Мак отчаянно лаял и царапал дверь в кухне.

С невозмутимым, холодным спокойствием Сартене вернулся на свое место за пианино. Он наклонился над чемоданом, который принесли раньше. Щелкнув замками, он поднял крышку. Он уже видел газовую плиту, пока собака своим лаем не выгнала его из кухни. Он взял гаечный ключ и два тяжелых болта из чемодана и положил их на полу.

– Все нормально, – прошептал Тодд Катрине. – Я в порядке, не волнуйся.

– О Тодди, – заплакала она, пытаясь помочь ему. Ее руки дрожали.

Прошла минута, пока он встал на ноги, и еще минута, пока он добрался до кресла с помощью Катрины. Постанывая и задыхаясь, он уставился на безразличное лицо Морони.

– Убирайтесь отсюда, – прошипел он, задыхаясь. – Убирайтесь, или я позову полицию.

Эти слова свидетельствовали о том, что им трудно будет достичь взаимопонимания. Им невозможно было понять друг друга – Тодд был в ярости, но и Морони тоже. Ведь это Тодд не сдержал обещания. Это Тодд просил у него деньги. Это Тодд выказал ему неуважение. А уж угрожать полицией?! Морони терял терпение.

– Мистер Тодд, – сказал Морони, пытаясь сохранить свое обычное ледяное спокойствие. – Вы нарушили наше соглашение. Что теперь делать?

– Ради Бога! Я ведь объяснил все Лапьеру. Я все ему разложил по полочкам. Вы получите остальные деньги.

– Мы не так договаривались.

– У меня недостает сейчас четырехсот тысяч. Вот и все. Вы их получите через месяц, если я смогу продать виллу.

– А через полгода? Что тогда? От «Сантурз» вы не получите ни гроша.

Но даже сейчас Тодд не видел прямой угрозы. Даже будучи разъяренным и возмущенным, будучи поставленным на колени, он все еще не мог понять, куда клонит Морони. Такой была его вера в «Палому Бланку» Он продолжал видеть свет в конце туннеля.

– Я не знаю, что вы беспокоитесь. Вы получите свои деньги. Сейчас многое проясняется, – сказал Тодд, мыслями устремляясь в будущее. Он загибал пальцы, выставляя несколько причин, по которым проект должен был иметь успех. Его вера подействовала даже на того человека, который стоял у окна, он повернулся к нему с нескрываемым интересом. Даже тот, возле пианино, перестал вынимать инструменты из чемодана и внимательно слушал.

– В конце концов все будет в порядке, – заключил Тодд.

Но Морони не сдвинулся с места.

– Мы так не договаривались. Слишком большой риск.

Тодд со злостью ударил себя по лбу.

– Как вы можете так говорить? Мы победим! Даже и без «Сантурз»! Мы бы вам уже четыреста тысяч заплатили, если бы не смерть Лео!

– А! Так это другое дело. А? Если бы он был жив, может быть, он помог бы, но теперь…

– Нет, именно теперь! – перебил его Тодд, повысив голос. – В этом все дело. Разве Лапьер не сказал вам? Лео оставил все Катрине. – Повернувшись к Катрине, он кивнул ей, словно хотел показать, какой они были дружной семьей. – Понимаете, у нас ведь будут деньги Лео. Я имею в виду, Бог знает, сколько там денег, но…

В темных глазах Морони появился блеск, но когда он услышал о сложностях с завещанием, блеск тут же погас.

– Мы не знаем, сколько там денег. Мы не знаем, когда вы их получите. А срок истек. Мне нужно четырнадцать миллионов, восемьсот тысяч и…

– Как я могу заплатить четырнадцать миллионов? Если бы у меня были деньги, вы бы получили четыреста тысяч.

Взгляд Морони был таким холодным, что, наконец, Тодд понял, что сейчас произойдет.

Морони не замедлил подтвердить это.

– Соглашение есть соглашение, – сказал он. – Поэтому я использую страховку.

– Боже мой, ну подождите же минуточку, – возразил Тодд. Холодный пот струился по телу. – Я не срываю вам сделку! Я делаю все, чтобы вернуть вам деньги. Может быть, я перефинансирую всю сделку. Мы говорили с новым банком. Мы встречались с ними утром. Всегда есть шанс. Я попытаюсь, если вы хотите…

– Мистер Тодд. Сегодня или никогда.

– Что вы имеете в виду? – спросил Тодд пересохшими губами.

