– Я же объясняю вам: мы всегда работали через Володю. Два года у нас не было никаких проблем.

– Теперь проблемы появились, козлы, – оскалился Кривошеин. – Мы отвечаем за эту сторону дела, мы обеспечиваем доставку документов. И там никого не будет интересовать, почему документы не пришли в срок. Зато всех страшно заинтересует, куда они подевались.

– Володя погиб, – продолжал бубнить своё парень в двери.

– Мне плевать на то, что его зарезали прямо перед домом. Меня интересуют документы. Куда подевались они?

– Виктор Степанович, мы были на похоронах, затем на поминках у него дома. Я обшарил всю квартиру, насколько позволяли обстоятельства. Но я же не мог перевернуть там всё вверх дном, – оправдывался парень, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты считаешь, что перевернуть всё должен я сам? – взревел вдруг Кривошеин. – Ты понимаешь, сколько времени мы упустили? Послезавтра из меня просто-напросто кишки выпустят, если я не… Ты же не дурак, Костя. Люди, с которыми мы работаем, не любят таких случайностей. Документы такого уровня не могут пропадать невесть куда. Одним словом, поедем рыться в барахле у Володи.

– А если ничего не найдём? Что, если портфель попал в руки ментов, когда они приехали на место убийства?

– Если бы документация попала к ментам, то нас давно бы уже скрутили.

– А вдруг документы забрал тот, кто напал на него? Вдруг его кто-то выслеживал?

– Тогда ты будешь первый, кто отправится на встречу послезавтра. А я уж как-нибудь по твоим костям пройду, голубчик, – скривился Кривошеин. – Ты лучше скажи мне, кто у Володи дома может быть? С кем нам придётся иметь дело сейчас?

– У него есть жена и сын. Сын должен быть в школе, я полагаю, а жена…

– Как зовут жену?

– Рита.

– Давайте собираться в гости. Навестим Риту.

– А если…

– Никаких «если». Пугать её не будем, объясним всё спокойно. Мы с Володей работаем вместе, то есть работали. В детали вдаваться совершенно нет никакой нужды. Сейчас на фирме вдруг обнаружили, что исчезли бумаги, которыми занимался Володя. Так и так, мол, для нас, растолкуем ей, такая пропажа чревата огромными неприятностями. Что тут неправдоподобного? Самая что ни на есть правдивая история. Другое дело, что она не представляет, чем занимался её муженёк… Так вот, скажем, нам эти документы нужны срочно. Мы полагаем, что они где-то у него в квартире… Быстро звони. И повежливее с этой Ритой, чёрт бы побрал всё это дело… У меня, похоже, нервы совсем сдали… Дайте мне ещё глотнуть…

***

Ветер тащил по асфальту белые снежные полосы, извивал их по-змеиному закручивал, бросал причудливые зигзаги под колёса бездушных автомобилей.

Татьяна Расшуганова сидела рядом с круглолицым Захаровым и молча смотрела на дорогу. С Захаровым она познакомилась месяца три назад. Он принадлежал к той категории людей, которые не только не скрывают, но даже бравируют своей принадлежностью к криминальному миру. С первого же дня знакомства он принялся ухаживать за балериной, считая себя вполне подходящим для неё и ничуть не смущаясь своей внешности.

– Я от тебя просто тащусь, Танюха, – повторял он то и дело, не умея выдавить из себя чего-нибудь более романтического.

От случая к случаю они показывались в шикарных ресторанах, и Захаров беспардонно щупал Таню за плечи, притягивал её к себе за талию. Балерина сама не могла понять, почему позволяла своему жирному ухажёру такие вольности, и лишь удивлялась себе. Когда же разобралась в этом, всё сразу встало на свои места.

Он был из мира, где каждая человеческая жизнь стоила определённой суммы денег. В его мире людей убивали без сожаления, если возникала такая надобность. Их просто отодвигали, как ненужную мебель, аккуратно разбирали на составные части или грубо ломали на куски. Именно такой человек был нужен Татьяне. Только к нему она могла обратиться за помощью. Только он и ему подобные не удивились бы её просьбе.

– Странное у тебя желание, Танюха, – хрюкнул Захаров и сунул сигарету в зубы. – Вот уж никогда бы не подумал, что у такой девахи могут быть враги, которых надо убрать… Может быть, ты скажешь, кого ты надумала замочить?..

