— Кто там? — позвала она.

— Джека у вас случайно нет? — крикнула я.

— Жака? О да, он здесь, подождите. Жа-ак! — протянула она с сильным французским акцентом. И нырнула обратно в комнату.

«Вот это меня тоже бесит, — раздраженно думала, нетерпеливо постукивая по рулю. — Его подружки всегда иностранки. Пышные красотки из Бразилии, австралийские няни с грудью пятого размера, а теперь вот смуглая француженка. Он достает их, как фокусник шелковые платочки из цилиндра, и все они в национальных костюмах — точнее, без костюмов вовсе. Скажите мне, что плохого в обычных девушках, англичанках? Может, для него это слишком прозаично? Слишком скучно? Или они неизобретательны в постели? Умоляю!»

Через минуту она снова высунулась в окно, и рядом с ней появился «Жак». Слава богу, они были одеты.

— О, привет! — Кажется, он удивился. — Ты рано приехала. Я думал, ты чуть задержишься.

— Изменились планы, — холодно проговорила я. — Надеюсь, я не очень тебе помешала, — процедила я сквозь сжатые зубы.

— Что?

— Я сказала: надеюсь, я не помешала?

— Нет, нет, — улыбнулся он. — Все в порядке. Мы уже почти закончили, правда, Паскаль?

Он повернулся к своей приятельнице-француженке, которая весело хихикала за его спиной.

— Я так не думаю!

— Да брось, Паскаль, — улыбнулся он. — Нельзя же заниматься этим весь день. Хотя ты можешь, я знаю. Кстати, это Паскаль де Мопассан, — выкрикнул он, поворачиваясь ко мне. — Люси Феллоуз.

— Очень приятно, — мило улыбнулась Паскаль. — Может, зайдете?

— Я не могу припарковаться, — крикнула я. — Джек, не хочу показаться занудой, но не могли бы мы… ну, ты понимаешь…

— Дай мне пять минут, — крикнул он. — Мне нужно кое о чем поговорить с Паскаль.

Он хитро мне подмигнул и закрыл окно. Силуэты на фоне стекла исчезли из виду.

Я глубоко вздохнула. Меня переполняли злоба и обида. Пытаясь их отогнать, я порылась в отделении для перчаток и нашла завалявшуюся мятную конфету. Вгрызлась в нее, но горький вкус неконтролируемой зависти остался. Господи, ну почему у меня вечно все не так? Это я должна была развлекаться весь день, а не Джек! Получается, что я привезла его сюда на своем автомобиле, чтобы он покувыркался всласть, в то время как меня саму только потискали в чулане для швабр безо всякого для меня удовольствия? Я растерла конфету в муку и к тому моменту, когда он появился на пороге дома, была готова взорваться.

Вид у него был симпатично-потрепанный и удовлетворенный. Он поднял голову и послал Паскаль игривый воздушный поцелуй. Она кокетливо ответила ему тем же.

— О господи, ну, может, хватит! — я нетерпеливо распахнула пассажирскую дверь. — Залезай скорее! Тоже мне Ромео и Джульетта.

— А-а-а… — довольно вздохнул он, опускаясь на сиденье рядом со мной и не обращая внимания на мое явное раздражение. — Какая милая девушка, просто прелесть. Ты с ней раньше не встречалась, Люси?

— Не думаю, что удостоилась такой радости, — огрызнулась я, переключая передачу.

— Неужели? Очень жаль. Ты должна познакомиться с ней поближе, она тебе очень понравится.

— Да что ты говоришь, — сухо проговорила я. — Что ж, Джек, если ты развернешься, то увидишь, что она до сих пор машет тебе вслед.

Он оглянулся, широко улыбнувшись, а потом тихонько помахал.

— А как поживаешь ты, малышка Люси? Судя по всему, денек выдался на славу? Удачно все прошло? Извини, конечно, но вид у тебя не очень. Как у кошки, у которой отобрали еду. Прав я или нет?

Я покосилась на него. Откуда он… Но глаза его были широко раскрыты и невинны. Я сглотнула слюну. Не иначе как случайно догадался.

— Вовсе нет, — беззаботно проговорила я. — Я прекрасно провела время с Терезой.

— Значит, к родителям не ездила, да?

Я облизнула губы. Черт, я и забыла про эту маленькую ложь. Какой ужас.

— Нет… ну, ты понимаешь, я не так часто навещаю Терезу, и мы заболтались… В общем, сидели у нее дома на диване и сплетничали. И я забыла о времени.

— Правда? — нахмурился он. — Очень странно. Я вышел за бутылкой вина вскоре после того, как мы с тобой расстались. И готов поспорить, что видел ее в магазине.

