— Значит, ритуал? А что он делал? — потребовал Хмури.

— Я не знаю. Я ведь ничего не видел. Я был у него в сознании и вообще мало что разобрал, — ответил Гарри, искренне сожалея, что это так. — А он, как будто бы, не пользовался даже словами.

— Это темная сила, — словно сам себе задумчиво сказал Хмури.

— Да, наверное. И очень мощная, это точно, — все еще волнуясь, добавил Гарри.

— Ладно, проверим, что у них там за последние часы происходило, — проворчал Хмури и отключился, не поблагодарив.

К этой манере Гарри никак не мог привыкнуть. Возможно, ему просто хотелось быть в курсе всего, чем занимается Орден, из-за того, что он не так был в нем уверен, ведь «кто знает, что они о себе вообразили без контроля Дамблдора», — считал он.

— Это просто невыносимо, — пожаловался он Рону, пересказав свой последний выход на связь.

Однако Рон даже не обратил внимания на его раздражение. Глаза лучшего друга светились опасливым любопытством.

— Слушай, а вдруг ты все это почувствовал из-за записки? — подумал он вслух.

Но Гарри с пренебрежением отверг такое предположение. Возможно, что Волдеморт приказал слизеринцам подсунуть ему странное послание из соображений, связанных с его новыми делами, но сама по себе записка никак не могла повлиять на видения гриффиндорца.

Должно быть, гнев его был услышан. Вскоре Орден проявил свою лояльность, показав, что готов делиться информацией.

— Лорд действительно объявил своим приближенным, что призвал могущественную силу. Но никто из них даже отдаленно не представляет, о чем он говорил, — вот что узнал Гарри в тот же день.

— А может быть такое, что он лжет? — спросила Гермиона.

Гарри помотал головой; по характеру связи он сам чувствовал, что нет.

— Вряд ли, — подтвердил мнение Гарри Кингсли Шеклбот. — Мы тоже засекли странные сигналы. Даже в маггловских новостях о них сообщали.

— Значит, я ничем не помог? — удрученно спросил Гарри.

— Наоборот, что ты! — запротестовал Кингсли. — Теперь мы знаем, что это его работа, и будем начеку. В любом случае, держи связь на случай, если появятся новые сигналы.

Его заверения ничуть не прибавили Гарри оптимизма, или ему так показалось после того, как он ознакомился с содержанием очередного номера «Пророка».

— Не понимаю, какой смысл им нападать на маггловский морг? Просто потому, что это мерзко? — брякнул Денис Криви.

Однако Рону и другим ребятам газетное сообщение сказало гораздо больше.

— Если он решился снова использовать инферналов, это плохо, — мрачно произнес Рон.

Гарри, который в этом нисколько не сомневался, ведь сам едва не пострадал от живых мертвецов, тем не менее, вопросительно поглядел на друга, ожидая более подробных разъяснений.

— А в чем их преимущество перед Упивающимися смертью? — спросил он.

Сидящая напротив Гермиона, сверкнув в него глазами, продолжила есть как ни в чем не бывало. А Рон, из чистого чувства долга дожевывающий то, что успел откусить, медленно отодвинул от себя тарелку.

— На самом деле толку от них, как от солдат, никакого, — тихо, чтобы не привлекать внимания Гермионы, сказал он. — Обычно их нельзя заставить подчиняться приказу, но им нельзя причинить боль, и в прошлые времена Лорд использовал их, чтобы запугать магглов и Министерство, — объяснил Рон. — Мне отец рассказывал. Это все равно, что бесконтрольно распустить заразу. Та же смерть.

— А что, Вол… Лорд недавно пробовал подключить инферналов? — спросил Гарри.

— Вот я так и знала, Гарри, что ты не читал летних газет, — заявила Гермиона. Судя по тону, она не желала продолжать разговор на эту тему, и вообще намекала, что не вредно дать ей спокойно позавтракать.

Гарри решил бы, что она бесчувственная. Но его самого ожидали уроки, потом — тренировка и, хорошо подумав, он предпочел не ссориться, а налег на пирожки с капустой.

Заклинания давались ему плохо, он никак не мог сосредоточиться.

