Тот с неослабевающим интересом выслушал обо всем, что предложила проделать Гермиона

— По всей видимости, они просто не знали об этом, — заявил он. — Когда открыли этот тест? Я, во всяком случае, ничего о нем не слышал. Сириус ездил к себе домой в каникулы и привез оттуда книгу весьма зловещего вида. По ней, собственно, они и учились.

— И они не знали, что могут себе навредить? — недоверчиво уточнил Гарри.

Люпин медленно помотал головой из стороны в сторону. В его глазах отражалось страдание.

— Я никогда не задумывался об этом. А ведь есть цена всему… Наверное, можно было заметить, что Питер изменился. Но он никогда не выказывал своего тщеславия. Впрочем, поздно об этом думать… Ты не переживай из-за этого, Гарри, у тебя много других достоинств.

Кладя зеркало в карман, гриффиндорец честно признал, что все равно разочарован. Порыв отправиться в дом Блэков и поискать там старую инструкцию Гарри безжалостно подавил. Он совершенно точно знал, что «книгу зловещего вида» Гермиона у него попросту отберет, да еще прочитает лекцию о вреде учебника Принца-Полукровки.

Набросив на плечо сумку, он поплелся обратно вниз. Но заходить в женский туалет ему так и не пришлось. Гермиона обнаружилась в галерее, ведущей во внутренний дворик, в обществе Сюзан Боунс. Очевидно, Сюзан оказалась для нее хорошей собеседницей: Гермиона выглядела печальной, но совершенно незаметно было, что она недавно плакала. Первые же слова подруги сказали Гарри о том, что ее душевное равновесие почти восстановлено.

— Что же, Гарри, — улыбнулась она, когда он подошел достаточно близко, — теперь у нас будет больше времени, чтобы подготовиться к выпускным экзаменам.

— Я и не сомневаюсь, что мы проведем это время с пользой, — угрюмо ответил Гарри.

— Уверена, что так и будет, — подхватила Сюзан.

А Гермиона, вдруг заторопившись, напомнила Гарри о том, что с их стороны крайне нехорошо не поздравить Рона в столь звездный момент его жизни.

— Надеюсь, он еще не успел на нас обидеться, — пробормотала она, когда они на всех парах мчались в башню «Гриффиндора».

Остаток дня им удалось продержаться бодро, поздравляя и выслушивая Рона, который упивался своей удачей примерно так же, как на пятом курсе — бесконечными рассказами о последнем матче, в котором сумел поймать все мячи, кроме первого, в результате чего «Гриффиндор» победил.

А ночью Гарри снова не спалось. Его самолюбие было слишком сильно задето. Не верилось, что он ничего не может исправить, слишком долго Гарри, даже не думая об этом, считал само собой разумеющимся, что, если его отец стал анимагом, то у него эта способность в крови. Хотелось взять реванш. Какие у него есть способности? Ответ заставил гриффиндорца усмехнуться. Уникальные у него способности, ничего не скажешь.

Гарри постарался расслабиться; в какой-то степени ему это удалось. Тогда юноша задал себе вопрос: «Если бы я был Волдемортом, что бы я сейчас делал и к чему бы стремился?».

Он ожидал атаки и готовился в любой момент очистить разум, но Волдеморт или спал, или интересовался чем-то другим, во всяком случае, Гарри не чувствовал его разума. Зато собственная мысль вдруг заработала с бешеной скоростью: непременно путал бы карты в Министерстве; постарался бы держать колдунов в страхе. Но больше всего планов у Волдеморта, по мнению Гарри, скопилось относительно «Хогвартса»: стать директором; поставить на преподавательские должности своих приближенных или держать под подвластьем имеющихся учителей, а лучше и то, и другое; изменить учебные программы так, чтобы они совпадали с мнением Упивающихся смертью. И, конечно, избавиться от Гарри Поттера.

Дойдя до этого пункта в своих рассуждениях, Гарри вдруг почувствовал себя неуютно. Не приходилось сомневаться, Волдеморт мечтает об этом. Ведь то, что Гарри, несмотря ни на что, выжил, вселяло в сердца людей надежду, что с тиранией можно бороться, а героем не обязательно становишься посмертно. Поэтому Министерство и пытается до сих пор заручиться поддержкой Мальчика — Который — Выжил, а старый слизеринец соглашается ради него оставить спокойную жизнь на пенсии, после чего настойчиво зазывает его на свои элитные сборища.

