Забавно. Лагерь в начале учебного года? Что это их? Может, в связи с запаркой разгружают родителей? Она вздохнула и затарабанила по клавишам. Потому что теплую одежду и носки ни один нормальный ребенок никогда не возьмет quantum satis[31]. Если, конечно, ребенку одна ненормальная мама не поездит по ушам. Quantum satis же.

ДЕНЬ 5

30.08.2020

09:30 мск

Звездный городок

Школа им. В. М. Комарова

Белоголовая фигурка вынырнула из-за кормы взрыкивающего автобуса: «Здрассьте, Алена Михална!»

— Алиса! А где хоть кто-то из взрослых?

— Але-она Михайловна! — Пигалица посмотрела на нее, как на неразумное дитя. — Где мама, вы, я думаю, сами знаете? — Вот же язва. Ну да, маме трудновато прийти и последить за отправкой дочки «в дополнительную смену летнего лагеря». Никакой эвакуации, упаси бог. Просто — еще пара недель на свежем воздухе. Или месяц. Или столько, сколько будет надо. Рядом со Звездным городком — авиабаза. Чкаловский. А уж он-то в черный блокнотик супостатом занесен — сто процентов.

— А отец? Бабушка?

— Бабушка в Москве, в поликлинике своей. Оборудует операционную. А папу срочно вызвали на войну.

— Ну уж на войну.

— Алена Михайловна. — Снова взгляд из серии «какие же вы, взрослые, тупые». — Я уже не маленькая.

Мне уже тринадцать лет… В октябре будет. Мой папа — военный врач. И я все понимаю. Вот его записка.

Алена развернула вырванный из ученической тетрадки листок. Почерк Игоря она знала — профессионально-неразборчивый, как медику и положено. В период подготовки, а тем более — на время полета, семьи всех членов экипажа сливаются в одну. Если, конечно, нет каких-нибудь привходящих «из прошлой жизни» обстоятельств типа застарелой неприязни. У них с Шибановыми таких обстоятельств, к счастью, не было — а красавчик-итальянец женой пока не обзавелся. Так что куковала она до приезда сына в основном в обществе Настиных родных.

— Хорошо. В таком случае — держишься рядом со мной. Сходи к Ирине Львовне, отметься, скажи, что будешь в моей группе. Раз папа Игорь попросил.

— Спасибо, Алена Михайловна. — Мгновенный переход в состояние Очень Послушной Девочки, рюкзак — солидный рюкзак, ростом с саму девчушку, добавляется к куче чемоданов, сумок и прочего скарба, галоп к. одной из соседних классных групп.

Алена провела очередную перекличку. Двое — из тех, кого эвакуировали организованно, — еще не прибыли. Еле пишущей ручкой накарябала последней строчкой имя-фамилию Алисы. Всего пятнадцать человек. Из двадцати пяти. В пересчете на всю школу… Поместятся ли пятьсот человек в лагере? Она попыталась вспомнить, не забывая оглядываться и одергивать чересчур далеко убредающих подопечных. Вроде бы должны уместиться. Корпусов кирпичных — три, это, понятно, для учеников, домиков щитовых для учителей — четыре… Придется ужиматься. Если военные, как и обещали, двухэтажные кровати завезут — влезем. Уроки и обед — в три смены… Н-да.

Алиса прибежала обратно с запиской от классной — все, дескать, в порядке, отметилась. Встала рядом, только что не прижимается. Боится, несмотря на боевой вид. Надо чем-то занять.

— Алиса, держи телефон. Возьми список, позвони Мише Самойлову и Динаре Джумбаевой — они задерживаются. Поторопи. — Вот так. Теперь дите при деле. Алена оглянулась. Неподалеку директор — Елена Николаевна — и переодевшийся по такому случаю в форму военрук Владимир Васильевич, единственный оставшийся в школе мужчина, что-то горячо обсуждали с водителями автобусов и экипажами сопровождения из ГАИ. Хотелось подойти, спросить о новостях, но класс требовал ежесекундного внимания.

Новости настигли ее сами. Кто-то из старшеклассников притащил — в наивном расчете на неизбежную при катаклизмах вольницу — здоровенный музыкальный центр. «Тынц-тынц» очередной, с позволения сказать, композиции оборвался. Вокруг сразу собралась толпа, но большую часть дикторской скороговорки разобрать удавалось.