Я вцепилась в руль и сосредоточилась на дороге.

— Ах да, точно. Ей надо было на работу. Я сидела с ней, пока она обслуживала покупателей. За прилавком.

— Ага. — Он кивнул. — В таком случае, ты, наверное, была в туалете.

— Что?

— Когда я зашел. Не мог же я взять и пройти мимо? Я залилась краской и уставилась прямо перед собой.

— Джек, ты что, за мной шпионишь?

— Боже упаси, — в притворном ужасе проговорил он. — Зачем мне это?

— Понятия не имею, — процедила я сквозь зубы. — Но думаю, ты должен знать, что мне не очень нравится, когда лезут в мою личную жизнь. Я взрослая женщина, ты мне никто, и то, что я делаю в свободное время, тебя не касается, ясно? — Я сверкнула на него глазами, как мне показалось, очень злобно. Но, кажется, он не особо испугался.

— Ясно, мисс, — улыбнулся он, отдавая честь и откидываясь на сиденье. — Указания приняты и усвоены. И все это весьма похвально. Конечно же, ты имеешь право на личную жизнь.

— Еще бы! — взорвалась я. — Господи, давно пора! И кто бы говорил — ты на себя посмотри, старый развратник!

— Туше, — кивнул он. — Единственная разница между нами в том, что старый развратник пусть и закоптился от грехов до черноты, но у него нет невинных детишек, которые смотрят на него, как на образец морали. Как на пример для подражания. Ах… если бы ты знала, как приятно снова оказаться в этой удобной старой колымаге! Я так ждал, когда же мы поедем обратно, и если не возражаешь, я проведу обратный путь так же, как и дорогу сюда. День для нас обоих выдался тяжелый, в той или иной степени.

Он откинулся на подголовник и закрыл глаза, и к тому времени, как до меня дошел смысл его слов, он уже уснул.

Ну и наглость, черт возьми. Я закипела от злости, вдруг осознав, что он имел в виду. Невинные детишки — да как он смеет! Специально заговорил об этом, чтобы я почувствовала себя виноватой. Подумать только — четыре года я чувствовала себя несчастной, одинокой и никто не смел меня обвинить, а тут, стоило мне только сунуться в реальный гетеросексуальный мир, где он сам прозябает уже многие годы, и он пытается испортить мне всю малину! Еще и детей приплел! Мне захотелось разбудить его и сказать все, что я о нем думаю. Но, вспомнив через пару секунд тот некрасивый эпизод, когда я кралась на цыпочках мимо больной дочери Чарли, я решила, что будить его ни к чему. Пусть лучше спит. Незачем ему знать, сколько на самом деле невинных детишек вмешано в эту историю.

Когда через пару часов мы приехали в Незерби, на подъездной дорожке нас встретила Джоан. Она пыталась вытащить ковер из багажника искалеченного и покореженного «форда-эскорт».

— О боже, это же «форд» тетушек! — Я в ужасе выбежала из машины.

— Они не пострадали, — заверила нас Джоан, когда мы с испуганными лицами подбежали к ней. — Отделались парой порезов и синяков, но машину теперь только на свалку, сами видите. Врезались в дуб в парке, и если хотите знать мое мнение, странно, что этого раньше не произошло. Короче, они обе здесь, — Джоан кивнула в сторону дома, — отходят. Все собрались в комнате для завтраков. Наверное, вас ждут, — мрачно добавила она.

— А я все думал, устроят ли нам торжественную встречу, — пробурчал Джек. Мы карабкались по высоченной лестнице.

— Я бы хотела сначала с сыновьями повидаться, — сказала я.

— А я бы в туалет зашел.

Мы прокрались мимо коридора и двери комнаты для завтраков, но застыли, услышав командирский голос Арчи.

— Сюда! — рявкнул он.

Мы замерли на полпути и настороженно поглядели друг на друга. Потом смиренно поплелись налево.

И точно: Арчи, Роуз, Лавиния, Пинки и тетушки собрались в одной комнате. И еще, немного в стороне от группы, стоял доктор, сэр Дэвид Мортимер. Дэвид был семейным доктором и старым другом Арчи: маленький проворный человечек с ясной широкой улыбкой. Со времени нашей с Недом свадьбы я замечала, что он обычно присутствует на всех важных семейных сборищах. Не уверена, в каком качестве — может, на случай, если Лавиния вдруг упадет в обморок или у Роуз случится очередной приступ стенокардии? Но доктор был спокойным, здравомыслящим человеком, и на потенциально взрывоопасном собрании, вроде этого, его присутствию я была только рада.