— Я поеду поговорю с Гектором, — важно провозгласила Лавиния, выпрямляясь и решительно выпячивая грудь под темно-синей блузкой. — Потолкую, может, он образумится. Я скажу, что он испортит репутацию семьи.

— Точно. — Роуз заметно приободрилась, подняла голову и шмыгнула носом. — Да, дорогая, так и надо сделать. Сделай упор на семейную репутацию. Отличная мысль.

— Вы думаете? — с сомнением спросил Джек. — А тебе не кажется, Лавиния, что ты не очень подходишь на роль переговорщика? При всем уважении, вы с Гектором никогда не ладили, не так ли? — Он нервно откашлялся. — Вы же никогда…

— Не дружили, — закончила Роуз за него и решительно кивнула. — Да, Джек, ты прав. — Она повернулась к дочери. — Он прав, Лавиния. Гектор всегда тебя недолюбливал.

— Что? — Она была поражена.

— Да, дорогая, он терпеть тебя не может.

— О! — Лавиния была ошеломлена.

— Да брось, дорогая, сама знаешь, как он тебя зовет — Выпивоха Лавви. Нет, Джек, ты абсолютно прав, ей не стоит ехать. Лучше ты езжай! Тебя он послушает. И Люси, — она повернулась ко мне, властно вздернув подбородок, — ты поедешь с ним.

— Я?

— Да, ты Гектору всегда нравилась. Вечно он нес какой-то бред про то, какие у тебя добрые глаза. Езжайте оба и образумьте его, дорогие мои! Пусть придет в себя! — Она снова затеребила платочек, часто заморгала, напрягла шейные мышцы… так, сейчас опять будет водопад… Джек покосился на меня и пожал плечами. Я нервно сглотнула слюну.

— По-моему, сейчас неподходящее время. Мне кажется, надо пока оставить его в покое, пусть все идет своим чередом. Пусть Гектор повеселится на славу, не надо вмешиваться, а потом любовь сама пройдет, когда он поймет, что у них нет никаких перспектив. Уверена, рано или поздно он это поймет, да и Розанна тоже. Но я не советую вам совать нос в их дела именно сейчас, когда он всего шесть дней как влюблен, и… Ну, вы понимаете, ему сейчас все в новинку! Думаю, надо пока оставить его в покое.

— Браво, — согласился Джек.

— Нет! — Роуз вскочила на ноги, ее глаза горели. Я настаиваю, чтобы вы поехали и потолковали с ним! Я знаю Гектора, знаю своего сыночка… он при первом удобном случае смотается на гавайский пляж, босиком, с венком на голове и с этой… с этой проклятой шлюхой! — проскрипела она. — Наверняка она будет стоять рядом с ним в одном лифчике, и подружками невесты у нее будут негритянки, и их поженит какой-нибудь черномазый священник… о нет… — от одной только мысли о такой ужасающей свадьбе она вся позеленела, резко задышала, села, а потом рухнула вперед. Лицом прямо в салат, громыхнув лбом по тарелке.

Лавиния подбежала к матери, подняла ее голову и вытерла с ее щеки салат.

— Таблетки, Пинки, быстро! — выпалила она. — Скорее, они у нее в кармане! Нет же, глупая, в кармане кардигана.

Пинки отыскала баночку с таблетками и завозилась с крышкой.

— Таблетки? — ахнула я, вскочив на ноги.

— От стенокардии. Легкая форма, иногда бывают приступы. Помоги, Пинки.

Сестры усадили мать за стол, одновременно запихнув ей таблетки в глотку и залив их водой — большая часть пролилась на кардиган.

— Хлопни ее по лицу — давай же, быстро! — скомандовала Лавиния.

Пинки замялась.

— Сама хлопни!

— Я же ее держу, идиотка!

Пинки нервно облизнула губы и повиновалась.

— А-а-а! — Роуз открыла глаза и злобно уставилась на Пинки.

— А ну быстро глотай! — приказала Лавиния. Роуз послушно глотнула воды из стакана, который приставили ей ко рту.

— Ну как, лучше? — рявкнула Лавиния.

— Намного, дорогая. Спасибо, — еле слышно пробормотала Роуз.

— Тогда пойдем, — приказала Лавиния. — Поднимешься наверх, отдохнешь. Слишком много переживаний, тебе не кажется? — Тоном, которым обычно разговаривают с умственно отсталыми, она уговорила мать подняться на ноги. — Вот так! — Джек тоже было встал, но Лавиния решительно покачала головой. — Нет, Джек, все у нас в порядке. Мы уже привыкли, справимся. Знаешь, что надо сделать? Свяжись-ка с Дэвидом, пусть приедет.

