Гермионе повезло больше: срочное задание Маклагена не позволило ему сопровождать ее, зато не помешало полчаса хвастаться, какие серьезные вещи ему теперь доверяют.

— Драконий помет закапывать? — вполголоса заметил Рон и широко зевнул в спину покидающего их стажера.

Второе заседание Клуба Слизня проходило все в тех же подземельях. Как всегда, Гарри был невольно поражен деликатесными блюдами и некоторыми интересными субъектами, один из которых нацепил на себя кучу ожерелий на манер профессора Трелони.

— Пойду, проветрюсь, — сказала Джинни и углубилась в зал. Гермиона вскоре тоже ушла с кем-то поздороваться.

На собрании Малфой не появился, но Гарри и не рассчитывал на это. У него возникла новая идея и, хотя она была не слишком приятна в исполнении, он все же решил, что, зная слабости врага, нельзя ими не воспользоваться.

Слагхорн, как водится, повсюду таскал его за собой и представил всем своим ныне знаменитым бывшим ученикам, из коих к нему наведались одиннадцать колдунов и ведьм. Гарри проглотил, когда ему снова стали настойчиво предлагать дать интервью для книги про него; сфотографироваться на рекламный плакат чего-то там, и вытерпел невыносимо скучный, с его точки зрения, разговор о запрете охоты на громамонтов. В итоге, не надеясь, что его оставят в покое, Гарри решил улучить момент при переходе от одного знаменитого выпускника к другому.

— Скажите, сэр, — обратился он к Слагхорну с самым любознательным, как он надеялся, видом, — а в «Слизерине» есть какие-нибудь особенные традиции?

Реакция учителя показала Гарри, что он на верном пути. Слагхорн довольно захихикал.

— Мы всегда старались выделяться, да, — произнес он благодушно. — Нет, и каждый сам по себе тоже, но я тебе скажу, я долго работал, и нигде ученики не чтят так интересы своего колледжа, как в «Слизерине». Нет, другие тоже хотят быть лучшими, но это не то, все не то! — отмахнулся Слагхорн.

— А как же мания чистой крови? — напрямик спросил Гарри, поскольку ему не улыбалось выслушивать эти восторги.

Слагхорн кисло ухмыльнулся и тут же отвлекся, чтоб одарить радушной улыбкой проходящую мимо ведьму; Гарри не обратил бы на нее внимания, если бы ее не поддерживал под руку Блез Забини.

— Клитемнестра Сайрус, — пояснил, млея от восхищения, Слагхорн. — Все еще очень красива. И, хотя ее называют «Черной вдовой», я в это не верю. Это все зависть.

В памяти Гарри что-то зашевелилось.

— Простите, это она — мать Забини? — спросил он очень тихо, поскольку миссис Сайрус и ее спутник как раз остановились напротив, возле столика с ананасами и напитками. Он удивился, когда Слагхорн подтвердил его предположение. Ведьма, черноволосая, с гладкой свежей кожей, и в самом деле отличалась интересной, привлекательной внешностью, а о Забини Гарри такого сказать не мог бы. Впрочем, нарочно присмотревшись, он сумел выделить в их лицах что-то общее. Но то, что в матери привлекало взор, в сыне казалось обыкновенным и даже, на взгляд Гарри, невзрачным, хотя гриффиндорец отдавал себе отчет, что на его мнение может оказывать влияние оценка моральных качеств Забини как приятеля Малфоя.

— Бывает же, — пробормотал он, отметив про себя еще кое-что. Блез явно не радовался, что мать находится здесь; было похоже, что он стыдится ее опеки. А миссис Сайрус и в самом деле производила впечатление человека, который боится чего-то, причем уже достаточно долго боится.

— Да, — кивнул Слагхорн. — Так о чем ты говорил? Да, о слизеринских традициях!

«Мерлин, неужели я подсунул ему любимого конька?» — заволновался Гарри.

— У нас, скажу тебе по секрету, есть такое, что старосты делят между собой обязанности, — шепнул, подмигивая, Слагхорн. — Можно больше отдыхать, а полномочия те же самые.

«Том Реддл был старостой», — отметил себе Гарри и поблагодарил Слагхорна. Впрочем, пусть поначалу это показалось ему многообещающим, он так и не смог придумать, как ему это могло бы пригодиться.

