— Место в обществе или то самое место?

— Бог знает, я все равно ничего не поняла. Короче, Гектор упустил шанс всей своей жизни и попал в немилость.

— И он приполз к ней на коленях, пространно извиняясь, краснея и заикаясь?

— Вообще-то, нет. Я даже удивилась. — Джесс задумчиво склонила голову и заработала челюстями. — Он сказал матери, чтобы та заткнулась и не совала свой чертов нос в его личную жизнь. И вылетел пулей из комнаты.

— Ничего себе! Вот это историческое событие. Совершенно на него непохоже.

— Именно. А потом, как ни в чем не бывало, — Джесс выпрямилась, явно довольная собой, — старушка Роуз переключилась на несчастных милых тетушек. О, видела бы ты, как им досталось. В тот момент, когда они вошли в столовую, Роуз потребовала, чтобы они открыли сумочки и отдали ей водительские права!

— Умоляю. Не может быть, чтобы они ее послушались.

— Они и не послушались. Но последовала жуткая ссора с Синтией, которая, как мне показалось, была права. Она сказала, что они сдадут права только в том случае, если Лавинию заставят сдать все бутылки с джином, из-за которых она в своем «вольво» после шести вечера также представляет угрозу для общества, а Пинки должна сдать противозачаточные таблетки, так как угроза забеременеть может помешать ей совокупляться в кустах, отвлекая местных автомобилистов! Логика туманная, конечно, зато как нам было весело! Короче, Роуз еще поворчала по поводу того, что не хочет, чтобы они водили машину, а Арчи все время сидел на другом конце стола, уткнувшись в «Телеграф». Наконец Джек спас ситуацию, предложив тетушкам выставить на машину предупредительный знак. «Знак „У“, что ли?» — возмутилась леди Роуз, плюясь яйцом. «Именно», — ответил Джек. А потом милашка Вайолет округлила голубые глаза и выдала: «О, понятно. Мы могли бы повесить знак „С“ — сумасшедший водитель!»

— О боже! — я прыснула, расплескав кофе.

— Ну тогда Роуз совсем вышла из себя. «Вот видите! — завопила она, вскочив и тыча в них пальцем. — Даже они сами это знают! Ну почему меня никто не слушает?»

— И что было дальше?

— Наконец они достигли компромисса, и после завтрака тетушки умчались в облаке пыли, прицепив на заднее стекло знак, изготовленный Джеком: «Осторожно! Если они вас еще не убили, то скоро это сделают». Между прочим, тетушки были в восторге от этого знака. Хотя он и предупреждал прохожих, все сразу видели, какие они крутые и опасные.

— О боже, — Розанна смеялась, вытирая слезы. — Какая же странная семейка. На первый взгляд кажется, будто они высокоблагородные аристократы, все приметы налицо. Но знаешь, Люси, на самом-то деле не такие уж они и благородные. Обычные наглые выскочки.

Я опустила чашку.

— Как это?

— Ну, пока я принимала ванну, я их тоже в справочнике посмотрела — мне, кстати, досталась самая роскошная комната, с отдельной ванной. Эта Роуз явно хотела со мной подружиться. Они лорды в первом поколении. Одним словом, выскочки. Арчи сам сколотил себе состояние, как и его отец до него. Заработал кучу денег, продавая замороженные пироги или что-то вроде того. Потом премьер-министр пожаловал ему титул за обслуживание банкетов. А вот Роуз в справочнике вообще нет. Она имеет право называться леди Феллоуз лишь благодаря своему браку с Арчи, и никакая она не леди Роуз, как утверждает. Послушать ее, так она дочка графа, но совершенно очевидно, что это не так.

— Как странно, — удивилась я. — А мне всегда говорили, что она… хм… совершила мезальянс, выйдя за Арчи.

— Чушь собачья, — отрезала Розанна. — Все это она навыдумывала уже давно, и каким-то образом ей удавалось поддерживать вымысел все эти годы. И маниакальный снобизм тоже ее выдает. От нее за километр несет социальной неполноценностью. Настоящим аристократам наплевать на то, что ты пользуешься не тем ножом или говоришь «туалет», а не «уборная» и «сумки», а не багаж!

— Интересно, откуда она взялась? — задумалась я, надкусывая персик. — Я имею в виду до того, как вышла за Арчи.

— Ходят слухи, — прошептал кто-то мне на ухо, — что она танцевала топлесс в стриптиз-клубе.

