Конечно, друзья Гарри были потрясены сценой убийства. Первым решился заговорить Рон.
— Чем это он их? — прошептал он.
— Я, кажется, знаю, чем. Надо уточнить, — пробормотала Гермиона. — Есть такой способ напугать до смерти, и сейчас даже магглы это умеют с помощью техники. Есть ли такое заклинание? Звук особого диапазона, я читала…
— Кто это вообще? — повторил Рон вопрос Лаванды, и на этот раз Гарри чисто механически ответил.
— Марвин Гаунт, брат матери Волдеморта.
На ребят это произвело впечатление, они зашептались, да и у Гарри увиденное все никак не укладывалось в голове. И все же он только что убедился, своими глазами увидел: именно Марвин Гаунт, а не Том Реддл, убил семейство Реддлей.
— Гарри, ты понимаешь, в чем тут дело? — потребовал Эрни Макмиллан. Дождавшись кивка, он категорично заявил: — Нужно срочно сообщить в штаб-квартиру авроров!
Это была здравая мысль, которую поддержали и остальные. Гермиона пообещала, что свяжется с нужными людьми.
— А это пятно снова покажет? — усомнилась Джинни.
— Конечно, покажет, — заявила Гермиона. — А вот теперь, я думаю, самое время уходить отсюда.
Внезапно все заторопились обратно в замок. Гарри и самому казалось, что прошло чудовищно много времени. Даже не потрудившись выйти из дома Гаунтов, члены отряда аппарировали в Визжащую хижину.
Пока его товарищи, поругиваясь, преодолевали подземный путь обратно в школу, Гарри напряженно размышлял и все никак не мог определить: почему сделанное ими открытие так его потрясло. В том, что оно важное, невзирая на давность лет, он вообще ни капельки не сомневался, хотя оно ему не нравилось. Да, ведь то, что Волдеморт не совершил этого убийства, не отменяло ни других его злодеяний, ни того, какую опасность он представлял для мира сейчас.
Из-под ивы на этот раз вылезали по одному и, достигнув тени деревьев за хижиной Хагрида, сбрасывали невидимость и отправлялись прямо в замок. Лаванда и Сюзан, впрочем, предпочли путь более короткий, направившись невидимыми прямо в школу, чем немедленно заслужили неодобрение Гермионы.
— Вот попадутся банде Малфоя, узнают тогда, — проворчала она.
Гарри предложил членам Д.А. встретиться в Комнате необходимости на следующий день и обсудить находку. Гермиона клятвенно пообещала Эрни, что сразу же по прибытии в замок свяжется с Тонкс, хотя они видели дела давно минувших дней, и все участники тех событий уже умерли.
Войдя в замок, Гарри с особой тщательностью вытер ноги. Меньше всего сейчас ему хотелось вызвать недовольство Филча, рыскающего тут же и злобно разглядывающего всякого входящего. Он один дошел до гостиной, где, сидя в кресле рядом с хмурой Лавандой, в задумчивости дожидался, пока соберутся все остальные участвующие в вылазке гриффиндорцы. Он не обратил внимания ни на вопрос Лаванды: «Ну что, Грэнжер сильно разозлилась?», ни на то, что к компании в итоге присоседился Колин Криви. Гарри было определенно не до этого.
Поначалу им тоже никто не интересовался. Друзья, наконец, получили возможность поделиться впечатлениями, и проговорили довольно долго. Но, когда они обсудили все подробности увиденного, Гермиона обратилась к Гарри с просьбой рассказать все, что ему известно о Марвине Гаунте.
— Ты говорил, что за это убийство его приговорили к заключению в Азкабане, но Дамблдор не был уверен в его виновности. Я хочу понять, как так могло получиться, — сказала она.
Зная, что завтра ему придется повторять то же самое для всех, Гарри добросовестно напряг память. Ведь то, что демонстрировал ему в прошлом году Дамблдор, как оказалось, было в его жизни так давно. Он говорил, говорил, и, похоже, успел кое-кого утомить.
— Быстрее, а то ужин пропустим, — не раз поторопил его Рон.
— Все ясно, — кивнула Гермиона, когда рассказ Гарри подошел к концу. — Этот Марвин был умственно неполноценным, да еще импульсивным, а благодаря выпивке он и вовсе растерял остатки самообладания. Да, даже если бы я сегодня этого не видела, с точки зрения простой логики, получается, что Марвин Гаунт — более вероятный преступник.