«… высадка еще одного экспедиционного батальона из состава второй дивизии морской пехоты США в Клайпеде. По неподтвержденным данным, один из вертолетов «Оспри» потерпел катастрофу при посадке. Количество жертв не сообщается. Еще один усиленный батальон вчера разгрузился в порту Гдыня. Президент США Кэролайн Гэлбрайт заявила, что вплоть до решения конгресса она рассматривает ситуацию как полностью соответствующую Пятой статье Устава НАТО…»

Старшеклассники загомонили. Народ в школе имени Комарова собрался подкованный, чем пятая статья супостатского устава отличается от шестой, были в курсе. И чем вызвана такая воинственная позиция американской презихи — тоже. Кто-то довольно пошло пошутил и сам же загоготал, его не поддержали. Эвакуация все меньше и меньше походила на забавное внеплановое приключение.

«… заседание бундестага. Федеральный канцлер Герман фон Засс призвал к немедленному прекращению боевых действий. Вместе с тем федеральное правительство не согласилось ввести в действие норму устава, предусматривающую автоматическую военную помощь Альянса Польше. Как заявил представитель правящей партии Вольфганг Шенефельд, требуется тщательное расследование обстоятельств инцидента…»

Подбежала запыхавшаяся Динара, волоча за собой чемодан на колесиках. За ней семенила мама — кругленькая, чрезвычайно расстроенная. Ахала-охала, мешая слушать. Давала тысячу напутствий, забивая новости. Но про грузовик резиновых членов, вываленных французскими пацифистами у штатовского посольства в Париже, Алена все же разобрала. Настроение немного поднялось, самую чуточку.

Ее толкнули под руку — Алиса.

— Алена Михайловна, Самойловы сейчас приедут. Тут вам из Центра звонят.

Алена взяла трубку. Черт бы ее побрал, память девичью! Сегодня же воскресенье! У Сергея с Пьетро сеанс связи с родными!

— Слушаю!

— Алена Михайловна, здравствуйте. — Николая Семеновича, старшего смены в ЦУПе, она хорошо знала, редкостного спокойствия мужчина. — Я понимаю, что у вас сейчас запарка, но через десять минут назначен сеанс. Мы можем пробросить канал к вам на мобильник, но не могли бы вы…

— Не волновать Сергея? Конечно. Сейчас я отойду в тихое место. Вы пока расскажите, что бы вы хотели. — Эх, да что она миндальничает? Она замахала рукой, военрук подбежал, она показала на телефон, в небо, на стремительно разбредающихся детей. Владимир Васильевич понял и пошел к ее классу. — Что бы вы хотели скрыть от Сережи?

Николай Семенович хмыкнул и начал объяснять. Алена побежала к школе — там ни гомона, ни гула автобусных моторов. Разве что самолет с Чкаловского не вовремя пройдет. Или, еще хуже, «вертушка» — уж этот-то звук Сергей опознает с лету. Ладно, она выкрутится. Она глянула на часы — до отправления еще сорок пять минут. Поговорить успеет — мужу там, наверху, волноваться ни к чему. Абсолютно.

10:10 мск

Луна, Океан Бурь

База «Аристарх»

— А рыжую, или как она там перекраситься успеет, — сфотографировать, допросить с пристрастием и прислать фото для проведения фи-зи-о-но-мической экспертизы. На предмет соответствия высокому званию офицерской жены. Вместе с твоим письменным отчетом. Целую! — Третьяков передал гарнитуру Пьетро и, довольный, отправился обратно в гамак.

Настроение резко подскочило. Пусть и говорили они с женой недолго, по словам Николая Семеныча, часть спутниковых каналов под очередное панское обострение отобрали вояки, но сеанс есть сеанс. Поговорили хорошо. Обычная игра в «тупого солдафона и интеллигентную учительшу» длилась у них с самого первого знакомства. Правда, молодой лейтенант тогда действительно был малость потупее и по-солдафонистее. Жаль, что не было возможности продолжить игру обычным же образом — решительным наступлением военщины и отходом интеллигенции в стиле Кутузова, с заманиванием Великой Армии в направлении спальни. Но тут ничего не поделаешь. Не первая командировка у него, чай. По возвращении наверстают. Сергей закутался в спальник, нацедил еще кофию и устроился поудобнее. Что-то все же беспокоило. Алена была бодра и весела, как обычно. Жаль, что Сашка усаигачил в училище до сеанса — ну тут уж человек предполагает, а командование располагает. Заноза сидела не в этом. А где?