В феврале 1909 г. в Петрограде состоялось, при участии профессоров Петроградской духовной академии, заседание "старокатолической" комиссии по вопросу о присоединении к "православию" "пресловутого Матью, именующего себя графом Ландафским", посвященного в старокатолические епископы утрехтским архиепископом Гулем[609]. Комиссия признала этого Матью имеющим на себе иерархический сан.
Поразительнее всего отношение синодальной иерархии к недавно возникшей секте в Польском крае под названием "мариавитов". В начале уже нашего, двадцатого, века она образовалась из фанатически настроенных польских католиков, ушедших из римско-католической церкви. Положила ей начало некая Мария Козловская, женщина истерическая, объявившая себя пророчицей, а последователи приравняли ее к Пресвятой Богородице. По ее имени и секта стала называться "мариавитской". К ней примкнуло и несколько польских ксендзов. Количество всех последователей Марии Козловской насчитывалось тысяч 50-70. Они не имели в своей среде епископов. Но обзавестись собственной иерархией им помог все тот же старокатолический архиепископ Герард Гуль, который посвящал и "пресловутого Матью". Он единолично рукоположил в мариавитские епископы некоего Яна Ковальского, расстриженного ксендза. Русское правительство, то самое, которое никак не соглашалось только поименовать членов старообрядческой иерархии, духовно окормляющих миллионы русских людей, "священнослужителями", поспешило признать этого польского расстригу "законным епископом" и внести в Государственную Думу законопроект о мариавитах. В нем духовные лица мариавитов титулуются не только "священнослужителями", но и "епископами", им предоставлено право проповеди; "мариавитским приходам предоставлено право владеть всякого рода собственностью, движимой и недвижимой, без всякого ограничения". Законопроект этот прошел через Государственную Думу без всяких задержек и в Государственном Совете был принят 2 декабря 1910 г. полностью[610]. Ни один представитель господствующей церкви ни единым словом не возражал ни против признания действительно "бутафорных" мариавитских "священнослужителей", ни против даруемого им права проповеди, ни вообще против каких бы то ни было пунктов мариавитского законопроекта. В Думе епископ Евлогий, а в Совете архиепископ Николай молчаливо приняли эти "фальшивые монеты" и склонили свои "святительские" головы перед мариавитской бутафорией. Напрасно один из членов Государственного Совета, И.Н. Дурново, заявлял, что "можно именовать Ковальского "епископом из куртуазии" в гостиных, но именовать его епископом в официальных актах совершенно невозможно". Напрасно он и подчеркивал, что мариавиты - "социал-демократы", "покровительствовать которым, создавая им духовную иерархию, дело рискованное, гадательное и результаты его должны быть взвешены весьма тщательно". Дурново даже прибавил в каком-то предчувствии: "Быть может, нам придется дорого заплатить в будущем за нашу неосмотрительность и благодушие". Он не ошибся в своих гаданиях. Наконец, он указал: "Нами принят старообрядческий Законопроект, далеко не дающий старообрядческим общинам тех привилегий, которые мы готовы дать мариавитам, а теперь мы собственными руками создаем мариавитскую церковь"[611]. Все усилия Дурново вразумить членов Государственного Совета были тщетны. Мариавиты - не старообрядцы, создавшие великую Россию, а польские бунтовщики: одного этого было достаточно, чтобы и правительство, и Государственный Совет, и сам Синод признали незначительную кучку этих врагов русской государственности законной церковью, а их авантюрных вождей - законной иерархией. Сам Государь утвердил Яна Ковальского в качестве "законного святителя".