— Понятно, навалилось столько всего, — посочувствовал Рон. — Видишь, я вот тоже переживаю…

Как назло, профессор Флитвик решил их подтянуть, так что задал побольше. В конце урока последовала очередная лекция о важности ТРИТОНов, а потом и на гербологии было не лучше.

В общем, Гарри порядочно устал и в тот день, и в последующие, тем более что ночами ему снова приходилось просыпаться от кошмаров. Сидя рядом с друзьями за домашними заданиями, он почти не вслушивался, о чем они говорят. Однако в один прекрасный момент, почувствовав, что они снова близки к ссоре, он посчитал нужным включиться после резкой реплики Рона, не понимающего, что Гермиона имеет в виду.

— Ты знаешь, мне не дает покоя эта записка, — задумчиво произнесла Гермиона. — Что, если на нее все же стоит обратить внимание?

Гарри удивленно уставился на нее. Ему казалось, после того, как выяснилось, кто автор таинственного послания, эта тема больше не стоит обсуждения. Однако Гермиону вдруг посетили опасения, что они преждевременно утратили бдительность.

Посчитав это откровенным вздором, Джинни фыркнула и покинула компанию, заявив, что идет спать. Провожая ее взглядом, Гарри гадал, насколько долго ему будет трудно держать дистанцию с ней, а когда обернулся к друзьям, оказалось, они вовсю препираются.

— А я верю членам Д.А! — утверждал Рон. — Это, знаешь ли, слишком!

— Но что мы, в сущности, знаем о людях, с которыми учимся? — вопрошала Гермиона. — Об их семьях? Ведь в прошлый раз среди нас нашелся доносчик, и проявилось это не сразу!

— Остались все проверенные люди! — заявил Рон. — Честно, я бы подумал на Маклагена, но он, к счастью, больше не гриффиндорец! И он ведь не липнет к тебе, Гарри, так?

Гарри помотал головой, а Гермиона, надувшись, указала Рону, что нехорошо так говорить только из соображений антипатии.

— Ладно! А ты бы кого записала в предатели? Парвати или Лаванду? — парировал тот.

— Никого из них, — поморщилась Гермиона. — То, что они несерьезные и не очень ответственные, уже другой вопрос.

— Если уж мы взялись перебирать наших знакомых на предмет подозрительности, то, я уверен, Невилл чист, — твердо произнес Гарри.

— Само собой, — отмахнулся Рон. — Гермиона, как тебе не стыдно так относиться к нам из-за наводки слизеринцев?

Вопрос, сформулированный подобным образом, очень обидел Гермиону.

— Знаешь, я не собираюсь терять здравый смысл из-за тупости не-слизеринцев! — заявила она.

Дулась она, впрочем, недолго, отвлеченная важным и долгожданным событием в жизни школы. Наконец, в субботу вместо Хогсмида директор выполнил свое обещание и дал задание членам инспекционной бригады. График дежурств появился в каждой гостиной и возле Большого зала. Ученикам последних курсов предписывалось дежурить четверками и патрулировать замок с десяти до часу ночи раз в две недели.

— Филч, наверное, лопается от злости из-за того, что нам позволено допоздна ходить по коридорам, — сказал Рон.

Поскольку список дежурных составлялся, за непонятными исключениями, в алфавитном порядке, Гарри предстояло подождать своей очереди. И необходимость ждать угнетала его до тех пор, пока Гермиона, изучившая график более чем тщательно, не сделала сенсационное сообщение.

— Ты знаешь, это, конечно, может вообще не иметь значения, но слизеринцы с нашей параллели и компании Малфоя дежурят по одному на вечер. Они входят в те же четверки, что и члены Д.А.

Гарри это показалось просто подозрительным, а Захариас Смит, узнав об этом, проявил инициативу. В Большом зале он подошел к директору и поинтересовался, можно ли меняться, если день инспектирования тебя не устраивает.

— Конечно, можно, мой дорогой, — ответил, слегка опешив, Фадж, и вскоре об этом пожалел.

До понедельника, с которого начинались дежурства, некоторые принципиальные и, пожалуй, не в меру любознательные товарищи по Д.А. успели поменять свое время и по два раза. Больше всего экспериментаторов оказалось в «Равенкло».

— Мне просто интересно, что это дает, и как отреагируют слизеринцы, — сказала Лаванда, охотно перенявшая их манеру.