В лицо парня ударил влажный, прохладный вечерний воздух. Гарри подошел ближе, и как бы между прочим в голове возникла мысль: «А что, если прыгнуть?». Однажды, в ту самую ночь, когда он потерял Сириуса, ему приходило в голову, что со всем можно покончить таким способом. Сейчас Гарри рассуждал, пожалуй, необъяснимо легкомысленно: его волновало, а Волдеморт что-нибудь почувствует?

Не приняв еще никакого решения, Гарри слегка подался вперед и тут же захрипел от боли и недостатка воздуха, потому что воротник робы впился ему в горло. Случилось так потому, что некто, обладающий недюжинной физической силой, но никак не деликатностью, попросту оттащил его от окна за шкирку. Невероятно, но Гарри успел чуть развернуться и опознать Гойла, который, к тому же, еще и встряхнул его, прежде чем поставить на ноги.

— Поттер, ты на покойника похож. Что, Кардинал тебе всыпал? — полюбопытствовал Гойл.

— Нет, — «не дождешься», — подумал Гарри, — я просто дышу свежим воздухом.

— И от свежего воздуха зеленеешь! Было бы прикольно, если бы перед собранием Ордена ты бухнулся в обморок, вывалился из окна и помер, — судя по тому, как скалился Гойл, ему и в самом деле это казалось прикольным.

Гарри насупился, и вдруг осознание того, что его волнует такой вздор, как мнение о нем слизеринцев, которым Гойл наверняка тотчас же изложит свои соображения и насчет того, что Кардинал ему, Поттеру, всыпал, и насчет обморока, показалось гриффиндорцу очень забавным.

Гойл оставил Гарри в покое, продолжил спускаться, пару раз, впрочем, обернувшись на Гарри. А Гарри уже не верилось, что он пусть не планировал, а вообще рассматривал возможность что-нибудь с собой сделать и тем облегчить работу тому самому субъекту, с которым намеревался бороться до последнего вздоха. Гарри еще раз, на этот раз осторожно, высунул голову в окно; оно выходило на какие-то задворки, где в данный момент почтенного вида пожилой джентльмен выгуливал собаку, пуделя, совершенно не похожего на Сириуса. И все же Сириус хотел бы, чтобы Гарри жил, а не исполнял заветную мечту лорда Волдеморта. «Конечно, я буду бороться», — подумал Гарри и прикрыл окно, стараясь думать о вещах сугубо практических. Следовало воспользоваться советом Перси и побывать на кухне — тем более, учитывая, что в доме находились и слизеринцы, после которых мало что останется. Сегодня ему еще предстояло собрание — его первое собрание в качестве члена Ордена Феникса.

— Я тебе в чем-то завидую, — признался Рон, когда они вместе перекусывали бутербродами. — Ладно, не бери в голову…

Гарри помнил слова Кардинала и честно обдумал, надо ли ему появляться на этом собрании. В глубине души он заранее знал, что вопрос этот им уже решен, невзирая ни на что. Поэтому, проводив взглядом поднимающегося по лестнице лучшего друга, Гарри вздохнул и повернул совсем в другую сторону.

В гостиной кто-то расставил стулья, всего лишь в два ряда, и трибуну возле камина. Людей пока пришло очень мало, и, прежде всего, Гарри направился к беседующим у фамильного древа Гермионе и Малфою.

— Я просто зашла, — улыбнулась Гермиона и с сожалением добавила: — Сегодня меня не позвали. Честно сказать, я не была еще ни на одном собрании! Я даже не представляю, где еще члены Ордена могли бы найти столь надежное место.

— Собрания Ордена и в прошлом году здесь проходили, — пожал плечами Драко.

Гарри было все равно, и потому он не сразу понял, отчего Гермиона воззрилась на Малфоя с таким возмущением.

— А кто им разрешил? — спросила она.

— Я разрешил, — ответил Драко, под гнетом ее недовольства выдержал пару секунд и нехотя поправил: — ну ладно, на самом деле — мама.

— А Гарри? — рассердилась девушка.

— А Гарри добро пожаловать, и, между прочим, тебе пора идти. Серый Кардинал вот-вот начнет, а тебе, должен сказать, сюда нельзя, — напомнил Малфой. Было видно, что ему не терпится отдохнуть от «невесты».

— Не понимаю, почему между собой мы не можем называть его по имени, — проворчал Гарри.