Я в ужасе обернулась.

— Джек! — ахнула я. — Это неправда!

— Конечно, неправда, — беззаботно произнес он, перекидывая стройную ногу через скамейку и угощаясь круассаном. — Но зачем нам скучная правда, когда можно красиво соврать? Если ты действительно хочешь знать, мой старый папа рассказывал, что она была совершенно обычной девочкой из теннисного клуба, которая не пропускала ни одной охоты в выходные, чтобы не упустить свой большой шанс. Симпатичная, но довольно занудная. Когда она захомутала Арчи, то стала уже невыносимо занудной.

— История со стриптизом мне больше понравилась, — хихикнула Тереза.

— О, мне тоже, — согласился Джек — Поэтому слухи, особенно непристойные, так легко и разлетаются: они намного интереснее правды. Ты должна быть очень осторожна, особенно, когда садишься в машину к незнакомому мужчине. Люди могут много что подумать. — Он жевал круассан, и в его голубых глазах играли хитрые искорки.

Я вытаращилась на него. В машину к незнакомому мужчине? Какого… а, все понятно! Джесс покраснела и стала поспешно искать что-то безнадежно потерявшееся в сумочке. Видимо, за завтраком она все ему рассказала.

— Понятно, — невозмутимо проговорила я. — Значит, я должна быть осторожна? Так же осторожна, как ты в своей красочной литературной карьере, да, Джек? Скажи, ты уже набросал сюжет альтернативной эротической версии «Мэри Поппинс»?

— Тихо, тихо, не надо язвить. — Он усмехнулся. — Между прочим, Мэри Поппинс учится на медсестру, а сюда приехала няней, чтобы заработать пару долларов. Но раз уж ты спросила, сюжет очень даже вырисовывается, спасибо за беспокойство. Я помог ей освоить постельный режим, что необходимо в работе медсестры. Если хочешь знать, мы провели весьма приятные полчаса, вооружившись бинтами с мазями и прибором для измерения давления.

— Что же вы этим прибором-то делали? — с любопытством спросила Тереза.

Джек повернулся на сто восемьдесят градусов и сел к ней лицом.

— Я тебе как-нибудь с удовольствием покажу, — промурлыкал он. — Это не больно, обещаю. Надо просто перевязать руку черной резинкой… — он показал на ее руку, — хм-м… какая у тебя красивая кожа… а потом приступить к довольно интенсивным упражнениям. В такой одежде будешь вся мокрая, так что ее придется снять. А потом в течение десяти минут будем сравнивать частоту пульса. — Он широко раскрыл глаза. — Подойдет любой ритм. Трише эта часть особенно понравилась.

Тереза рассмеялась и облизала пальцы, которые были все в масле.

— Понятно. — Она улыбнулась и помахала у него перед носом рукой с обручальным кольцом.

— Джека это не остановит, — усмехнулась я.

— Это правда. — Он обернулся. — Но тебя это бы остановило.

Повисла тишина, и я почувствовала, как заливаюсь краской. Господи, да это что, заговор, что ли? Наконец ко мне вернулся дар речи.

— Какой же ты наглец, Джек Феллоуз, и к тому же лицемер! Как ты смеешь читать мне нотации, словно викторианский проповедник!

— Я-то уже пропащий человек, любовь моя, — весело ответил он, отодвигая тарелку. — На меня нотации не подействуют, а вот ты, может, и призадумаешься. Хм-м-м… — Он вытер рот рукой. — Очень вкусно. Объедение. Готовишь ты просто замечательно, Люси. Надо отдать тебе должное.

— То есть ничем другим я похвалиться не могу? — сердито фыркнула я.

— Нет, что ты… — он оглянулся. — Еще у тебя очень красивый дом. Приятный амбарчик. И какое живописное окружение. Наша девочка хорошо устроилась, как думаешь, Джесс? — Он улыбнулся Джесс, которая виновато отвела глаза.

— Хватит ее запугивать, Джек, — неуверенно проговорила она. — Я и так ей вчера вечером устроила трепку. Не забывай, что мы ее друзья и гости.

— Да неужели! — взорвалась я. — Хватит меня изводить, вы двое, вы друг друга стоите!

— Странно, не правда ли? — заметил Джек. — Как это мы с Джесс вдруг придерживаемся одного и того же мнения, хотя в прошлом ни в чем не соглашались?