Истинный похититель-работник был избавлен от подозрения, а мальчика вся деревня признавала виновным дотоле, пока открылось, через восемь месяцев, что работник был похитителем. Между тем явное открытие не могло облагоразумить поселян в ослеплении своего поступка. Так сильно действуют предрассудки над грубыми поселянами и так могут быть иногда вредны их поверия.

Гадание по воде - водогадание 

Водогадание в русской семейной жизни присвоили себе ворожейки, женщины, распоряжающиеся всеми домашними сплетнями. Суеверные люди, допускающие всевозможные вздоры, находят утешение в беседах с ворожейками, сами поддерживают их ремесло. Записные ворожейки, выдавая водогадание как действительное средство для отгадывания семейных тайн, всегда говорят, что они научены этому от страшного колдуна и могут верно все отгадывать на воде, что бы им ни предлагали. 

В звание водогадательниц всегда вступают женщины, ни к чему не способные, по большей части вольноотпущенные, солдатки и особенный класс «кумушек», известных на Руси своею расторопностью в свадебных и похоронных делах. В деревнях говорят, что это ремесло на роду не приходит, а только передается. За передачею женщины прибегают к знахарю или старой колдунье. Знахарь требует посулов: штоф вина, скатерть, две рубашки, кушак и полотенце. 

Это все заранее приносится, потому что требование знахаря известно всему селению. Знахарь становит будущую водогадательницу к загнетке, накрывает лицо полотенцем, ставит на стол мису с водою, садится на лавке и дует на воду; потом снимает полотенце с водогадательницы. Наговоренная вода выливается под верею, а в мису вливается вино. Знахарь, накрывший мису скатертью, приказывает, чтобы она явилась «во саму утренню зорю». Водогадательница является не с пустыми руками, а с двумя штофами вина. Здесь уже знахарь научает водогадательницу всем премудростям. 

Русские водогадательницы всегда избирают один день в неделе: четверг, а другие предпочитают понедельник. Вероятно, что это предпочтение ведется по преданию, без всякого отчета. Русские люди водогадание распространяют на многие виды; но его, по большей части, употребляют для открытия похитителей в наших степных селениях. 

Там, где случилось похищение, собирают подозрительных людей, призывают грамотного, пишут имя каждого на особенных лоскутках, ставят на стол огромную чашку с водою. Ворожея берет записки и бросает по одной в воду. Чья именная бумажка выпрыгнет из воды, тот признается виноватым. 

Большая часть поселян не доверяет вполне этому гаданию; другие считают его тогда только действительным, когда производят на студенце, ознаменованном каким-нибудь важным событием.

Неосновательность такого гадания представляется так очевидною, что самое поверхностное знание физических законов объясняет его. Если бумажка будет брошена углом в воду, то удобно может скользить по поверхности, точно так же, как скользит камень, брошенный в реку углом.

Гадание на бобах

Гадание на бобах принадлежит записным городским гадательницам. В селах занимаются этим более дворовые люди, а особливо клюшницы, няньки и экономки, по воле или неволе барской. 

Олицетворяя бобы частями человеческого тела, они разрешают вопросы, предлагаемые боярами, боярынями и боярчатами, всегда в благую пользу. Городские же гадательщицы соображаются в этом случае с собранными сведениями и лицами, к ним приходящими. Замечательно, что в гадании на бобах ворожеи всегда отвечают одними мнениями. 

Постоянство гадания заставляет думать, что все ответы, излагаемые ими, изучаются по преданию. 

Ворожейки для этого гадания берут сорок один боб и разделяют их, без счету, на три части. Берут первую часть в одну руку, а другою начинают отсчитывать по четыре бобинки, откладывая их в сторону, до тех пор, пока в руке будет оставаться три, два или один боб. Этот остаток кладут в первую линию, подле первой части. Потом берут третью часть, отсчитывают также, остаток кладут в первую линию, подле третьей части. После того составляют вторую линию из бобов, отлагаемых в сторону, также в три порядка. Третья линия составляется без счету в три порядка, из бобов, оставшихся от первой и второй линии. Таким образом, устроивши три линии, в каждой по три порядка, приступают к отгаду на бобах. 