Гарри не очень хотелось присутствовать на вечеринке Слагхорна. Но он и мысли не допускал, чтоб не пойти. Ведь на одном из последних уроков зелий Малфоя обязали там быть. Тогда Гарри рассудил, что какое-то время удастся продержать его в поле зрения, и, кто знает, может, он выдаст себя, если расставить умную ловушку.

— Гарри, прошу тебя, не провоцируй скандал хотя бы на этот раз, — попросила Гермиона, собирая сумку.

— Кто бы говорил! — усмехнулся Гарри. — Ты ведь идешь с Маклагеном?

Гермиона поморщилась.

— Если ты сомневаешься, высказывал ли мне уже по этому поводу Рон, то не беспокойся, — произнесла она устало. — Честное слово! Я бы обошлась без Кормака. Но он так пригласил меня, что мне стало неудобно отказаться от его приглашения.

— Если бы ты хотела, то нашла бы способ, — предположил Гарри.

— Пожалуй, ты прав, — неожиданно согласилась Гермиона. — Мне до смерти надоели выходки Рона, и я совсем не уверена, что ради него должна отказываться от чего бы то ни было.

Джинни отмалчивалась, но дулась. Гарри был благодарен ей за то, что она согласилась его сопровождать.

Когда они уходили, Рона в гостиной не было. Он не счел нужным проводить их, однако, пока Гарри на всякий случай прятал мантию-невидимку под обычной, успел пожелать ему удачи.

— Если бы Малфоя можно было как-то спровоцировать, — вздохнул Гарри. — Есть идеи?

Увы, идей ни у Рона, ни у кого другого не нашлось, а Гермиона, пока они спускались, еще раз настойчиво попросила не скандалить. Маклаген ждал их в вестибюле.

— Здорово вы нарядились, — заметил он, оценивающе оглядев как Гермиону, так и Джинни. — Мантии лучше было бы, конечно, оставить.

— А с какой стати? — вспыхнула Джинни. — Мне и так хорошо!

В подземельях было прохладно, и, по мнению Гарри, школьные мантии для такого случая пришлись в самый раз. А Джинни, рассерженная Маклагеном, после нескольких поворотов раздраженно заметила, что можно было бы собраться и в другом месте.

— У старика свои причуды, — пожал плечами Маклаген; в свете вспыхивающих перед ними факелов его тень, отразившая это движение, запрыгала по всем стенам. — Вообще, странные собрания он проводит, всем на них как-то не по себе.

Гарри кивнул; в первый раз, когда он принял приглашение зельевара в поезде, ему было не очень комфортно как от ожиданий профессора, так и от той компании, что он пригласил к себе.

— На самом деле Слагхорн, конечно, старается в верном направлении, — с достоинством возразила Гермиона. — Наверное, в более спокойное время у него лучше получилось бы объединить колледжи.

— Поверить не могу, неужели тебе не хватает дружбы слизеринцев? — иронически поинтересовался Маклаген.

— А дружить необязательно, — начала отвечать Гермиона, но они уже пришли, настежь распахнутые двери открывали обзор ярко освещенной и натопленной залы, где ждал их профессор Слагхорн, который тут же поспешил навстречу.

— Вот и вы! — провозгласил он, проворно вытягивая вперед Гарри. — Наконец-то, мой мальчик! Это Вам, милая, удалось вытащить его сюда? — обратился он к Джинни.

— Вовсе нет. Гарри сам очень хотел пойти, — ответила Джинни, незаметно щипая его за локоть.

Гарри тут же закивал, вымучивая улыбку, которую не догадался заготовить заранее.

— Ну, как вам наша скромная обитель на сегодня? — со сдержанной гордостью осведомился Слагхорн.

— Здесь здорово, — с восторгом отозвалась Гермиона, поскольку Слагхорн как раз пожимал ей руку.

— Как всегда, — добавил Кормак.

Гарри успел уже рассмотреть все как следует. Гостей в зале было не так много, в основном — взрослые маги, чьи фотографии ему доводилось замечать в «Пророке» и «Придире». Из угла вновь пришедшим флегматично помахала Падма Патил; ее кавалером был один из упомянутых знаменитостей, так что она не поспешила навстречу.