Ограничимся лишь одним примером такого остроумия. Вот что пишет один из этих «ничего не имеющих против…», автор небольшой заметки-эссе в журнале «Компьютерра»: «Разве, входя в Интернет, вы можете знать, с кем имеете дело? <…> Представьте на минуту, что все посещаемые вами сайты составлены чемоданными жителями! Что ваша любимая поисковая машина, которой вы так давно пользуетесь, создана в Чемоданах! Что все, с кем вы часами болтаете в чате, живут в чемоданах! Разве от одной этой мысли вы не сойдете с ума?» Что ж, ты сказал, говоря словами Писания.

Другой «ничего не имеющий против…» автор (между прочим, профессиональный писатель, даже маститый), прикрывая свое мракобесие, словно фиговым листком, формой фантастического рассказа, рисует перед взором читателя еще более бредовую картину: в Чемоданах, дескать, завелся суперхакер, который скачивает из Интернета игры on line вместе с живыми игроками, в результате чего на Поверхности, исчезают люди. В конце рассказа выясняется, что исчезнувшие жители Поверхности на самом деле существуют, но уже только в виртуальной форме, на винчестере какого-то суперкомпьютера, глубоко запрятанного в мрачных лабиринтах Чемоданов. По воле своего нового властелина, они получили бессмертие, но в обмен на это навсегда лишены возможности вернуться во внешний, реальный мир. Более того, каждый из них обречен вечно носить личину своего персонажа и до бесконечности продолжать одну и ту же, давно надоевшую игру.[50]

Опровергать все эти домыслы бессмысленно, ибо для тех (к счастью, немногих), кто в них действительно верит, такие аргументы, как факты, логика и здравый смысл, веса не имеют.

Лучше уделить оставшееся время опровержению тезиса о мнимой замкнутости чемоданных жителей. Сделать это нетрудно, так как данный тезис основан на элементарной подмене понятия, которая становится очевидной, если обратиться к простому сравнению. Из того, что чемоданные жители могут жить только в запертых чемоданах, не следует, что их собственные жилища запираются на множество замков, точно так же, как из того, что мы живем на открытом пространстве, не следует, что мы никогда не пользуемся замками и всегда держим двери нараспашку. Возможно, именно замкнутость общественного уклада способствует открытости, радушию и коллективизму внутри общества, когда же общественный организм в целом располагается как бы на семи ветрах, то каждый его член, естественно, стремится восполнить эту всеобщую бездомность индивидуальным домостроительством, в результате чего люди, как правило, и замыкаются в своих жилищах, своих семьях и своем внутреннем мире. В чемоданах же, как сказано, все наоборот.

Но если под замкнутостью понимать просто молчаливость, или неразговорчивость, то эта черта проявляется у чемоданных жителей исключительно во время работы, что обусловлено, с одной стороны, их физической конституцией, а с другой стороны, трудовым законодательством, которое категорически запрещает находиться на рабочем месте с покрытой головой.[51]

Это станет более понятным после того, как мы завершим описание Логоса.[52] Как о самой черепной коробке, так и о ее содержимом сказано уже достаточно, поэтому нам осталось только рассказать, какую форму и внешний вид имеют покрывающие ее снаружи мягкие ткани, или, иначе говоря, логос.

В чемоданном просторечии логосы нередко называют колпачками, что, вероятно, и служит источником одного из ошибочных мнений об их природе и предназначении.

Сторонники этого мнения считают, что логос, или, как они сами предпочитают его называть, колпачок — это всего лишь часть одежды чемоданного жителя, и не более того. Против этого мнения можно привести следующие неоспоримые доводы.

Во-первых, одежду в собственном смысле слова чемоданные жители шьют, точно так же, как и мы, либо на фабриках, либо в специальных ателье, либо на дому. Известно, что они отдают предпочтение готовому платью, но это следует понимать лишь как свидетельство их бытовой непритязательности и скромности, а вовсе не в том смысле, что свое платье они получают в готовом виде от природы и не меняют его на протяжении всей жизни. Между прочим, индустрия одежды в чемоданах весьма развита, так что среднему чемоданному жителю гораздо легче приобрести новую рубашку, чем заниматься стиркой или починкой старой.[53]

Что же касается так называемого колпачка, то с ним дело обстоит совсем наоборот. Чемоданный житель рождается и умирает вместе со своим логосом и не расстается с ним на протяжении всей жизни. Обмен логосами, равно как и использование чужого логоса без ведома его владельца, рассматривается в чемоданах как серьезное правонарушение. Жить под чужим логосом для чемоданного жителя — то же, что для нас с вами жить под чужим паспортом. Еще более строго преследуется изготовление фальшивых или поддельных логосов. Таким образом, если одежда в чемоданах представляет собой продукт труда и искусства, то искусственный колпачок — это вещь вне закона,[54] которая в случае обнаружения подлежащит немедленному изъятию и уничтожению. Естественно, что каждый чемоданный житель стремится к тому, чтобы его логос как можно дольше ему служил и оставался новым, бережет его, старается содержать в чистоте, а при необходимости отдает в починку. Ведь логос — это, можно сказать, его лицо.

Во-вторых, эти колпачки коренным образом отличаются от одежды по своему предназначению и использованию. Если основная функция одежды заключается в том, чтобы защищать тело чемоданного жителя, то колпачок-логос предназначен главным образом для защиты головы, а точнее, ее содержимого, от пыли, влаги и других неблагоприятных внешних воздействий. Таким образом, помимо чисто логических функций, таких как речь, мимика, удостоверение личности и т. п., логос выполняет и логистическую функцию, которая является для него первичной. В этом и состоит предметная связь между логикой и логистикой.[55]

Наконец, на то, что логос не есть часть одежды, указывает и следующая закономерность: при всем многообразии своих занятий и способов времяпрепровождения чемоданный житель практически всегда пребывает либо в одежде, но без логоса, либо в логосе, но без одежды, либо в том и другом одновремено. Но весьма трудно представить себе ситуацию, не чрезвычайного характера, в которой здоровый и психически нормальный чемоданный житель появился бы и без одежды и без логоса. С непокрытой головой его можно увидеть практически только во время работы, поскольку, как уже было сказано, трудиться с покрытой головой в чемоданах строго-настрого запрещено.[56] Но само собой разумеется, что на работу в чемоданах, как и во всяком цивилизованном сообществе, принято приходить одетыми. По окончании же работы, каждый, убрав инструменты, натягивает на голову свой логос и остается в нем до начала следующего рабочего дня, то есть во время еды, сна, прогулок, занятий спортом, общения с друзьями и всех прочих видов активного и пассивного отдыха, связанных с раздеванием и одеванием.

Таким образом, логос отличается от одежды не только по своей природе и предназначению, но и по практической совместимости. А именно: эти предметы являются несовместимыми по своему отсутствию, хотя и совместимы по присутствию.[57]

О том, что логос не является частью одежды, сказано достаточно, чтобы перейти к опровержению следующего заблуждения.