– Очень может быть, что он больше уже не машет ничем, – глухо произнёс кто-то из оперативников.

Романов откашлялся.

– Значит, приезжал. Да-с, приезжал и умчался.

– Умчался, – кивнула Рита, – я в окно посмотрела. Он от скорости сначала тут во дворе прямо круг сделал, мотор ревёт, колёса гудят… А что с Денисом? Где он? Вы нашли? Узнали что-нибудь?

– Сын ваш уехал из Полущёкова в одной машине с Ларисой, – сказал Сергей, – мою машину прихватили.

– Беда, какая беда, – заплакала женщина и упала головой на плечо полковника.

Тот погладил её по волосам.

– Эй, братцы, гляньте-ка! – крикнул водитель.

Все обернулись и проследили за его рукой. Сквозь голые стволы чёрных деревьев было видно, как по улице быстро ехал «жигулёнок».

– Это моя Зебра, – уверенно сказал Лисицын.

– Лариса за рулём! – крикнула Рита и побежала навстречу автомобилю, подняв руки. Платок повис на одном плече и болтался за её спиной чёрно-красным шлейфом.

– Рита, остановитесь! У них ружьё!

«Жигулёнок» резко затормозил перед самым поворотом, его занесло и откатило на заснеженный газон. Несколько секунд он ревел, завязнув в сугробе, затем смолк. Рита продолжала бежать, не слушая окриков милиционеров.

– Что будем делать? – повернулся к Сергею полковник. За его спиной оперативники доставали пистолеты.

– Она может выстрелить максимум два раза, если заряжены оба ствола, – сказал Сергей быстро и бросился вперёд.

Дверцы Зебры уже раскрывались. Из одной вываливался Денис, бледный, с выпученными глазами, с отпечатком кровавой ладони на подбородке и щеке. Мальчик выглядел совершенно обессиленным. Мать бежала к нему изо всех сил, спотыкаясь и пачкаясь о грязную поверхность асфальта. С обратной стороны «жигулёнка» решительно выходила Лариса, черноглазая, черноволосая, растрёпанная, похожая на демона. Она успела бросить на бегущего к ней Сергея мрачный взгляд и рванула на себя заднюю дверцу. Лисицын помчался быстрее, уже зная, что именно он увидит в следующую секунду, и понимая, что добежать до Ларисы не успеет. В его голове горячо пульсировал лишь один вопрос: «В кого она будет стрелять?»

Почти уже долетев до противоположной стороны, он оступился. Правая подошва поехала по льду вперёд, левая нога отстала, вывернулась в голеностопе, и он распластался во всю длину. Падая, он увидел, как Лариса взяла в руки ружьё и направила его перед собой. Сергей увидел чёрные срезы стволов. Лариса подняла ружьё, прижала приклад к плечу. Лисицын услышал рыхлый хруст снега под её ногами. Она шагнула назад, извлекая ноги из обледенелого сугроба.

– Серёга, не двигайся! – донеслось до него сзади.

Он слышал своё оглушительное дыхание, перед глазами кипел густой белый пар. Пальцы сжались в кулак, раздавив попавший на ладони грязный снег. Сергей поднял глаза. Лариса отступила за машину, не опуская ружьё. Её лицо было абсолютно неподвижным. Черты казались прежними, но весь облик дьявольски переменился, сделался почти неузнаваемым.

Внезапно поднялся ветер и вздыбил её волосы, придав ей вид настоящей ведьмы. Она оскалилась, заметив, что Сергей напружинился и перенёс вес верхней части тела на руки, готовый вспрыгнуть. Она оскалилась и сделала ещё пару шагов в сторону, почти совсем скрывшись за «жигулёнком».

«Почему никто не стреляет? Чего они медлят? – думал Сергей. Она всё равно не убежит. Но теперь она ушла с открытого пространства, её закрывает машина. Теперь попасть в неё сложнее…»

Он прикинул, сколько оперативников находилось за его спиной. Четверо. Каждый мог выстрелить, но никто не стрелял. Чего они дожидались? Не такое уж большое расстояние до цели. Неужели они боялись? Чего тут бояться?

Он украдкой посмотрел назад. Романов и его сотрудники рассыпались цепочкой вдоль улицы. Все они припали на одно колено, держа пистолеты в вытянутых руках. Ни один из них не имел укрытия. Они ждали, ждали выстрела со стороны вооружённой женщины. После этого выстрела они готовы были ринуться вперёд.