— Если бы можно было найти старушку, которая была вместе с ним старостой девочек, она могла бы порассказать о нем много интересного, наверное, — предположила Гермиона. — Я поищу в газетах и в старых школьных списках.

В течение последующей недели Гарри не мог не заметить, что здорово польстил Слагхону своими расспросами. На ближайшем уроке он так хвалил Гарри, что тот не раз отчаянно краснел.

— А могло быть и лучше, — не сдержалась Гермиона, заглянув к нему в котел.

К счастью, и это урок в один прекрасный момент закончился, и учитель отпустил всех. Слизеринцы с зельеварения всегда уходили первыми, и вряд ли можно было ожидать, что они станут интересоваться достижениями знаменитого Поттера. Но Гарри здорово занервничал поначалу, когда к нему подошли ребята из «Равенкло».

— Знаешь, у нас появилась идея, как выяснить, чем занимается Малфой, — сказал Энтони Гольдштейн, прежде чем Гарри успел выпалить, что делиться опытом своего сногсшибательного успеха на зельях он пока не готов.

— Ну? — заинтересовался Рон.

Гарри порадовался, что не спросил первым; равенкловцы глядели так, словно ответ казался им элементарным.

— Надо договориться с кем-нибудь из слизеринцев, чтобы наблюдал за ним, — сказал Терри Бут.

— С кем? — жестко спросила Гермиона.

Она уже собрала свои вещи, и теперь не скрывала, что хочет поскорее покинуть класс. Не скрывала она также и того, что, хотя ей не хочется обижать равенкловцев, их затея не кажется ей такой уж удачной.

— Вы обратили внимание, что Нотт все время в стороне от остальных слизеринцев? — не смутился Майк Корнер.

— И как ты себе это представляешь? — спросил Гарри, не разделяя, впрочем, скепсис Гермионы. Однажды они с Роном делали нечто подобное, превратились в Крэбба и Гойла всего на час и кое-что выяснили, пусть совсем не то, чего ожидали.

— Я готов попробовать. Думаю просто подойти и спросить, — вызвался Терри Бут. — Главное, улучить подходящий момент.

Одобрив эту попытку, Гарри, тем не менее, не считал, что теперь можно сидеть и ждать сложа руки. Он стал замечать за собой, что, сыграв в квиддич и выиграв, взбодрился, как будто заразился жаждой деятельности. А дел, причем запланированных, он видел вокруг себя немало.

Поэтому он и собрал членов Дамблдоровой Армии снова и, не дав им много времени на обсуждение злополучного письма, благодаря которому слизеринцы его так опозорили, предложил новую задачу.

— Если помните, — сказал он, — мы побывали только в одном месте, связанном с прошлым Темного лорда. Я думаю, не стоит терять время, и хочу показать вам еще одно такое место…

На этот раз он согласился на все: взял вдвое больше людей и позволил тем, кого он в прошлый раз переносил к дому Реддлей, аппарировать с новичками. Разве что потребовал, чтобы они до последнего оставались невидимыми.

— А теперь мы немного прогуляемся, — сказал он, когда, оказавшись на месте, сделал перекличку.

Главным впечатлением от этой прогулки стало то, что он попросту замерз. Редко бывая на свежем воздухе и успев позабыть, как он летал целый день, гоняясь за снитчем, Гарри почему-то совсем не ожидал, что в такой ясный день может быть так холодно. К тому же, он забыл перчатки, а путь от деревни до места назначения оказался гораздо длиннее, чем он воображал.

Дом Гаунтов находился в столь плачевном состоянии, что, не ищи его Гарри специально, наверняка ребята прошли бы мимо и не заметили, что здесь есть жилье. На двери все еще болталась давно высохшая змеиная кожа, но Гарри заметил ее, только когда почти ощупью обнаружил дверь. Было это делом непростым, потому что все вокруг так заросло колючими кустами без листьев, что скрыло из виду стены.

— А эта хибара не обвалится? — с сомнением спросил Дин, когда Гарри объяснил, что именно следует считать домом.

Дверь, когда Гарри толкнул ее, отворилась с протяжным скрипом. Ребята, сопровождающие его, тут же потянулись за палочками — посветить.

— Ну и запах! — фыркнул Рон. Не он один сделал глубокий вдох, прежде чем последовать за Гарри, который рискнул, как полагается предводителю, первым переступить порог.