайней мере Иеронимус Штейн всё-таки обличал многочисленные злодеяния, совершаемые под прикрытием "демократии и социальной справедливости в Солнечной Лиге", что уже было больше, чем можно было сказать о ком бы то ни было из правящих кругов самой Лиги, если не принимать во внимание редкие фигуры типа Оравила Баррегоса. Виктор знал, какую ярость испытывает по отношению к Лиге Джинни, которая сама являлась одной из жертв этого официального равнодушия.

Он вскочил на ноги и предпринял отчаянную попытку перехватить её. Никакого прока из этого не вышло, если не считать того, что Виктор оказался достаточно близко, чтобы полюбоваться надвигавшимся спектаклем во всех деталях.

Джинни добрела до стола, стукнулась о него, опёрлась на столешницу вытянутыми руками и одарила собравшихся за столом шестерых дипломатов улыбкой на зеленоватом лице.

Все они уставились в ответ на неё, насупившись, как и следовало дипломатам в присутствии невежи.

- Не думаю, чтобы нас представляли, - выдавила из себя Джинни. Слова у неё уже шли на вес золота, иссякая как вода, отступающая от пляжа. - Меня от вас тошнит.

Тут и объявилось цунами, окатившее пятерых из шести, прежде чем уняться. Какой-то отдалённый уголок сознания Виктора пришёл к выводу, что он стал свидетелем чуда. Вообще-то даже двух чудес: во-первых, что хоть кто-то из шестерых дипломатов не попал под раздачу, учитывая объём и вулканическую энергию извергнувшегося потока; во-вторых, что женщина настолько миниатюрная как Джинни вообще смогла произвести подобный поток.

Потрясённая Наоми выпустила руку Джинни и отшатнулась. Потрясённые до глубины души дипломаты вскочили на ноги и сделали то же самое, попутно поопрокидывав свои стулья.

Нисколько не потрясённый Виктор ухватил Джинни за локоть, развернул её, и потащил прочь.

- Простите, - бросил он через плечо теперь-то уж точно выделяющимся своим внешним видом дипломатам Лиги. - Она слегка перебрала, - неловко добавил он в адрес пялящейся на них толпы, сам считая своё заявление смехотворным. Всё равно, что во время бури заявить, что погода слегка испортилась.

- Погодите-ка! - донеслось до него гневное восклицание одного из дипломатов.

- Легко, - прошипела Джинни. - Я кого-то пропустила? - она принялась вырываться из захвата Виктора, явно исполненная решимости вернуться и исправить упущение.

При всей своей миниатюрности, слабой Джинни не была. Так что, даже хотя к этому моменту Наоми держала её за другую руку, Виктор понимал, что ему придётся побороться. Он уже было собирался бросить туфли, чтобы ему ничто не мешало во время отчаянной борьбы, когда в дело вмешалось знакомое меццо-сопрано.

- Возмутительно! Немедленно убирайтесь!

Мгновением позже пара сильных рук крепко ухватила его за ворот и Джинни за заднюю часть сари. И неумолимо потащила их…

Прочь от дипломатов. Виктор оглянулся, и убедился, что улыбка лейтенанта была именно такой ослепительной, как ему это представлялось.

- Не пропустила бы такое зрелище ни за какие коврижки, - прошептала Танди Палэйн. - Но нам лучше побыстрее отсюда убираться, пока она не вызвала настоящую войну.

Как только они благополучно выбрались из-под купола и оказались в относительно темном месте за его пределами, лейтенант отпустила их, и сделала шаг в сторону. Рядом с ними была и хмурящаяся Наоми. После нового появления Палэйн добродушие Имбеси, похоже, улетучилось.

Но мгновение Виктор испугался, что вернётся её неприятная язвительность. Но Палэйн предотвратила это, снова покинув их компанию.

Она встала по стойке смирно лицом к Джинни, и отточено ей отсалютовала.

- Мадам Ушер, я салютую вам. Морская пехота Лиги салютует вам.