Ему стало плохо, когда Морони рассказал о взрыве газа в Амстердаме. У него засосало под ложечкой. Он чувствовал, какой ужас сейчас испытывает Катрина, но в основном слушал, что говорил Морони. Чудовище! Серийный убийца. Восемь человек погибли!

Морони пожал плечами, как бы извиняясь.

– Это все, что я могу сделать.

– Вы хотите, чтобы я это понял? – Тодд готов был броситься на Морони. Огромным усилием воли он заставил себя остаться в кресле. – Вы хотите, чтобы я одобрил это, вы хотите, чтобы я сказал, ладно, черт с вами, разорвите нас на куски…

– Это не моя вина, что вы не уважаете наше соглашение.

– Я буду уважать ваше соглашение, если вы дадите мне время! – закричал он так громко, что Мак в кухне залаял снова и на этот раз громче прежнего. Катрина завизжала и разрыдалась. От звука ее голоса, казалось, весь дом задрожал.

Морони прикрыл ладонями уши, Сартене бросился в холл, Карбоне последовал за ним. Мак скулил, лаял, мужчины переругивались. Вдруг раздался такой душераздирающий вопль, что Тодд и Катрина в ужасе замерли. Крик боли отдавался у них в ушах. Второй вопль заставил их вздрогнуть. Третий вопль перешел в вой. Тодд бросился через холл в кухню.

Но было уже поздно. Последние силы Мака уходили вместе с тем, как он терял кровь. Его печальные глаза начинали затягиваться пленкой. Увидев Тодда, он попытался поднять голову, но захлебнулся. Тодд нагнулся в последний раз приласкать его. Мак замахал хвостом, заскулил и умер у Тодда на руках.

Поднявшись, Тодд замер в оцепенении. Все произошло так быстро. Мак был членом семьи. Он вошел в их жизнь, когда они купили дом. Тодд вспомнил, как он нес его в гараж, как подарил на день рождения Катрине…

Но когда он опустил голову Мака, грубые руки подняли его с пола. Гнев душил Тодда, он был в ярости, у него зашумело в ушах. Он оттолкнул одного, отшвырнул другого и бросился к третьему. Но их было трое против одного, они были сильнее и были профессионалами, они тоже отвечали ему пинками и били наотмашь. Его вытащили из кухни, он задыхался от боли, одна его рука безжизненно повисла, мокрая от собственной крови и крови Мака.

Катрине уже ничего не надо было говорить. Она все слышала. И подтверждение она нашла в его побледневшем лице, когда его толкнули в кресло. Катрина бросилась к нему, обняла его, рыдая от жалости, и он обнял ее, пытаясь успокоить.

– Негодяй! Какой же негодяй! – простонал Тодд.

Морони несказанно удивился. Он должен был вот-вот взорваться, а расстраивался из-за гибели собаки? Эти англичане все сумасшедшие. У них мозги не в порядке. И даже что-то не то с инстинктом самосохранения. Хорошо еще Бог предоставил им в распоряжение только маленький островок. А то в большом мире они натворили бы дел.

– Боже мой, – прошептал Тодд, успокаивая Катрину.

Однако мысль о собаке заставила Морони нахмуриться. Им надо было это учесть. При взрыве следов не остается. Тела разрывает на клочки размером с крошку хлеба. А даже поверхностное расследование покажет, что животное было убито ударом ножа. И поверхностное расследование станет более тщательным, когда выяснится, что в деле были замешаны миллионы. Люди Морони были отлично натренированы. Через открытую дверь он увидел, что Карбоне несет сверху одеяло. Он услышал какой-то шум в кухне, и через минуту Карбоне появился в холле в сопровождении своего двоюродного брата Маркози, который держал одеяло за другой конец; оно слегка прогибалось под тяжестью своей ноши. Морони взглянул на часы. Тридцать пять минут второго. Тридцать пять минут прошло с момента, как они появились в доме.

– Ради Бога! – воскликнул Тодд, перекрыв голосом рыдания Катрины. – Чего еще вы хотите? Я продаю виллу. Мы скоро прокрутим эти деньги…

– Это поздно.

– Я подпишу чек. – Тодд глазами искал ручку и бумагу. – Я все подпишу!

Морони сжал губы в знак того, что дальнейшие дискуссии бесполезны. По опыту он знал, что время разговоров истекло.

– Назовите сумму, и вы ее получите! – вскричал Тодд, пытаясь думать о сделке. Он всегда сможет провернуть сделку. Он преуспел в этом. – Мы можем что-нибудь придумать. Надо это обсудить, вот и все…