Сил на сопротивление не было, поэтому я позволила себе расслабиться и надеяться, что навстречу никто не попадётся. Как ни странно, в этом плане нам повезло. А может, быть и не повезло, но я этого уже не видела, потому что позорно уснула.

Проснулась (или, скорей уж, очнулась) я перед дверью собственной комнаты, когда меня довольно бесцеремонно поставили на пол и велели:

– Открывай!

– Сами без рук, что ли? – фыркнула я, изо всех сил стараясь удержаться в вертикальном положении.

– Хочешь, чтоб я её опять выломал? – ехидно осведомился Кьяло. – Запирала ты – тебе и расколдовывать.

Сил на пререкания уже не было, поэтому я просто шепнула нужное заклинание и сделала лёгкий жест левой рукой.

Уй! Жест-то был, может, и лёгкий, но запястье тут же свело совершенно дикой болью. Я закусила губу, чтоб не вскрикнуть, но раскалённая волна не удовольствовалась моей рукой и поднялась выше, охватывая плечи. И почти сразу же в поясницу мне вонзился десяток отточенных спиц. В глазах потемнело, дверь уплыла куда-то в бок…

О том, что парни подхватили меня и уложили на кровать, я догадалась только тогда, когда смогла различить на потолке знакомую паутинку. Она там давно висела, а смахнуть всё руки не доходили. Да и зачем? Паук на моё жилище вроде бы не покушался, так с чего мне разрушать его плетение.

– Ну вот… – пробормотала я, – Теперь всё в норме.

– А по-моему, ничего не в норме, – сразу же запротестовал Кьяло, – Тебе к медикам надо! На тебе же лица нет.

– Есть, я им смотрю и говорю! И нормально себя чувствую!

– Это – нормально? – В голосе Флая было столько ехидства пополам с сочувствием, что я не смогла удержаться от улыбки.

– Да, это совершенно нормально для человека, которым только что прошибли стену. Отлежусь немножко – и всё пройдёт. Лучше вот с этим что-нибудь сделайте, – Я не без труда приподняла левую руку.

– А что с ней?

– Вывихнула. Точнее, кое-кто помог, но не будем показывать пальцем.

Флай выразительно покосился на Кьяло, берсерк уставился в пол.

– Если это тоже я, то… ну, я же извинился, кажется…

– Да извинился, извинился. Помочь не хочешь?

– А что делать-то?

– Вправлять!

– А… ну… тебе же больно будет! Да я и не умею…

– Флай? – нахмурилась я.

– А я что? Я тебе руку только отрубить могу, но ты же будешь против, да?

Я тихонько заскулила. Ох уж эти парни! И как они только учатся?! И это притом, что здесь, в академии, оказание первой помощи стоит в списке обязательных предметов. Мол, в боевой ситуации каждый военачальник должен знать, уметь, понимать, и т.д.

– Ладно, герои, – вздохнула я, пытаясь придать организму сидячее положение, – Тогда просто держите меня крепко. Если буду орать – заткнёте рот бутербродиком!

Команду "держать" Глазастый воспринял с энтузиазмом: после таких объятий разнополые люди обычно или женятся, или один из них получает обвинение в злостном домогательстве. Впрочем, одно другому не мешает.

Я поудобнее устроилась в его руках, прикрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях в районе запястья. Ну ладно, не в первый раз… хотелось бы верить, что в последний.

Обхватила посильнее. Зажмурилась. Дёрнула. Щелчок.

– Ой-ё! – сквозь зубы прошипела я, чувствуя, что кость встала на место.

И снова рухнула в никуда.

Очнувшись, я ещё некоторое время полежала с закрытыми глазами, мысленно ощупывая свой организм. Рука была в порядке, хоть и ныла. Спина казалась одним большим зудящим синяком, но это тоже было вполне терпимо. Голова вообще вела себя на удивление прилично, то есть не болела и не кружилась. И очень хотелось есть! О чём я и сообщила немедленно в полный голос, попутно открывая глаза.

Кьяло, до этого сидевший возле меня с выражением полного покаяния на лице, дёрнулся от неожиданности.

– Слушай, скажи честно, в гроб тебе потом тоже еды положить, чтоб по ночам голодный труп не являлся?