Второй порядок в первой линии ворожеи называют головою, третий в этой же линии рукою, второй порядок во второй линии сердцем, третий порядок в третьей линии ногою на походе. 

Голова предвещает: мысли, веселости, быстроту, состояние ученое; рука предзнаменует: богатство, бедность; сердце говорит: печаль или радость; ноги на походе означают: приезд и отправку в путешествие, получение, посылку, исполнение желания. 

Равное число бобов в порядках означает препятствие к исполнению всех желаний. Ворожеи в этом случае говорят: «Голова печальна, сердце грустно, рука пуста, ноги в остановке». Неровное число бобов— нечет в порядке предвещает все доброе, хорошее, благоприятное. Ворожеи тогда говорят: «Голова весела, сердце радостно, рука полна, ноги на походе». 

В этом заключается все таинство гадания на бобах; ворожеи так разнообразят его, что посетители всегда изменяют свои намерения. То говорят, что ваши желания в этот день не могут быть разгаданы от возмущения духа, то желания высказываются не от всего сердца, то они не по мысли. Все это они разгадыванием подтверждают, и оканчивается тем, что только могут сказать ворожеи.

Святочные гадания

Никогда русская семейная жизнь не живет в таком раздолье, как на святках. Здесь все возрасты принимают участие в веселости, особенно женский пол. Молодые люди среди игр и веселий выбирают для себя суженых; старики рассказывают про старину; старушки подтверждают разными опытами достоверность гаданий. И все это совершается вечерами, в полном собрании многих семейств. Женщины позыватки обходят дома с приглашением, где есть девушки, в семейство зажиточное, где лелеется ненаглядное дитятко, краса девичья, зазноба молодеческая. 

Вся важность святочных вечеров заключается в гаданиях, передаваемых из рода в род. Отыскивать первоначальное появление этих гаданий нет никакой возможности. Предания наших предков, письменные и словесные, ничего не говорят об этом. Было бы очень несправедливо, если бы мы приписали их существование временам нехристианским русского народа, как доселе делают с предметами, не вполне объяснимыми. Мы останемся при одном мнении, что святочные гадания усвоивались русской жизни в продолжение многих веков, при постоянном или временном сношении наших предков с соседними народами. Если бы была возможность тщательно проследовать отдельные поверия по пограничным местам в разных веках, потом следить их распространение по внутренним городам, тогда бы мы могли с точностью означить: из какой страны, из какого города, от какого народа перешли к нам суеверные поверия, где они были приняты, где нет, где исчезли, где и доселе существуют. Мысль едва исполнимая, едва возможная в своем осуществлении; но, как вероятная, она проистекает из действительного бытия мифов древней восточной жизни, столь редко переживавших свои периоды, столь явно переходивших от одного народа к другому. Мы знаем быт великорус-сов, мы постигаем быт малоруссов, мы верим в отдельное существование быта белоруссов; но можем ли мы смело сказать, что они отделены один от другого? Их разнообразные проявления заставляют думать, будто они никогда не сливались один с другим, будто никогда жизнь великорусская не селилась на полях малорусских, если бы история не указывала нам на постепенные возрасты того и другого, если бы не говорили нам дела, что каждый из них осуществлял свою данную мысль при содействии другого. Отчего мифы, поверья, семейные сказания Белоруссии отличаются от мифов, поверьев, семейных сказаний Великорусски? Отчего малорусе верит в поверие, едва известное великоруссу и о котором совершенно не знает белорусе? В чем заключается основная причина переселения мифов от одного народа к другому? Отчего происходит их усвоение той или другой общественной жизни? Подробное обозрение общественной и семейной жизни решительно оправдывает предположение о переходе поверий в русскую жизнь в продолжение многих неков и от многих народов.