Романов медленно выпрямился и двинулся по направлению к Ларисе, опустив пистолет.

– Не приближайтесь ко мне, иначе я застрелю кого-нибудь из них! – услышал Сергей её голос и повернул голову к машине.

Он ничего не увидел, кроме затылка женщины, и приподнялся. Теперь ему открылись её голова и плечи. Ружьё было по-прежнему прижато к плечу, но смотрело вниз. Это означало, что она направила стволы либо на Риту, либо на Дениса.

– Лариса, всё кончено! – крикнул Романов, продолжая очень медленно двигаться вперёд. – Теперь ничего не изменить! Даже если вы сможете выстрелить, это ничего не изменит, вы не убьёте всех, вы всё равно попадёте в наши руки! Одумайтесь! Не надо больше крови!

Лисицын встал во весь рост.

– Сергей, не подходи! – закричала Лариса, скосив на него глаза.

– Лариса! – Он поднял руки над головой и едва заметно сделал небольшой шаг. – Тебе не нужно стрелять! Из этого не получится никакого зрелища! Ты хотела острых ощущений, так вот они тебе! Разве не достаточно? Разве мало?

– Прекрати разговаривать со мной! – Её голос звучал пронзительно и жалобно. – Я устала! Уйдите все от меня! Оставьте меня одну! Я устала! Мне всё надоело…

– Ты устала, так брось оружие!

– Замолчи! Не приближайся ко мне!

Романов двигался быстрее Лисицына, так как внимание Ларисы было обращено на Сергея, но женщина вскоре крикнула ему:

– Остановитесь все! Не делайте больше ни шага!

– Сергей! – окликнул Романов. – Она засунула ствол мальчику в рот…

Лисицын не видел деталей, но хорошо представлял, как выглядели в тот момент Рита и Денис, лежавшие без движений на снегу. Оба ствола никак не могли втиснуться в рот человека, но та часть, которая пролезла в раздвинутые губы, гарантировала стопроцентное попадание пули и смертельный исход.

Он остановился. Лицо Ларисы было каменным и белым. Сергей пригляделся к её руке. На пальцах виднелась высохшая кровь.

Чья-то кровь. Возможно, кровь того, кто лежал на полу в квартире Ларисы, кровь Виктора Кривошеина. И тут сердце Лисицына застучало учащённее – он разглядел то, чего не могли увидеть со своих позиций милиционеры. Он увидел ружейные курки. Они не были взведены. Это означало, что ружьё не выстрелит, когда Лариса нажмёт на спусковые крючки. Пока она сообразит, в чём дело, и взведёт их, пройдёт ещё несколько секунд…

И в то мгновение произошло то, чего никто не ожидал и что повлияло на весь ход дальнейших стремительных событий.

За спиной Ларисы Губановой, всего в нескольких шагах от неё, заснеженная земля круто обрывалась, и там начинался глубокий извилистый овраг, по которому некогда струилась речушка под названием Чертановка, а теперь вилял едва заметный ручеёк, на противоположном берегу которого вздымался чёрный зимний лес. Из этого оврага внезапно вынырнула коренастая фигура мужчины с лыжными палками в руках. Судя по всему, этот человек, в ярко-красном спортивном костюме, принадлежал к категории людей, которые обожают ранние лыжные прогулки и которых не останавливает никакая погода. Из леса он вышел в ту самую минуту, когда Лариса остановила машину. Спортсмен скрылся в овраге и не мог увидеть странного поведения женщины. Зато взобравшись по склону и поднявшись над кромкой оврага, он неожиданно для себя обнаружил в считанных шагах от себя обезумевшую женщину с двуствольным ружьём в побелевших от напряжения руках. Трудно передать словами выражение величайшего изумления, проявившегося на его раскрасневшейся физиономии. От внезапного испуга спортсмен качнулся и взмахнул руками, пытаясь удержать баланс.

– Ой… мать!.. – вырвалось из него некое подобие ругательства.

Лариса вздрогнула, услышав позади себя чужой голос. Сергей весь подобрался для прыжка. Надо действовать. Давай, Лис, тянуть больше нельзя!

Он собрался с силой и прыгнул. Ему казалось, что он медленно оторвался от земли, как только Лариса столь же медленно начала поворачивать голову к оврагу, откуда до неё донёсся чей-то голос. Прыгнув, Лисицын успел крикнуть что было мочи, взывая к Романову: