— Мистер Малфой, — сказал обвинитель, — поведение мистера Поттера на уроке, было вызвано вашей новой угрозой убить его.

— Я ничего не делал! — крикнул Малфой. — А он швырнул в меня смертельным проклятием! Если бы не профессор Снэйп не сбил его заклинание — он бы меня убил! Я тоже могу подать на него в суд!

— Конечно, вы сможете подать на мистера Поттера в суд, мистер Малфой, — согласился Дамблдор. — Но мистер Поттер предоставил нам основание для своего оправдания.

— Какое еще основание? Да он маньяк! — закричал Малфой, Крэбб и Гойл были напуганы до смерти.

— На уроке зелий вы послали мистеру Поттеру записку, в которой снова угрожали его убить, — сказал обвинитель, — так же, в ней содержится информация, которая дает мне, как официальному представителю министерства, выдвинуть лично против вас еще одно обвинение, не менее тяжкое, чем попытка убийства.

— Какое еще? — крикнул Драко, явно не въезжая во всю опасность своего положения.

— В записке, которую вы прислали мистеру Поттеру, — спокойно продолжил Адам Уорриэлз, — вы сознаетесь, что находитесь под покровительством, а значит, и сообщником Темного Лорда.

— Я…, я…, - но Малфой ничего не мог на это ответить, прекрасно поняв, что он зря написал такое на бумаге. — Он меня заставил!

— Кто? Темный Лорд? — спросил Уорриэлз.

— Да, он…

— Мистер Малфой, хочу вам напомнить, что ваш отец и мать — Нарцисса и Люциус Малфой находятся в международном розыске по обвинениям в связях с Темным Лордом. А конкретно на имя вашего отца и всех Упивающихся Смертью, уличенных в активной деятельности, министром магии был издан приказ о немедленном уничтожении.

— Что? — заорали трое слизеринцев, явно не знавших о таком положении вещей.

— Да, ваши отцы — прямые пособники Темного Лорда. Так же, мистер Люциус Малфой обвиняется в трех убийствах и одной попытке убийства, — подтвердил Уорриэлз.

— Вы не можете нас обвинять! — заорал Малфой, вскакивая со стула, но его усадил один из Авроров.

— Можем, — ответил Дамблдор. — А ты думал, что я попытаюсь тебя исключить из школы? После того, что вы втроем сделали? У нас достаточно доказательств, чтобы вы трое сели в Азкабан минимум на тридцать лет.

— Что? В Азкабан? — заорали слизеринцы. — Вы не можете — мы еще школьники!

— Юридически вы подсудны, — ответил Уорриэлз. — К тому же, на момент совершения вами злостного преступления против мистера Поттера, всем вам уже было семнадцать лет. Вы можете выбрать любого защитника, которого захотите. Если у вас нет такой возможности — вам его предоставят.

— У Поттера нет никаких доказательств! — заорал Малфой.

— А эти вопросы мы будем обсуждать на процессе, мистер Малфой, — ответил Уорриэлз. — До этого времени вы будете содержаться в тюрьме министерства магии.

— Что? В тюрьме?

— Да, я считаю, что ваше нахождение в школе неприемлемо, — сказал Дамблдор. — Своим присутствием вы угрожаете и мистеру Поттеру, и другим ученикам.

— Мой отец, — начал Малфой.

— Ваш отец будет убит на месте, если явится в министерство, — прервал его Уорриэлз. — Конечно, вы в праве его вызвать на слушание… Суд состоится в следующую пятницу, в девять утра.

— Профессор Снэйп! — заорал Малфой. — Вы же друг моего отца — вы должны мне помочь!

— Прости, Драко, — ответил Снэйп, скрипя зубами, — я ничем не могу тебе помочь — меня не было в школе в это время — я же был в отпуске…

— Но, вы же знаете, что мне поручил это Темный Лорд! — заорал Малфой. — Вы же были там вместе с моим отцом!

— Мистер Малфой, — остановил его Уорриэлз, — об этом мы поговорим с ним сами, без вашего присутствия.

— Встать! — скомандовал один из Авроров, и троица вскочила со стульев, как ошпаренная. — Ваши волшебные палочки.

— Что? Палочки? — воскликнул Малфой.

— Нам применить силу? — повысил голос аврор. — Палочки!

Малфой, Крэбб и Гойл отдали свои палочки и протянули аврору.

Руки за спину! — вновь скомандовал он. — “Copula!”. Вперед!

