Вот здесь-то в ходе нашего разговора наступил перелом: покрывавший меня матом мужик замолчал, удостоверившись, что угрозы не приносят никакого эффекта, а одновременно с этим начиная подозревать, что в данном конкретном случае наличествуют нелады со связью. Ведь нормальный человек-то уж как-нибудь, да ответил бы – или словами, или повесив трубку!

Преследователь отключился. Зная, что сейчас он позвонит снова, я тут же набрал номер Коляна и продолжал ехать, ожидая ответа. Рулить одной рукой было не слишком удобно, но к чему только не привыкнешь за несколько лет сыщицкой работы!

Я начал отдаляться от машин, за которыми присматривал, обгоняя отдельные экземпляры «Москвичей» и «Жигуленков». И юркая «Хонда» пролезла за мною, наращивая скорость, в то время, как «Чероки» отстал за светофором.

«Ага! – подумал я, – Пользователь... то есть, преследователь опознан. Теперь надо оторваться!» – букинист ведь работал до восьми, и времени оставалось немного; кроме того, я не мог поставить «БМВ» Коляна просто так, без охраны, зная, что сзади едут люди, способные не только испортить, но и просто угнать машину, чтобы лишить меня основного средства передвижения!

– Кто там? – рассеянный голос Гоши ответил, наконец, на мой звонок.

– Валерий Борисович, – ответил я, и тут же невинно спросил, – Ты не знаешь, Гош, никто сегодня меня не искал, не спрашивал, где я?

– Знаю, – ответил мой ученик несколько смущенно, – мужчина один искал. Вернее, их трое было, они на «Хонде» приезжали, на синей такой... у меня спрашивали.

– И что?

– Ну, – ответил Гошка, помедлив, – телефон спрашивал.

– Ты дал?

– Дал, – растерянно признался Гоша, – Да они сказали, что ищут тебя, чтобы деньги передать, что ты им очень помог, а номер они потеряли, а тот, который первым подошел, даже назвал по памяти, только не совсем правильно... то есть, совсем неправильно.

– Ладно, черт с ним. В следующий раз молчи!

– Понятно... – горестно ответил ученик, – Валерий Борисович, простите...

– Прощаю. Ладно, мне пора. А то надо вовремя домой вернуться.

– До вечера, – кивнул Гошка, серьезно расстроенный собственным легкомыслием.

Что и говорить, я был расстроен тоже. Отключив сотовый совсем, я накинул ремень безопасности и довольно резко свернул в подвернувшийся слева переулок.

Оттуда газанул направо, затем, проехав еще квартал, снова направо, и еще раз, довершая квадрат, чтобы оказаться на том же месте, откуда уезжал.

«Хонды» нигде не было видно. Удовлетворенно кивнув, я свернул с маршрута направо и поехал к магазину кружным путем.

Но через три квартала, когда букиниста уже был в пределах видимости, чертовы преследователи вывернули из-за поворота прямо передо мной.

Ругнувшись, я прищурился, пытаясь разглядеть подробности: их действительно было двое, судя по всему, молодые, внимательно смотрящие вперед.

Я свернул к обочине и принялся ждать; они проехали вперед и остановились напротив букиниста.

Вот сволочи!

«Не иначе, Шаров нанял – подумал я, – Или дружки тех, с „Вольво“!»

Подойти в магазину незаметно, похоже, не удастся – если только попробовать с черного хода... Звонить, предупреждая о моем приходе, не хотелось: пусть будет сюрпризом.

Я продумал операцию, оставил «БМВ» на стоянке неподалеку, оплатив до девяти часов вечера, и шагом отправился на встречу с Шаровым. За квартал до магазина, когда оставалось уже пятнадцать минут до закрытия, я осмотрел диспозицию.

«Хонда» упрямо стояла на месте, двое и не думали вылазить оттуда; в дверях магазина висела вывеска: с расстояния я разобрал только верхнее слово жирным шрифтом – «Закрыто», далее следовала строка более мелкими буквами.

