Игра Кума совершается двумя отдельными пированиями. Одно бывает в определенное время и с особенным торжеством, другое же может происходить во всякое время, и притом во многочисленности. 

Поселяне Тульской губернии, на третьей неделе по Пасхе, в день жен мироносиц, выходят в лес, как они говорят — кукушку кстить. Две подруги, обреченные в кумовство, нагибают молодые березки, связывают их ветвями, платками, полотенцами. Сделавши из ветвей венок, привязывают к нему два креста, сделанные из ветвей. В то самое время, как кумы ходят вокруг венка в разные стороны и целуются сквозь венок крестообразно, по три раза, прочие женщины поют:

Окончивши песнь, кумы меняются крестами, величаются подругами, живут в мире и согласии. В этой игре не участвуют мужчины; одни только женщины присутствуют. Кумовство заключается завтраком и хороводными песнями. 

В селейиях Московской, Рязанской и частию Тульской губерний совершается игра Кума в семик. Там, в это время, поселяне собираются в рощи, нагибают молодые березы — плакучие,— свивают из них венки, обвешивая их разноцветными лоскутами и лентами. Потом подходят попарно, целуются сквозь венки, приговаривая:

В это время дарят друг друга желтыми яйцами. В Костромской губернии, вместо этих слов, говорят: «Здравствуй, кумушка, березку завивши!» Замечательно, что здесь, в этой игре, участвуют и молодые люди, неженатые, вместе с девицами. Веселые песни и вечно одинакие пляски сопровождают и здесь игру Кума. После того собираются: развивать венки те, которые покумились семицкою березкою, и сходятся в лес раскумитъся. Тогда кумовья, развивая венки с поцелуями, поют:

Кроме этого рода игры Кума, поселяне отправляют еще другой вид, совершенно непохожий на вышеписан-ный. Сбираясь играть, поселяне выбирают куму, садятся по два в ряд, кругами. Кума охаживает круг, выглядывая пригожих и миловидных. Едва она своим сердцем выведала Доброхотную, и уже заводит с нею речи:

С окончанием этих слов—Кума и Доброхотная разбегаются в противоположные стороны и, обежав три раза кругом сидящих, останавливаются. Та, которая успеет из них занять прежде место, остается в выигрыше — сидеть спокойно, а другая опять идет заводить речи. В этой игре кума должна быть сметлива: здесь есть обман. В то время, как кума с кумою кумятся, другие соседи успевают пересесть на порожнее место. Если одна из них, не заметившая соседнего обмана, сядет на чужое место, тогда со всех сторон начинается чуранье: «Чур с места! Чур с места!» От этого часто случается, что в большом кругу ходят по две и по четыре кумы.

Горелки 

Резвое, милое создание — девушка в 16 лет — получила завидную долю в русской семейной жизни. Краса семьи, утеха отца и матери, девица красная жила на устах молодых и старых. Целый летний день сиденья в светелках, где только одна необозримая даль веселит ее сердце, прискучит всякому, прискучит даже самой старушке. Не за то ли самое наши старушки-бабушки предоставили своим детям самую резвую, милую игру — Горелки — порхать по лугу с подругами и молодцами? Любовь, столь бесщадно отгоняемая бабушками, вкралась здесь. Для ней не существует рокового: нет! Во всей Великоруссии отдают преимущество этой игре. Наши сородичи — от поселянина до боярина — равно забавляются Горелками. 

С тех пор, как чужеземщина заполонила наших детей, отбила у нас воспитание русское, родное, благочестивое, все наши народные игры опостылели людям, чуждающимся родного языка. В современной жизни мы часто слышим, как русские игры называют мужицкими, те самые игры, которые в старой жизни забавляли русских, наших предков, отцов и матерей. Во многом потомство будет обвинять наших сородичей. 

Напрасно мы будем воображать, что старая русская жизнь существовала без отрады: тогда увеселений еще было более, и притом увеселений общественных. Правда, тогда не было театров; но зато целая площадь, усеянная народом, была свободною для увеселений, для забав, для восторгов; зато целые дворы наполнялись веселыми игроками, которых радушно сзывал отец к своей семье, которых приветливо встречала мать, которых ласково принимали дети. На площадях веселились люди всех сословий; здесь были игры затейливые, обширные; на дворах забавлялись бояре, люди торговые, более всех девушки богатых отцов. Всем было весело, все жили раздольно по-русски. 

Горелки, называемые в других местах: Разлуками, Разгарами, отправляются летом. Играть в Горелки сбираются более вечернею порою, на широкий двор, или на луг, или на улицу перед домом. Люди молодые, более девицы и холостые мужчины, берут первенство в этой игре. Игроки обрекают одного из среди себя, по жребию, гореть — в должность тяжкую. Все прочие спариваются, т. е. становятся парами, одна за другою. Горельщик становится впереди пар, неподвижно, не обращаясь ни взад, ни вперед, ни набок. В это время игроки разбегаются в разные стороны. Горельщик преследует их. Если он успеет разлучить их, схватить оплошного, то его должность более не продолжается, или, за свою неудачу, он должен вновь гореть, хотя бы игра повторилась до 100 раз. «В игре не без обману»,— говорят старушки — и точно так! Сколько хитростей придумано для несчастного горелыцика: его можно обмануть каждую минуту. 

Сельская жизнь, соединяя в этой игре людей разного возраста, сблизила заветные тайны любви. Здесь люди молодые, слюбляясь, смело рассказывают все сердечные тайны, не смотря на то, что старики, со всех сторон, сторожат их забавы.

Мышка