К счастью, Гарри был все время занят, за этим бдительно следила Гермиона, не пропускающая ни одной возможности посидеть в библиотеке. Теперь возле нее обычно сидел и Драко Малфой, раздражающе нудно листающий свои конспекты. Гарри не стал бы утверждать, что ему это совсем не мешает, но выбора не оставалось, а Гермиона, конечно, не позволила бы своим друзьям отлынивать от подготовки к экзаменам из-за того, что рядом сидит кто-то не тот, тем более, что весь курс практически не вылезал из библиотеки, добросовестно показывая спины помощнику директора по воспитательной работе. На Амбридж почти не обращали внимания, что уж говорить о неудобствах менее значительных. Ненадолго отвлечь семикурсников от зубрежки могло только исключительной важности событие, и оно не заставило себя долго ждать.

В один прекрасный момент все буклеты исчезли из гостиных.

— Вот оно, — прошептал Невилл.

Разоблачение «Друбблс» было громким и скандальным, и повергло многих учеников в шок.

— Мерлин, неужели мы это покупали?! — перекосился, потрясая газетой под носом младшего брата, Колин Криви. — Это же все равно, что платить Темному лорду, почитай, что тут пишут!

Но большинство ребят беспокоились совершенно по иным соображениям.

— Неужели «Друббс» больше не будут выпускать? Совсем?!! — канючил в коридоре второкурсник из «Гриффиндора», когда Гарри и Гермиона проходили мимо. — А таких прикольных пузырей больше ни у кого нет!

Гарри передернуло, и он было остановился, но волевая рука подруги увлекла его вперед.

— Не обращай внимания. Он еще ребенок! — яростно шепнула она.

«Ну и что! Том Реддл тоже был ребенком, когда начал собирать свою коллекцию хоркруксов», — хотел воскликнуть Гарри, но посчитал, что это, все-таки, пожалуй, слишком.

О позорном прикрытии почтенной колдовской фирмы «Друбблс» пресса сообщала во всех подробностях. Большинство из них Гарри успел услышать от Снейпа до всего этого. Типография действительно находилась там же, где производили взрывательную резинку, а в синих пузырях авроры нашли много интересного, в том числе и вполне-таки подлинные пропуска в Отдел Тайн, позволяющие взять на заметку нескольких чиновников.

— Всегда удивлялась, как нам удалось войти в Министерство, и почему там никого не было, — сказала Гермиона.

— Слуги Темного лорда позаботились об этом, — согласился Гарри и связался с Орденом.

Ему выпала честь выслушать Перси, который срывающимся от волнения и гордости голосом объявил, что «Друбблс» — это весомая победа. Серый Кардинал был убежден, что теперь-то полдела точно сделано, и вместе с другими достижениями…

— Подожди, — оборвал Гарри. — Какими достижениями? Что с диадемой? И потом, я так и не узнал, что за предметы ты… конфисковал в шкафу Темного лорда, когда вытащил меня из дома того маггла.

— В свое время узнаешь, — пообещал Перси. — Диадема у нас. Мы, конечно, постарались, чтобы на нее было не слишком много претендентов, и сохранили кое-какие деньги. Но, знаешь, мы ищем способы, как ее, ну, привести в порядок. Все-таки эта вещь имеет историческую ценность, не хочется сразу ее ломать, понимаешь?

Гарри понимал. У него дух захватывало от так и не высказанного обещания. Его очень устраивало, что диадема в руках Ордена, и потом, если с ней сработает, то и с ним, Гарри, должно тоже сработать.

Ему удавалось не задумываться о разоблачении хоркрукса в кабинете Серого Кардинала очень долгое время, и вдруг оказалось, что это как будто и не так важно. Гарри в любом случае намеревался посвятить себя борьбе с Волдемортом, а для этого его «особенность» не была помехой. Что касается остального… он говорил себе, что ото всего готов отказаться, но до сих пор и этого не потребовалось. Даже Перси, который с ним никогда особо не дружил, отнесся к этому спокойно. Гарри не сомневался, что Рон и тем более Гермиона не отвернутся от него. Что касалось других членов Д.А., здесь он не был так уверен, но прошло то время, когда он опасался косых взглядов.