Меня кольнуло нехорошее предчувствие: а не имеет ли под собой скверных оснований такое совпадение – мужики в «Хонде» и несколько раннее закрытие магазина? Может быть, прямо сейчас Шаров и кто-то еще, причастный к делу Самсонова, уничтожали накладные или просто поджидали моего прихода? В этом, по большому счету, мне не было интереса: я уже установил связь Шарова с покойным и понял, в каких рамках она проявлялась; мне не было нужды доказывать эти факты в суде, а значит, и документы, подтверждающие совместную работу на книжном фронте, мне совсем не были нужны. Но если Шаров заручился поддержкой людей, связанных с убийством Самсонова (черт, я все еще не был уверен окончательно, что это убийство!), или если все происходящее не вмещалось в мои представления, и за смертью Виталия Ивановича крылось нечто большее, чем я сейчас мог представить? Если неведомые люди с неизвестными целями ничего не жгли, а просто ждали меня?

Черт, а ведь Приятель говорил только о слежке со стороны заказчика, то есть, Горелова! Эти-то кто?

Поговорить?

Смешно, но в этом случае неожиданное предупреждение от мужиков с «Хонды» было мне только на руку! Они, похоже, пытались спасти мою жизнь.

В общем-то, становилось предельно ясно, что я не знаю многого и многого из данного айсберга событий, расположенного под кромкой воды. В подобном нагромождении непонятного помочь мог только Приятель с его системным анализом. Но времени на него сейчас не было. Вот если удастся закончить разговор с Шаровым до девяти, поеду домой и загружу свой компьютер. А пока придется думать своей головой.

«Ладно, что уж там страдать, пойдем вперед, приготовившись к возможной встрече с новыми людьми,» – подумал я.

И пошел.

Во двор через другой двор, огибая песочницу, проходя мимо арки, от возможных взглядов с улицы скрываясь за вывешенными сушиться после стирки простынями, – так и оказался у торца букинистического магазина, прямо перед входом: железной магазинно-складной дверью с двумz замками – висячим и обычным. Оба были закрыты: похоже, искомый Шаров и вправду смотался домой, или избегая встречи, или вынужденный каким-нибудь неизвестным мне обстоятельством. Минутная стрелка не доходила до восьми вечера всего десятью делениями. Начинало ощутимо темнеть.

К счастью, домашний адрес книжного деятеля так же был записан у Самсонова в книге, а значит, и у меня в блокнотике. Пожав плечами, я на всякий случай обошел два близлежащих подъезда, опасаясь пропустить возможный второй служебный вход в магазин.

– Вы, что-ли, книголюбов ищете? – спросила одинокая старуха на лавочке, глянув на мое озабоченное лицо, и на утвердительный кивок ответила, – Так они уж по домам разошлись все. А начальник уехал. Поздно уж.

– У него машина? – спросил я.

– У кого, у начальника, что ли?.. Да, красная такая, – ответила бабушка; наверное, подумал я, в этом сезоне все, кого сталкивает со мной судьба, предпочитали иметь машины различных оттенков красного. Исключение составляла синяя «Хонда».

– А какой марки у него машина, не можете вспомнить? – спросил я, в общем-то, ни на что не надеясь.

– Кажется, «шестерка», – ответила бабуля после некоторого раздумья, – Да, точно «шестерка»... Хотя, может и «пятерка». Но точно «Жигули».

– Большое спасибо, – серьезно кивнул я.

До стоянки дошел быстрым шагом, взял машину, отдав квитанцию, и, сверившись с памятью, выбрал кратчайший маршрут до Вишневой улицы, где и жил Шаров.

Посматривая по сторонам, нигде не увидел «Хонды», а потому удовлетворенно кивнул: нет, никакими доброжелателями тут не пахло – если бы эти мужики хотели меня предупредить, какого черта ругались матом и угрожали?..

Пока я ехал, бензин-таки кончился, как и предупреждал Колян: пришлось завернуть на заправку, прождать полчаса и заправиться основательно. Когда я подъезжал к Вишневой, было минут сорок пять девятого. Практически совсем стемнело; ночные тени ложились на траву газонов, на серый асфальт, устилали крыши домов и вплотную прижимались к стенам. Узкий небесный серп слабо мерцал, проглядывая из-за перистых облаков, разорванной периной устилавших чернеющее небо. Медленно разгорались звезды.

Я остановился в самом дворе, выключив зажигание под деревом, замер в густой тени. Выключил внутреннее освещение в машине. Подождал, пока глаза привыкнут в темноте.