Очень может быть, что термин «гривна» в первые века н. э. применялся не к 20 римским денариям, весящим 68,22 г, а к 40 денариям. Некоторое подтверждение этому дает взвешивание самых ранних русских слитков, обнаруженных в кладах IX и X вв.[363] Среди этих слитков, отличающихся в общем пестротой веса, выделяется небольшая группа с повторяющимися нормами. Эта норма заключена в пределах 115–120 г и соответствует (учитываем угар) двум гривнам IX в., т. е. 40 римским денариям. Единичность таких слитков, правда, не позволяет опираться на их показатели с достаточной уверенностью.
Высказывая предположение о связи гривны IX в. с римским денарием первых веков н. э., мы должны поставить вопрос о том, каким образом эта связь могла осуществиться при отсутствии у древних восточных славян весов. По-видимому, основой сохранения выработанной в начале н. э. весовой единицы было постоянное потребление серебра в качестве сырья для производства украшений. С этой точки зрения очень важным представляется то, что термин «гривна» применялся не только к денежно-весовой единице, но и к известному виду шейного украшения. При производстве украшений устойчивых форм расход металла постоянен. Поэтому производство украшений должно было иметь дело с традиционными и вполне определенными количествами металла, потребными для изготовления браслета, фибулы или шейной гривны. Единство терминологии в данном случае может указывать на действительное соответствие шейной гривны принятой весовой единице. Серебряные украшения славян с этой точки зрения еще не исследовались, но среди древностей Прикамья примеры указать можно. К их числу относится находка в б. Пермской губ. клада шейных гривен, вес которых соответствовал норме гривны серебра XII–XIV вв.[364]
При изготовлении стандартных украшений всякое несоответствие взятого металла норме должно было неизбежно обнаруживаться. Непрерывное существование литья серебряных украшений, нужно думать, и поддерживало существование весовой единицы на всем протяжении безмонетного периода V–VIII вв.
Окончательное решение этого интереснейшего вопроса может быть достигнуто после систематического изучения весовых данных ранних славянских серебряных украшений. Учитывая неизбежный угар металла при литье, мы не можем рассчитывать обнаружить среди них предметы с точным весом в 68,22 г или 136,44 г, но украшения с несколько меньшим весом будут обнаружены безусловно и в большом количестве.
Изучение веса раннеславянских серебряных украшений должно стоять поэтому в числе ближайших основных задач советской исторической метрологии.
Заключение
Основные результаты нашего историко-метрологического исследования сводятся к следующим положениям:
1. Русские денежно-весовые системы домонгольского времени представляют собой результат длительного исторического развития. Для денежного обращения Древней Руси характерна теснейшая связь внутреннего обмена с внешней торговлей. Эта связь обусловлена в первую очередь тем, что внешняя торговля была единственным источником поступления в Восточную Европу серебра – основного средства внутреннего русского обращения. Мелкие весовые нормы приема серебряной монеты, употреблявшиеся в сфере международной торговли, ложатся в основу внутренних денежно-весовых систем Древней Руси, однако сами эти системы строятся по принципу русского денежного счета, который вполне самобытен.
Денежно-весовые системы в своем развитии учитывают изменения веса наиболее употребительных на разных этапах монет – римского денария, восточного дирхема, западноевропейского денария, которые занимают место наиболее употребительных денежных единиц. Остальные единицы систем, в том числе и самая крупная – гривна, эволюционируют на основе изменения веса наиболее употребительных единиц и сохранения системы денежного счета.
2. Первоначальное образование русских единиц взвешивания относится к первым векам н. э., когда в Восточной Европе распространились значительные массы серебряной римской монеты. Прием этой монеты – денария весом 3,41 г – на основе древнего славянского счета порождает в это время весовую единицу в 68,22 г и кратные ей.
3. Эти единицы бытуют в Восточной Европе в последующий безмонетный период (VI–VIII вв.). В начале IX в. начинается массовое проникновение в Русь восточного дирхема весом 2,73 г, который становится к уже бытующей здесь гривне весом 68,22 г в оригинальное отношение 1: 25. Начало образования денежного счета Русской Правды относится именно к этому времени.
4. На протяжении всего IX в. в русском денежном обращении осуществляется сортировка монеты по норме куны (2,73 г). В начале X в., когда вес дирхема расшатывается, монета сортируется уже по двум русским денежно-весовым нормам. Помимо старой нормы куны, впервые возникает новая норма – ногата (3,41 г).
5. С конца 30-х гг. X в. в связи с начавшимся кризисом восточного серебра, дирхем становится чрезвычайно неопределенным в весовом отношении. Наряду со специальной сортировкой и отбором по нормам русской денежно-весовой системы, его начинают резать и дробить, применяя взвешивание. В этот период происходит дальнейшее усложнение системы: образуется мелкая фракция гривны – резана (1,36 г). Денежный счет приобретает следующий вид:
гривна = 20 ногатам = 25 кунам = 50 резанам.
6. В середине X в. происходит возникновение на месте единой общерусской денежно-весовой системы двух местных систем: северной и южной. Обе они образуются на основе единого русского денежного счета, но весовая основа и той и другой отлична от древней гривны в 68,22 г.
В основу северной системы ложится норма веса, принятая в торговле с Западной Европой. Резана этой системы приравнивается 1,02 г, а гривна – 51,19 г. Последняя является древнейшим элементом позднего русского фунта в 96 золотников.
В основу южной системы ложится вес, связанный с византийскими единицами (литра).
Таким образом, и в том и в другом случае вызревание местных рынков, которое проявляется в разделении систем, сочетается с разделением экономических связей этих рынков в международной торговле.
7. Основные единицы северной и южной денежно-весовых систем существуют в виде слитков на протяжении безмонетного периода в неизменном виде. Их дальнейшая история выходит за рамки домонгольского периода и за пределы темы.
Одним из важнейших результатов настоящей работы является вывод о возникновении русских местных систем уже в середине X в. Этот вывод следует противопоставить ходячим представлениям об единстве русской системы вплоть до очень позднего времени. Представления об единстве русской денежно-весовой системы основываются на серьезной недооценке степени развития товарно-денежного обращения в домонгольской Руси.
Образование местных денежных систем вообще, а тем более когда они приходят на смену единой денежно-весовой системе, – явление прогрессивное в условиях раннего феодализма. Оно свидетельствует о зарождении местных рынков и определении территориальной сферы их действия. Недоразвитость товарного обращения, сохранение определяющего влияния внешнеторгового фактора представляют собой явления, консервирующие единство денежных систем на этом этапе.
Особенности развития денежно-весовых систем домонгольской Руси показывают, что русское денежное обращение в это время достигло значительного развития. Это обстоятельство требует всестороннего учета и использования истории русского денежного хозяйства при решении основных проблем, связанных с изучением русской экономики XI–XIII вв.