КАКИЕ МЫ?
Под голоса сказаний и баллад
Ковалась наша юность, наша честь.
И каждый был готов, и каждый рад
Изведать жизнь — такой, какая есть!
А жизнь бежала рядом — только тронь,
Следили мы за нею, сдвинув бровь…
Но Окуджавы сдержанный огонь
Вливался в жилы, разжигая кровь.
И подступало с четырех сторон
Предчувствие событий и судьбы, —
Высоцкого хрипящий баритон
Нам души обжигал в огне борьбы.
Пусть говорил известный ветеран,
Что поколенье наше — «не ахти»…
Но наши парни шли в Афганистан
И знали, что домой не всем прийти.
И наших песен яростный рассвет
Ворвался в мир без лжи и без прикрас.
И на заставах парни наших лет
В наряд ходили, как в последний раз.
По строкам молодых и древних рун
Мы набираем нашу высоту.
Я славлю поколенье тех, кто юн —
Их веру, их надежду, их мечту!
И, уходя из жизни насовсем,
Мы обойдемся без избитых фраз
И лишь в глаза открыто глянем тем,
Кто мир на плечи примет после нас.
* * *
Против меня — много,
Рядышком — никого…
Ночь уставилась строго:
Трое — на одного.
Трое, как на параде…
Что ж, перейдем на «ты».
Первый обходит сзади,
Внюхиваясь в следы.
Тот, что второй, — он скромен.
Что ж, и таких берут —
Будут стоять на стреме,
Ну, а при случае — пнут.
Третий… Ну, тот махина!
Встал на дороге — стоп!
Этого можно сдвинуть
Только снарядом в лоб…
Где ж ты, былая завязь
Дружеских теплых рук?
Зло. Равнодушье. Зависть.
Вот и замкнулся круг.
Может, я что не понял, —
Было не до того.
Но эту ночь запомнил:
Трое — на одного.
ДИАЛОГ
— Уйди.
— Уйду… но все к твоим ногам —
Все, от полночных звезд до славы липкой,
Все, что в душе и что в руках, — отдам,
И ничего — взамен. Даже улыбки.
Всю душу выгребу — нигде ни закутка,
Чтоб затаиться чувству или слову,
Чтоб не была протянутой рука,
В которую ты вложишь камень снова.
Чтоб мысли вновь — прозрачны и легки,
И чтоб всегда — прекрасная погода.
Чтоб знанья жизни не были горьки
И сердце вдруг не спотыкалось с ходу…
— А что ж тебе?
— А мне — горячий чай,
Чтоб от тоски в душе не захлебнуться.
Чтобы тебя не встретить невзначай,
А встретив вдруг — спокойно отвернуться.
Чтоб жить — ни на ноже, ни по ножу,
Чтоб — нелюбим, так уж хотя бы понят…
— Уйди!
— Уже полжизни ухожу,
Но в спину снова гонят, гонят, гонят!
И глуше шаг, и в жилах вязнет кровь,
И незачем во всем искать основу, —
Уж если это мы зовем «любовь»,
Зачем нам «жизнь» и «смерть» —
Два лишних слова.
* * *
Зима… Опять зима: деревья, как игрушки,
И самый чистый снег ложится в грязь дорог.
А у виска свистит шальным ядром из пушки
Случайно кем-то брошенный снежок.
Вон, девушка прошла и улыбнулась будто,
Но я прибавил шаг: торопят сотни дел.
А вдруг это судьба вот этим самым утром
Мне улыбнулась вслед, а я не разглядел?
К героям прошлых лет не стоит и тянуться.
На душах ставим крест и надпись «гололед»…
Я сам не соглашусь вот, прям сейчас, рехнуться,
Копье наперевес, меч в зубы и вперед!
Как много в мире зла, как мало Ланцелотов…
Как много пышных фраз, как мало просто слов.
И острый дефицит бродячих сумасбродов,
И не хватает струн, и песен, и стихов.
А может, все не так? Ведь сердце бьется вроде.
А может быть, сейчас, не глядя, в сей момент —
Ту девушку догнать, спросить хоть о погоде
И отпустить один старинный комплимент?
Я с места взял в карьер, причем, довольно лихо.
Надежды никакой, но все-таки успел!
Взглянула, не дыша, потом назвала психом
И улыбнулась так, что я чуть не запел.
…Зима, опять зима. А печь трещит о лете.
Безверье и тоска уносятся в трубу.
И коль в твоей душе хоть искорка, да светит,
Надвинь на брови шлем и — встреть свою судьбу.
* * *
Жду звонка. А вечер в тучах тонет…
Жду звонка. А телефон молчит.
Кресло подо мной скрипит и стонет,
Предъявляя перечень обид.
Вновь вздохнет басовою струною
Белая гитара у стены…
Уведет старинной ворожбою
Гумилев в загадочные сны.
Мир волшебный, трепетный и робкий
Тайной слов чарует и манит…
Я же расшибу эту коробку,
Если вот сейчас не зазвонит!
Как дурак, сижу весь вечер дома:
Тишина — как будто бы назло.
«Позвоню…» О боже, как знакомо!
Аж от скуки скулы повело…
Обещала в шесть, а скоро десять.
К черту и угрозы и нытье!
Но терпенья чашу перевесит,
Если… Зазвонило! Да?.. Але?!
Да, квартира… Да… А что за дело?
Маму? Да, пожалуйста. Прошу-с…
Все. Довольно. Хватит, надоело:
Я устал, я просто спать ложусь.
…От трезвона трубка как подскочит!
Я спросонок хриплый и — суров:
— Ты сума сошла? Двенадцать ночи!
Спать пора, какая там любовь…
Бросила… Ну все… пошла топиться?!
Впрямь дурак — ничто не излечит…
Завтра извинюсь… Сейчас не спится?
Нету сна… И телефон молчит.