— Потому что мы можем к этому привыкнуть и сболтнуть не вовремя, — просветил Малфой и, отвернувшись от Гарри с Гермионой, направился вдоль рядов стоящих стульев, выискивая себе место.

— Я бы посоветовала тебе сесть рядом с ним, — вполголоса произнесла Гермиона и, видя, как Гарри скривился, настойчиво заявила: — Между прочим, он знает гораздо больше, чем говорит. Так ты сможешь наблюдать за ним. Я уверена, что П-П-П… Кардинал посоветовал бы тебе поступить именно так.

Она ушла, а Гарри, примостившись на краю дивана, стал с интересом наблюдать за собравшимися. Появление Мундугуса Флетчера, дружелюбно ухмыльнувшегося знаменитому новичку, и профессора МакГонагол его не удивило. Но он едва не подскочил, когда в двери, беззаботно улыбаясь, ввалились близнецы Уизли.

— Как? Вы?.. — Гарри слов не находил, пока его приветливо хлопали по плечу.

— Да успокойся ты, Гарри, — насупился Джордж. — Знаем мы Серого!

— Ага! — подхватил Фред. — Представь, когда он вызвал нас, то целых полчаса толковал, как он экономно и здорово придумал, когда анонимно нанял эту гориллу Монтегю, чтобы нас обворовывать! Честно, родственники — сплошное горе.

Хестия Джонс спустила шторы, зажгла свечи, и все сразу стали рассаживаться. Гарри расположился во втором ряду, позади Малфоя; он решил не пренебрегать совсем советом Гермионы.

Наконец, появился Серый Кардинал. Но он был не один. Гарри напрягся, стараясь не поддаваться возмущению и уговаривая себя, что оно безосновательно. И все же то, что Снейп не был убийцей Дамблдора, не обеляло зельевара во всех остальных вопросах. А беглый профессор, вышагивая рядом с главой Ордена, невзирая на потрепанную мантию и как никогда сальные волосы, имел привычно высокомерный и строгий вид, и со стороны легко можно было подумать, что именно он руководит Перси, а не наоборот.

Профессор уселся, и лишь тогда собрание началось. Перси-Кардинал строго придерживался порядка. Для начала он призвал всех к соблюдению неусыпной бдительности. Он полагал, что переломный момент в противостоянии наступил.

— Обезврежено много явных сторонников Темного лорда. И сейчас нам, как никогда, надо быть начеку. Теперь тайные агенты будут подвергаться наиболее сильному давлению с его стороны. Нужно только наблюдать, и они себя раскроют, — заявил Серый Кардинал. — Но у нас еще много дел. По итогам расследования хочу пригласить первого докладчика…

На трибуну выбрался Мундугус Флетчер.

— А чего тут рассказывать-то? — проворчал он. — Ну, выполнял я задание, покатался по Франции. В общем, нашел я ту блескушку, про которую ту много говорилось.

— Это диадема Равенкло, — раздался шепот под самым ухом Гарри. Должно быть, Малфой просто не мог не похвастать своей осведомленностью, но впервые Гарри был ему за это благодарен.

— Наши осведомители в Париже времени даром не теряли! — продолжал Флетчер. — Я сверялся по фотографии — та самая. И дух дурной от нее идет, точно, без черной магии не обошлось дело.

— И что дальше? — терпеливо, но настойчиво спросил Перси.

— Как бы не накрылись твои планы, сынок, — огрызнулся Мундугус не без злорадства. — Она будет продаваться послезавтра на маггловских торгах в этой самой Франции.

Не только Гарри был взволнован этим сообщением. Никто не переговаривался, но напряжение исходило от каждого присутствующего, тем более, как предположил гриффиндорец, они-то ждали этих новостей. Слово взял Кардинал.

— Вы все слышали, — четко произнес он. — Необходимо выкупить диадему Ровены Равенкло. К сожалению, я вынужден констатировать, что на данный момент мы не только не располагаем нужными средствами. Мы не располагаем вообще никакими средствами. Даже те из наших сторонников, кто в состоянии профинансировать эту покупку, бессильны помочь. Все вы знаете, Министерство распорядилось так, чтобы воспрепятствовать планам Темного лорда. Но теперь и мы не сможем снимать деньги со счетов Гринготтса. Надо что-то решать, и быстро. Есть идеи?