– А ты меня уже хоронишь?

– Пока нет. Но на будущее надо учесть.

– Ладно, напомнишь попозже, чтоб я включила в завещание полный перечень блюд. А где Флай?

– Ушёл свой финал проигрывать.

– Выигрывать, – машинально поправила я.

– Да какое там выигрывать, он же на ногах еле держится.

– Зато он упрямый. И сражается действительно хорошо, – Я сползла с кровати и потянулась всем телом. Мышцы слушались, ноги держали… Живём! – А поединка ещё не было? Пошли, посмотрим что ли!

Кьяло смерил меня недоверчивым взглядом. Потом встал, обошёл по кругу, и снова уставился на меня как на хрупкий музейный экспонат:

– Ты уверена?

– Вполне! А что?

– Да ничего, просто… А ведьмы все так быстро выздоравливают?

– Во-первых, я магичка, – привычно буркнула я, – А во-вторых… не знаю, честно говоря. Никогда об этом не задумывалась. Может, у меня просто регенерация хорошая? Да и то мне до тебя далеко.

– Но у меня это скорее побочный эффект…

– Ну и ладно! Вот тебе сейчас надо углубляться в генетику и физиологию? – Парень замотал головой с таким видом, что сразу стало понятно – он и слов-то таких не знает. – Ну тогда пошли вниз, на турнир смотреть!

Финальный поединок решили обставить с помпой. На середину двора выволокли дощатый помост, с которого Понжер в начале каждого учебного года обычно высказывал свои пожелания касаемо нашего хорошего поведения, а в конце долго ругался на плохое. По углам помоста воткнули флаги: красный с золотой башней – Восточная Предония, синий с белым парусником – город Таин, зелёный с золотой извилистой полосой по центру – наша Академия.

Касаемо происхождения этой полосы были разные варианты. Кто-то считал, что это просто волна, вежливый кивок в сторону портового города, приютившего студентов; другие рассуждали о женских локонах и о лентах, вплетаемых в эти локоны (раз уж это единственное учебное заведение, куда берут девушек); третьи с пеной у рта доказывали, что это символическое изображение извилистого жизненного пути, который предстоит пройти ученикам за время обучения. Сами же студенты прозвали знамя академии червяком, и не особо утруждались поиском скрытого смысла.

Четвёртый угол помоста пустовал. Флаг Западной Предонии так и не решились воткнуть на законное место и, поколебавшись, отнесли обратно на склад. Ну и ладно, зато обзор загораживать не будет!

Повертев головой, я заметила Глазастого на другом конце двора. Он уже полностью упаковался в доспех, и лицо с фингалом спряталось под шлемом. Чуть поодаль переминался с ноги на ногу его противник. Я вгляделась повнимательнее, но второго претендента на победу так и не опознала.

– Ты не знаешь, что это за тип? – Я дёрнула Кьяло за рукав.

Парень присмотрелся повнимательнее, и удивлённо помотал головой:

– Не имею ни малейшего понятия. Странно… Обычно все лучшие на виду. А раз он пробился в финал – значит не худший, логично?

– Угу, – согласилась я, изучая финалиста. Проблема состояла в том, что разглядеть что-либо под слоем доспехов не так уж легко. Я сумела выяснить только то, что паренёк был невысок, да и особой толщиной не отличался. Пришлось-таки пожертвовать честью выпускницы и снизойти до какой-то пробегавшей мимо малявки. (К слову сказать, малявка была на голову выше меня и отличалась совершенно богатырским телосложением.)

– Слушай, а кого сейчас младший Нермор будет показательно избивать, а? – спросила я, останавливая эту богатыршу.

– Это ещё вопрос, кто кого там изобьёт, – хмыкнула девица. – Лично я поставила на Лавянки.

Некоторое время я честно копалась в памяти, пытаясь выудить из тёмных закоулков хоть какую-нибудь информацию об этом самом Лавянки, но повсему выходило, что я даже имя это слышу впервые. А судя по обескураженной физиономии Кьяло, с ним была та же история.

Пришлось признаваться в собственной неосведомлённости.

– А что это за фрукт-то? Он хотя бы парень? – Я внутренне напряглась. Было бы очень неприятно узнать, что в финал пробилась девушка, причём эта девушка – не я.