В один прекрасный день Гарри, как и многие до него, был приглашен на консультацию в теплицу к профессору Стебль. Когда он пришел, профессор поинтересовалась, нет ли у него проблем с подготовкой к экзамену, и задала несколько вопросов. К собственному удивлению, Гарри справился вполне прилично. После этого профессор предложила ему попрактиковаться, и кивком посоветовала присоединиться к находящимся в теплице товарищам.

Гарри сразу заметил Сюзан Боунс и Дафну Грнграсс, так вроде бы ее звали. Последняя так и не присоединилась к Д.А., и он, в сущности, не знал, как к ней относятся слизеринцы из числа друзей Малфоя. Поэтому Гарри, не колеблясь, присоединился к Сюзан. Девушка вежливо кивнула, когда он встал рядом.

— До чего капризны эти хрюкающие нарциссы! — пожаловалась она.

— Да уж, — сказал Гарри, невольно оглядываясь: не идет ли Амбридж?

— Я немножко окурила их правдодымом, чтобы они показали, наконец, чего им надо! — Сюзан понизила голос. — Хорошо, что у нас есть эти палочки, правда?

— У меня уже нет, — выдал, не задумавшись, Гарри. — Я свою использовал.

Взгляд Сюзан Боунс сделался вопросительным. Естественно, она интересовалась, стоила ли информация палочки.

— Да, это было необходимо, — Гарри помедлил, но мысль о том, что любой из его соучеников вряд ли станет жалеть профессора Снейпа, придала ему сил. Сюзан продолжала вопрошать его взглядом. Она казалась ему заслуживающей доверия соратницей, и, если это не так, он посчитал, что гораздо лучше узнать об этом, поделившись информацией, имеющей, что называется, личный характер. — Ты ведь знаешь, я задержал Северуса Снейпа. Я никогда не сомневался, что он двуличный тип, очень хитрый, ну, ты знаешь его. И вообще, он мог оказаться двойным агентом, лично я ему никогда особенно не верил…

Гарри сам не понимал, зачем рассказал про Снейпа, хотя, с другой стороны, не видел причины, почему не рассказать. И потому он не сразу заметил довольно однозначную реакцию слушательницы, пусть и сдерживаемую завидным терпением. Но к концу его рассказа Сюзан себя не помнила от огорчения.

— Как ты мог так поступить? — рассердилась она. — Нет, в самом деле, Гарри, поверить не могу, что ты оказался способен на такое!

— А на что способен Снейп, тебе нравится? — огрызнулся Гарри. — Слышала бы ты, сколько раз он угрожал мне сывороткой правды! Я и сам был бы рад не иметь с ним дел, но, к сожалению, он оказался единственным, кто… знает! Я и не подозревал, что он настолько глубоко связан с моей семьей. Тебе, наверное, непонятно, но я никогда ничего не знал о своих родственниках! МакГонагол отказалась отвечать.

Взгляд Сюзан смягчился, но губы все еще были сжаты.

— Плохо, что ты гордишься, Гарри, — сказала она. — Да, радуешься, что тебе удалось побить профессора Снейпа его же оружием. А сам, наверное, считаешь, что ты не такой, как он.

Гарри застыл с открытым ртом. Сюзан деловито осматривала горшок с нарциссом, а когда повернулась, он заметил в ее глазах жгучую неуверенность.

— Прости меня, Гарри, — сказала она. — Я, наверное, не имела права тебя судить. Просто я, в самом деле, хочу, чтобы ты остался таким же открытым и честным, как сейчас. Моя тетя Амелия, — голос Сюзан дрогнул, — говорила, что маги, которые начинают пользоваться недозволенными методами, очень быстро увлекаются ими так, что не могут остановиться, и достигают большой изощренности в придумывании благовидных причин, оправдывающих их.

Гарри уже начал придумывать оправдание, и внезапно ему пришло в голову, что ведь нечто подобное сказала Рону на свадьбе Луна, не по содержанию, а по сути. Слушать все это было неприятно, но оно говорилось с единственной целью сделать его лучше. Раньше он не так много общался с Сюзан, и относился к ней, в общем, неплохо, но никогда у него не было возможности оценить, как сейчас, насколько она все-таки хороший человек.

— Я об этом подумаю, — пообещал Гарри. — Мне вовсе не хочется выглядеть в твоих глазах беспринципным. Просто мне и в самом деле приходилось проделывать некоторые вещи.