— Ладно. — Джек вскочил на ноги и собрался идти звонить Дэвиду Мортимеру, старому другу Арчи и семейному доктору.

— Да, позвони Дэвиду, — пробормотала Роуз, сопровождаемая дочерьми. Вдруг она резко развернула голову, как дуло автомата. — Так вы поедете? — Она уставилась на нас с Джеком. — Повидаться с Гектором? — Я посмотрела на Джека, который одной ногой уже был в доме. Ну надо же так владеть собой! Чуть не умирает, а все туда же!

— Да, поедем, — согласился Джек.

— Завтра? — взмолилась она. — Прошу тебя, пообещай, что вы поедете завтра.

— Поедем завтра, — успокоил ее Джек.

Она грациозно наклонила голову и слабо улыбнулась. Даже послала ему маленький воздушный поцелуй, прежде чем ее увели.

Когда они исчезли из поля зрения, я встала.

— Ну вот. Замечательно. Значит, завтра, да? И все потому, что ты не осмелился сказать нет? Никуда мы завтра не поедем, Джек, я не позволю ей до такой степени управлять моей жизнью! Мы все хорошо обдумаем и поедем тогда, когда нам захочется! Может, на следующей неделе или через неделю. Тогда, когда придет время! И только после того, как я поговорю с Розанной и предупрежу ее, что мы можем заявиться к ней в гости, чтобы она знала, чего ждать! С какой стати мы должны нестись в Лондон и портить Гектору с Розанной всю малину в ту самую секунду, как у них все наладилось? Ох, ну и семейка. Они меня с ума сведут! Пойдемте, мальчики.

— Ладно, как скажешь. — Джек поднял руки. — О боже, я тоже не хочу ехать, я просто хочу покончить со всем этим!

— Ты струсил и не смог ответить ей отказом, — огрызнулась я. — Вот что происходит, когда ты чем-то обязан людям! — Я сверлила его взглядом.

— Я ей ничем не обязан.

— Ты живешь в ее доме, как и мы. Единственная разница в том, что я от этого не чувствую на себе давления. Мне вовсе не кажется, что я у нее в долгу!

— Ты права, — спокойно проговорил он, — я действительно живу в ее доме, временно, и единственная разница между нами в том, что через шесть недель я отсюда уеду и окажусь вне ее юрисдикции, поэтому никакого давления не чувствую. Но внутренне, эмоционально я явно ощущаю себя не так, как ты, Люси, а немного иначе. Видишь ли, Гектор мне искренне нравится, хоть он и наивен до смешного, и я хочу ему помочь. Хочу убедиться, что между ним и его семьей не вырастет стена. Может, ему и не нужна моя помощь, но я все же хочу попробовать. В конце концов, он мой двоюродный брат, а Роуз — моя тетка и твоя свекровь, которую мне, между прочим, сейчас очень жалко. Видишь ли, Люси, что бы ты ни думала об этой семье, как бы ты их ни презирала, они — наша родня. Я не считаю себя подлизой, принимающим их благосклонность, но то, что ты явно считаешь себя такой и ты этим недовольна — это твоя проблема. Дай знать, когда почувствуешь, что пришло время, Люси. Я не хочу на тебя давить.

Он сунул руки в карманы и спокойно вошел в дом через стеклянные двери. Сжав кулаки, я вытаращилась на его удаляющуюся спину.

— У-у-у-у… чертов дурак! — прошипела я ему вслед, надеясь, что он услышит. Я разжала кулак и протянула руку Максу. — Пошли. Мы идем домой.

— Значит, на обед у нас только салат и больше ничего?

— Да, только салат! — огрызнулась я.

И мы спустились по ступеням террасы и поплелись по розовому саду.

— Ты почему такая злая? — пыхтя и пытаясь угнаться за мной спросил Бен.

— Потому что этот идиот считает, что все время прав, вот почему!

Макс и Бен обменялись восторженными взглядами.

— У нее стресс, — пробормотал Бен.

Да, у меня стресс, и еще я вне себя, точнее, даже не вне себя, я в полном бешенстве! И главным образом потому, что, хоть мне неприятно это осознавать, но он прав, черт возьми. Там, на террасе, он меня пристыдил со всеми его разговорами о долге и семье, но он был прав насчет Роуз. Она казалась такой уязвимой, что даже меня это взволновало, пусть всего лишь на секунду. Она такая трогательная, так отчаянно желает, чтобы все было в порядке! Ее затея с Софией провалилась — ну и что! Розанна тоже очень миленькая. Роуз уже решила ее полюбить, пока, конечно, не узнала правду, а потом… Ну в самом деле, какая мать захочет, чтобы ее сын женился на девочке по вызову? Я была бы рада, если бы Бен и Макс притащили такую домой?