Укажем еще на два весьма показательных факта, совершившихся все в этот же описываемый нами "золотой" период. 2 апреля 1910 г. "обер-пастор евангелической лютеранской церкви свв. Петра и Павла (в Петрограде) Генрих фон-Дингофф, по всеподданнейшему докладу министра внутренних дел об отлично усердной и долголетней полезной службе его, пожалован почетным знанием евангелическо-лютеранского епископа. О таковой монаршей награде новый епископ получил извещение г. министра внутренних дел с присовокуплением его поздравления"[612]. Как известно, лютеране отвергают священную иерархию. Для них титул иерархический действительно "бутафория" - не в переносном смысле, а в действительном. Недоставало еще наградить лютеранского пастора св. крестом или св. иконою, что лютеране признают идолами. Однако ни Синод и никто из духовенства господствующей церкви не протестовал против Высочайшего пожалования лютеранскому пастору иерархического титула "епископ". А что если бы такое пожалование получил действительный старообрядческий иерарх, законно и канонически посвященный в это звание, полученное по апостольскому преемству? Какой бы тогда шум поднял Синод! Какое неистовство проявили бы синодские архиереи! Это мы уже видели и слышали и в Государственной Думе, и в Государственном (лжете, и в печати, когда проходил старообрядческий Законопроект в Законодательных Палатах. Не протестовала "православная" церковь против признания русским правительством даже буддийского духовенства и постройки храма буддийского в самом Петрограде[613]. Только одна старообрядческая Церковь с вполне канонической иерархией была даже в "золотой" период своей истории в презрении и унижении со стороны русского гражданского правительства и, главным образом, синодской иерархии[614]. Все вышеприведенные факты доказывают, что не по каноническим основаниям старообрядческая Белокриницкая иерархия подвергалась в Законодательных Палатах нападкам, оскорблениям и просто неприличной брани со стороны высоких представителей господствующей церкви, а по вековой вражде и ненависти к древлеправославию и по странной боязни иерархической конкуренции. Некоторые из указанных фактов были приведены и в речах членов Государственного Совета, отстаивавших старообрядческий законопроект в редакции Государственной Думы. Но враги русского народа так остервенело рвали и грызли этот законопроект, что, по выражению депутатов, как передает "Новое время", от него "не осталось даже заголовка. Думская редакция законопроекта совершенно изменена, а с нею вместе поставлен крест и на вековой тяжелой истории поборников старой веры"[615]. Изуродованный старообрядческий законопроект поступил в так называемую согласительную комиссию, где "православное" духовенство докончило его совсем. Из этой комиссии он снова поступил в Государственную Думу, но уже нового созыва. Дальнейшего движения он не получил. В 1914 г. началась война Германии и Австрии с Россией, и потом последовала революция со всеми ее ужасными последствиями. Так старообрядческий законопроект и погиб, а с ним и сами законодатели, и вся великая страна Российская.
Что Синод в своих братоненавистнических отношениях к старообрядческой Белокриницкой иерархии руководствовался не каноническими требованиями и соображениями, доказывается еще одним весьма ярким фактом. В этот же период Синод подверг низвержению из священного сана присоединившихся к старообрядческой древлеправославной Церкви архимандрита Михаила, о котором мы выше обстоятельно говорили, и священника Гр. Карабиновича. Последний состоял уже двенадцать лет в беглопоповстве, и синодская иерархия не судила его за это. Но стоило ему оттуда перейти под управление Белокриницкой иерархии, как последовало синодское низвержение его из священного сана. Низвержения эти с канонической и догматической точки зрения не имеют никакого значения для присоединившихся к св. Церкви лиц[616]. Но по гражданскому закону Российской империи лишение сана сопровождается потерей и ограничением некоторых гражданских прав и даже весьма существенных, например, права жительства в столицах, поступления на государственную службу и т.п. В тот же период от господствующей церкви ушли в беглопоповство священник Микульшин из г. Вольска и священник Луцкий из с. Чернавки Вольского уезда. Саратовская духовная консистория сделала Синоду соответствующее представление о необходимости подвергнуть этих лиц лишению сана, как изменивших "православию" и ушедших в "раскол". Но Синод не признал возможным подвергнуть их такому осуждению и оставил их в "сущих санах"[617]. Это не Белокриницкая иерархия, а беглопоповство, которому покровительствовал даже Победоносцев, лишь бы оно не слилось с Белокриницкой иерархией. Много было за этот период и других синодских "каверз" в отношениях к старообрядческой иерархии. Но в краткой Истории всех их не перечесть.
