* * *
Ты просила написать? Будь по-твоему.
Окунемся, так сказать, в дебри прошлого.
Вот и память брызжет болью утроенной,
И плохое помнит все, и хорошее.
Понимаешь, ты такая красивая,
Нет семнадцати и жизнь беззаботная.
А моя душа — не небушко синее,
Хоть, конечно, и не тина болотная.
Понимаешь, просто сердце — как выжжено
Ожиданьями, молчаньем, разлуками.
В клетке ребер бьется горько-униженно,
А лечу его я сказками глупыми.
Было время — сам глядел ясным соколом,
Сам судьбу ковал и мог — невозможное.
Только встретилась одна, невысокая,
Сразу стал ручным и стреноженным.
Было время, вешний град в спину выстрелил,
И последние снега птицы выпили…
Душу под ноги ковром ей так и выстелил, —
Вот об этот-то ковер их и вытерли.
Даже обуви не сняв: эка невидаль!
Эх, дурная голова, масть бубновая…
Старых песен голоса тают медленно,
А смогу ль назвать тебя песней новою?
Целоваться-то и то — не обучена…
А играть с тобой себе не позволю я.
Что же сердце так и точит, и мучает?
Или жаль чего, иль так — меланхолия?
Нелегко на свете жить, как распятому…
Впрочем, кажется, привык и не жалуюсь.
Но — со мной иль не со мной — дело пятое,
Будь счастливой…
Будь счастливой! Пожалуйста…
* * *
Все одной тебе —
Весь свой мир отдам:
Пусть во сне — да твой,
Не ничей…
Облака смешав,
Я воздвигну храм
В позолоте степных лучей.
Все везде успев,
Все и вся любя —
До шальной волны краток срок, —
Из песка дворец
Вылью для тебя,
Ах, какой на Волге песок!
И на дне морском
Звезды все собрав,
И на небе — мне хватит сил, —
Все к твоим ногам…
А уж прав — не прав? —
Весь вопрос лишь в том:
Мил — не мил?
Только я его не задам тебе,
Может, кто другой и спросил…
Ну, а мне бы знать,
Что в твоей судьбе —
Был ли я вообще?
Я ли был?..
ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО
* * *
Вот выйду, взгляну на небушко,
А сердце в печали екает.
Ведь где-то ждет меня девушка
Прекрасная, но далекая.
Там в дымке у моря синего,
А в ясный день бирюзового,
Закаты плывут красивые.
Но вырвусь туда ли снова я?
Там ходят гнедые лошади,
И птицы поют возвышенно.
Там тают в платанах площади,
И спят облака над крышами;
Там горы стоят косматые
В уборе дерев смешавшихся.
Там парни под маскхалатами
Хранят любовь к недождавшимся.
Подъемы в ружье привычные,
Но потом удача мерится.
И в полосу приграничную
Всерьез-то не сразу верится.
Вернуться туда б… Да где уж там…
Повязан делами, строками.
А где-то ждет меня девушка
Прекрасная, но далекая…
* * *
На мостовой играют солнца блики,
А на душе снега метет зима.
Цветы разлуки — желтые гвоздики
Несу тебе и не схожу с ума.
Как это странно, глупо и нелепо
И, главное, не надо даже слов.
Несу букет, слепой, безумный слепок
Твоих любимых бархатных цветов.
Зачем гадать, что будет, что не будет, —
На сто вопросов лишь один ответ.
И мне сейчас совсем чужие люди
С неясной грустью молча смотрят вслед.
В твоих глазах ни радости, ни муки,
И я не понял, ты или не ты:
Взгляд был спокоен, но дрожали руки,
Когда ты в вазу ставила цветы…
Расстались, как и не были знакомы —
Двух гордых душ могучая стена.
Приехал ночью, глянул, а над домом
Цветком разлуки — желтая луна.
Но тишина внезапно раскололась,
И я не верил слуху своему,
Услышав в трубке твой далекий голос:
«Ты напиши. Я все теперь пойму…»
* * *
Он странный был парень. Всуе
Порой совершал грехи.
Другим дарил поцелуи,
А ей посвящал стихи.
В каком-то хмельном угаре,
Опять-таки не как все,
Другим играл на гитаре,
А ей заводил Бизе.
Познав мастерства секреты,
Игривым резцом Буше
Другим рисовал портреты,
Ее же ваял в душе.
И был он на самом деле,
И совесть храня и честь,
С другими — каким хотели,
Лишь с нею таким, как есть.
Ее воспевал он имя,
Молился ее глазам.
Других принимал земными,
Ее вознес к небесам.
А ей так хотелось ласки,
Огня, поцелуев, слов.
Но он, как в старинной сказке,
Любил лишь свою любовь…
* * *
Девушка из третьего купе —
Чудо с бирюзовыми глазами.
Как герой великого Распэ,
Я играю жизнью и стихами…
Низведу запретное табу,
Упиваясь радостью открытий.
Сам себе придумаю судьбу,
Сам себе направлю рок событий.
Оседлаю черного коня
В стиле паладинов и эмиров,
Вознесу на кончике копья
Званье королевы всех турниров.
Положу венец у ваших ног
И, звеня изрубленной кольчугой,
Навсегда исчезну в ритме строк
Менестрелей с пламенного Юга.
Все вернется — хлеб и молоко,
Жизнь сольется в годы и мгновенья…
Рыцари уходят так легко
В даль, в небытие и в сновиденья…
Стук колес иллюзию создаст,
А быть может, просто не заметит
Отраженье бирюзовых глаз…
Стук копыт на стыке трех столетий…