– Нет, – она категорически покачала головой, – это должно остаться моей тайной. Ты будешь единственный, кто знает об этом.

– Не единственный, – горланисто заржал Захаров, – ещё тот, кто работу возьмёт на себя.

– Долго нам ещё ехать? – Татьяна нервно заёрзала и оглянулась назад.

– Не оглядывайся, я аккуратно езжу на такие встречи. Я привык проверяться по дороге. Но за мной никто никогда не мотался на хвосте…

– Тогда для чего проверяться?

– Мало ли… Бережёного, как говорится, ещё и берегуньчики берегут… У меня друзей куда меньше, чем недругов.

Он свернул во двор и остановил машину возле заснеженных ржавых гаражей, которые принято называть ракушками.

– Пошли, – Захаров хлопнул дверцей автомобиля и включил пискнувшую сигнализацию.

Они вышли на улицу и неторопливо прошли вдоль дома.

– Я думала, мы уже приехали, – сказала Татьяна.

– Приехали, не сомневайся. Сейчас ещё пару домов пройдём, я огляжусь для порядку…

С каждым шагом Татьяне делалось всё более не по себе. Она буквально кожей ощущала, что ежесекундно погружалась глубже и глубже в какую-то удушающую пучину, откуда выбраться будет невозможно, если она дойдёт с Захаровым до той квартиры, до того человека. Она знала наверняка, что, увидев того, кто примет её заказ, она сделается настоящим преступником. Нет, не преступником с точки зрения официального закона – об этом ведь никто не узнает, но преступником в недрах своего сердца.

Или она уже была преступником? Ведь она приняла решение, она отправилась на эту страшную встречу, она осознанно сделала этот кошмарный шаг… Кто же она теперь?

Они вошли в подъезд и поднялись на лифте на пятый этаж.

– Ты что-то бледная, – проговорил Захаров, и в его животе заурчало. – Нервничаешь? Оно понятно. Тебе привыкать и привыкать.

– Я не хочу привыкать. Мне только один раз надо.

– Где один, там и два…

Они остановились перед дверью, и Захаров нажал на кнопку звонка. Татьяна сжала кулаки и почувствовала, что руки у неё превратились в ледышки. Зубы мелко перестукивались друг о друга. Она безумно волновалась, но отступать было поздно.

В скважине повернулся ключ, и дверь открылась. За ней стоял мужчина и поправлял чёрную маску, скрывающую всю голову.

– Привет, Лешак, – сказал Захаров и протянул руку хозяину квартиры. – Я гостью привёз к тебе, деловую гостью. Я тебе говорил.

Глаза Лешака шевельнулись в прорезях маски, внимательно оглядели Татьяну, и он отступил, пропуская пришедших:

– Входите.

Татьяну поразило его лицо. Оно было скрыто шерстяной тканью, но ей показалось, что она смогла различить его черты. Лицо представилось ей неподвижным, словно вылепленным из воска. Этот человек был убийцей. Вернее, он работал убийцей. Это не одно и то же, это совсем разное. Убийцей была она, Татьяна, пришедшая с желанием уничтожить кого-то. А он… Он был просто мастером своего дела.

В комнате было пусто, помещение казалось неуютным, холодным. В уголке стоял небольшой стол, перед ним – два стула.

– Присаживайтесь, – Лешак указал Татьяне на один из стульев.

– Вы тут побеседуйте, – сказал Захаров, поправляя вывалившийся из штанов живот, – а я пока на кухне пристроюсь.

– А ты разве не… То есть говорить будет сама барышня? – удивился Лешак.

– Чем же она для тебя плоха? – Захаров пожал плечами и скрылся в коридоре. – Заказчик, он и есть заказчик.

– Значит, вы и есть такой человек, – робко начала Татьяна.

– Какой «такой»? – Лешак не без интереса разглядывал девушку.

– Ну, такой… Который способен… Который умеет, – она не решалась произнести слово «убить». Она боялась этого слова, боялась стоявшего перед ней человека, боялась себя, решившуюся на эту встречу. – Вы здесь живёте?

– Разумеется, нет.

– Стало быть, вы здесь принимаете людей? – сделала вывод девушка.