609
Этот Матью действительно "пресловутый", как величает его академический "Церковный вестник". По рождению он англичанин и принадлежал к англиканской церкви; потом перешел в католичество, чтобы получить здесь сан священника. Но, став священником, он потом отрекся от христианства и "совершенно перешел на сторону грубого атеизма и здесь, по-видимому, находился довольно долгое время". В 1892 г. он женился, через два года после сего возвратился в англиканскую церковь. Но в 1899 г. снова ушел из нее и опять присоединился к католичеству, и здесь горячо доказывал непогрешимость папы. Однако в 1908 г. он объявляет себя уже старокатоликом и в этом же году получает посвящение в старокатолические епископы от утрехтского епископа Герарда Гуля. После сего обратил свои взоры на Россию, и здесь со стороны синодальных богословов и иерархов был признан апостольским преемником // Церковный вестник. 1911. № 9: Епископ-хамелеон. С. 265-269. По этому поводу старообрядческий журнал "Церковь" писал: "Мы не раз заявляли, что если бы правительствующий Синод вздумал признать старообрядческую иерархию, то это признание было бы отвергнуто старообрядцами с негодованием и презрением. После того как Синод преклонился перед иерархическим достоинством отъявленного атеиста Матью, рукоположенного духовным лицом самодельной иерархии, наше заявление становится более твердым и более обоснованным... Кто захочет пользоваться вниманием того, о котором известно, что он дружит с фальшивомонетчиками и фальсификаторами?" // Церковь. 1911. № 13. С. 306.
610
Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1911. № 55.
611
Паутинная политика вместо церковной правды // Церковь. 1911. № 50; Признанная церковь // Церковь. 1911. № 51.
612
Церковь. 1910. № 16. С. 429.
613
Церковь. 1910. № 22. С. 560.
614
В четвертом веке свирепствовали в Африке еретики донатисты: они так же, как и никониане, не признавали законной церковной иерархии и перерукополагали присоединявшихся к ним церковных священнослужителей. Но в то же время признавали действительной иерархию у еретиков максимианистов, как и никониане признают ее почти у всех еретиков. Блаженный Августин, обличая донатистов в этом их коварстве, восклицал часто: "Каждый из донатистов, у кого есть хотя сколько-нибудь крови в лице, должен покраснеть, читая эту страницу из своей собственной истории". Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви. Ч. П. С. 423. Никониан заставили "покраснеть" большевики.
615
Какой непримиримой ненавистью дышало духовенство господствующей церкви к старообрядческой иерархии, показывает такой почти обыденный факт того времени. Было дело не в сибирской глуши, а в подмосковном городе Богородске. С большими трудами местные старообрядцы добились, что в местном городском училище было дозволено преподавать Закон Божий старообрядческим ученикам старообрядческим же священником. "Когда директор этого учебного заведения пригласил на заседание педагогического совета старообрядческого священника-законоучителя, то законоучитель "православных" детей, о. П. Лагов, второй священник богородской Тихвинской церкви, кстати сказать, носящий академический значок, встал и демонстративно вышел, крикнув, что ему не место там, где будет преподавать и заседать в совете "раскольничий" законоучитель, присваивающий себе сан священства". Но мало этого. Когда этому старообрядческому священнику понадобилось переменить квартиру и он таковую снял у одной "православной" домовладелицы, оказавшейся прихожанкой о. П. Лагова, то последний, в присутствии ее, сказал в церкви публичную обличительную проповедь по ее адресу, грозя ей чертями, огнем негасимым и червем неусыпающим, если она не откажет "раскольническому самозванцу" от квартиры, что суеверная старушка и поспешила исполнить. [...]
616
См. 31-е апостольское правило с толкованиями; 3-е правило Третьего Вселенского Собора; 15-е правило Двукратного Собора // Деяния Третьего Вселенского Собора. 1879. С. 195; 1891. С. 48.
617
Волгарь. 30 декабря, 1907. № 316.