Только теперь Гарри понял, почему он так потрясен. Ведь сегодня он получил доказательство, что Дамблдор может ошибаться. Гарри безоговорочно верил ему, и, как оказалось, продолжал руководствоваться его мнением даже теперь, когда больше не мог рассчитывать на поддержку и совет старого директора. Теперь же исподволь мозг сверлила не очень приятная мысль, что надо бы пересмотреть и другие точки опоры, предложенные Дамблдором.
— И почему? — спросил между тем Невилл, с уважением глядя на Гермиону. Та, прокашлявшись, взяла со стола первую попавшуюся книгу и принялась обмахиваться ею, дабы заслониться от скептических взглядов Лаванды.
— Я никогда особенно не увлекалась абстрактными рассуждениями, — скромно сообщила Гермиона, — и не умею разгадывать ребусы, но, в самом деле, Том Реддл в молодости, насколько я поняла по твоим рассказам, Гарри…
— Короче, — оборвал ее Рон без всякого почтения.
— В общем, молодой Волдеморт — не тот человек, который способен на импульсивные поступки, — сказала Гермиона. — Насколько я поняла, он был очень осторожен. Ведь, когда Плакса Миртл погибла, его почти никто не заподозрил.
— Он хорошо владел собой, — согласился Гарри. — Это сейчас у него крышу снесло.
— Да и то, — возразил Рон, — вспомни, он целый год ждал, чтобы узнать, что же было в том пророчестве, выжидал и…
— Вот! А Марвин Гаунт сильно разозлился, когда увидел Тома-младшего на пороге, это напомнило ему о прошлом, и под влиянием момента он помчался в деревню, — на одном дыхании выпалила Гермиона. — Нет, Том бы так никогда не сделал! В самом деле, не мог он убить родственников, о существовании которых узнал в тот самый день! Скорее всего, они обошлись с ним грубо и выставили вон. Вполне вероятно, он планировал попозже вернуться и отомстить им за это…
Гарри медленно кивал; зная натуру Волдеморта, он легко представлял все то, о чем говорила Гермиона.
— Говоришь, Марвин потом не отрицал свою вину, даже хвастался? — спросила она.
Гарри подтвердил, что все так и было, по словам Дамблдора.
— И зачем тогда он удалил в думоотвод воспоминание, доказывающее его вину? — обратился к Гермионе Рон.
— Как минимум по двум причинам, — не растерялась Гермиона. — Во-первых, хотел во всех подробностях полюбоваться на дело рук своих. А может, попозже сообразил, что его могут за содеянное наказать, и испугался. Разбить думоотвод он мог, кстати, просто по небрежности, или же специально, если верно второе мое предположение. Конечно, это воспоминание потом никто не искал, кому интересно содержимое мозгов такого типа? Я не думаю, чтобы авроры, пришедшие арестовывать его, особо разбирались, где какая грязь в этом их доме.
С этим все, включая Лаванду, согласились и, усталые от впечатлений, поплелись на ужин. Гарри же был молчалив и по иной причине. Со слов Гермионы к нему снова пришло открытие, которое ему частично понравилось, а частично — нет.
«Если я так легко поверил в то, что Волдеморт убил Реддлей, — рассуждал юноша, — то не только потому, что он злодей, и не потому, что так сказал Дамблдор. Просто… на месте Тома я бы скорее повел себя, как Марвин. Это я склонен к импульсивным поступкам, и поэтому мне кажется, что Волдеморт будет поступать, как я».
К концу ужина гриффиндорец в полной мере осознал, насколько ошибочными выводами может он руководствоваться в своих действиях, если будет и дальше отождествлять Волдеморта с собой. Прикинул парочку ситуаций, и получилось, что лорд Волдеморт практически ни в чем не станет вести себя, как Гарри Поттер.
Между тем на обратном пути в башню Гермиона и Джинни сказали ему, что за столом слизеринцев явно что-то происходило. Драко Малфой оказался почему-то «бледнее обычного», и Гарри сразу подумал, что сегодня враг тоже покидал школу. Забини о чем-то все время говорил, не закрывая рта, и оставалось загадкой, как он только есть успевал. Крэбб и Гойл механически жевали, по минимуму ограничив двигательную активность, «как будто были чем-то здорово потрясены», по словам Джинни.