Сверкнув Виктору своей быстрой улыбкой, она сказала:

- Но сейчас вам лучше исчезнуть.

Повернулась на каблуках и промаршировала обратно к цирковому куполу. Казалось, что её широкие плечи слегка вздрагивают, словно она пыталась сдержать смех.

К счастью, Джинни во время поездки на такси назад в гостиницу не выкинула ничего из ряда вон выходящего. Ещё более удачно было то, что поездка была достаточно короткой, чтобы она смогла сдержать рвотные позывы, пока они не добрались до своего номера. И уже там, отбросив прежние причуды, она провела положенное время в обнимку с унитазом.

Виктор помог ей чем мог. Но в этой ситуации, в отличие от женского соперничества, Наоми доказала, что является сокровищем. Отпрыск семьи Имбеси достаточно очевидно не была чужда последствиям необузданных вечеринок и перебора с потреблением алкоголя. И, что более важно, к ситуации она относилась с мягким, терпеливым юмором, что принесло Джинни куда больше пользы, чем щепетильность Виктора.

- Ладно, девочка, - заключила Наоми, поднимая Джинни на ноги, когда в той больше не могло ничего остаться. - Пора в кроватку.

Наоми была выше Джинни и заметно тяжелее, так что ей не составило труда практически протащить её потребные несколько шагов без помощи Виктора. Но когда они приблизились к двери в спальню, Джинни снова начала сопротивляться.

- Нет! На диван.

Наоми заколебалась. Повернувшись в её захвате, Джинни улыбнулась ей снизу вверх.

- Дурочка, спальня понадобится тебе. Кроме того, диван всё равно никогда не использовался по назначению, а это неправильно, в такой-то роскошной гостинице.

Она дернулась в обнимающих её руках по направлению к дивану.

- Мне там будет замечательно.

Наоми скосила взгляд на Виктора. Тот пожал плечами и махнул рукой в сторону дивана.

- Почему бы и нет. Если ты этого ещё не заметила, она упряма как мул.

Несколько секунд спустя Джинни растянулась на диване. Ещё через несколько секунд она погрузилась в сон. Но до того сумела пробормотать несколько слов.

И в них не было ни капли юмора. Закрыв один глаз, она вперила холодный взгляд второго в Наоми.

- Будь с ним ласкова, слышишь? Я люблю Ви-ик-тора. Убью тебя если что, клянусь.

Глаз василиска закрылся, и Джинни отрубилась.

К тому времени, когда Палэйн разыскала капитана Розака, Штейн и её клика больше даже не пытались поддерживать видимость того, что происходящее было чем-то иным кроме политического мероприятия. Спиртное лилось рекой, а большой участок пространства под куполом был превращён в танцевальную площадку. Так что лейтенанту пришлось потратить некоторое время на поиски местонахождения Розака и его людей.

Однако не такое уж большое, стоило только ей понять, что столы были сдвинуты на оставшуюся часть подкупольного пространства. Она просто принялась искать самый большой стол. Люди Розака действовали эффективно в любом деле.

Самого Розака за столом не было. Он стоял неподалёку, погрузившись в беседу с лейтенантом Мэнсоном.

Танди заколебалась. Ей не хотелось перебивать приватный разговор капитана. Также, если на то пошло, ей не особенно нравился лейтенант Мэнсон. Но капитан, должно быть, увидел её, поскольку Палэйн заметила, как он кинул в её сторону взгляд. Едва различимое изменение выражения его лица ясно дало понять, что он не возражает против нарушения приватности беседы.

Стараясь не улыбаться, Танди направилась к нему. Не последней из неприятных привычек Мэнсона была склонность подлизываться к начальству. Палэйн подозревала, что "частная беседа" между Розаком и Мэнсоном уже выродилась в поток нежеланной лести.

Розак не был безразличен к лести. Точнее, не возражал против неё… при условии, что она ограничивалась разумным минимумом. Но он был одним из тех в высшей степени уверенных в себе людей, кому не нужны были заверения нижестоящих в том, что он велик. Он и так это знал.