И авроры вывели слизеринцев из кабинета. Гарри проводил их взглядом, а потом рухнул в кресло, и его стало колотить нервной дрожью.

— Ну-ну, парень, — мягко сказал Снэйп, подскочив к Гарри, доставая из кармана пузырек, — выпей-ка успокоительного зелья.

— Ты молодец, Гарри, что не выкинул записку, — сказал Дамблдор, — этим Малфой себе добавил еще несколько лет и много седых волос.

— Директор, я думаю, что Поттеру можно пропустить следующий урок, — сказал Снэйп, глядя на Гарри, которого все еще трясло.

— Нет-нет, — заявил Гарри, — я пойду на Защиту, если можно.

— Если ты уверен, Поттер, — ответил Снэйп. — И еще, я жду тебя тогда в своем кабинете в восемь вечера на дополнительный урок.

— Зелий? — спросил Гарри. — Я плохо сварил зелье на уроке, сэр?

— Нет, твоя работа выполнена на «отлично», Поттер, — мягко ответил Снэйп. — Я начну заниматься с тобой черной магией. В восемь вечера.

Без пяти восемь Гарри вошел в кабинет Мастера Зелий, с волнением ожидая того, чему его начнет учить профессор. Снэйп сидел, в кресле возле камина, вытянув ноги, и его правая рука безвольно свисала с подлокотника; Гарри почувствовал, что с Мастером что-то не так. Мантии на нем не было, а рубашка надета поверх брюк, к тому же, она была расстегнута на все пуговицы. Гарри медленно подошел к Снэйпу и охнул: с правой руки стекала струйка крови, а сам Мастер был очень бледен.

— Мастер Снэйп, что с вами? — наклонился к профессору Гарри и увидел, что из-под рубашки по груди течет кровь. — Вы ранены?

Снэйп поднял тяжелую голову и посмотрел на ученика, еще раз вздрогнувшего — на лице Снэйпа был глубокий порез на левой щеке.

— Мне кого-нибудь позвать? — спросил Гарри.

— Нет, — прохрипел Снэйп, ему было трудно говорить, — ты мне поможешь. Принеси заживляющего зелья и,… и бинты, они в шкафу в спальне…

Гарри принес, что просил профессор, и подвинул к креслу маленький столик на колесиках. Он понял, что рана была под рубашкой; он осторожно отвернул правую часть рубашки, прилипшей к телу от крови. Гарри смочил сложенный бинт в зелье и легонько приложил его к ране, Снэйп вздрогнул и издал тихое шипение.

— Сэр, нужно еще другое зелье, чтобы остановить кровь — рана глубокая, — тихо сказал Гарри и, не дождавшись согласия от профессора, пошел за зельем.

Он снова приложил к ране бинт, стараясь действовать как можно осторожнее. Через пять минут рана перестала кровоточить, но надо было, чтобы она затянулась. Гарри обильно смочил заживляющим зельем бинт и на этот раз чуть сильнее прижал его к ране, которая находилась чуть ниже ключицы. На этот раз Снэйп издал тихий стон, и Гарри увидел, как лицо профессора исказила гримаса боли.

— Потерпите, сэр, — тихо сказал Гарри, еще сильнее прижимая бинт.

Снэйп с трудом поднял левую руку и положил ладонь поверх руки Гарри.

— Я подержу, — прошептал он, — сможешь перевязать?

— Попробую, — неуверенно ответил Гарри. — Надо снять рубашку, сэр…

Снэйп попытался наклониться вперед, но, видимо потерял много сил и крови.

— Давайте, помогу, — вставая, сказал Гарри и просунул руку за левое плечо Мастера, притягивая его к себе.

Снэйп прокусил губу, чтобы не вырвался стон или крик боли.

— Тебе не снять рубашку — разрежь, — прерывисто прошептал Снэйп. — Возьми ножницы, если боишься палочкой…

Гарри нашел в столе ножницы и аккуратно разрезал рубашку; удалив остатки одежды, Гарри сделал новый тампон и приложил его вместо старого.

— Постарайся стянуть как можно сильней, — подсказывал Снэйп, помогая левой рукой удерживать повязку.

Гарри пропустил бинт поверх правого плеча, затем укрепил повязку на торсе Снэйпа.

— Надо еще что-то сделать с лицом, сэр, — сказал Гарри, когда помог Снэйпу облокотиться на спинку кресла. — Очень неприятная рана; если не поспешить — останется шрам, сэр.

— Надеюсь, не в виде молнии — не хочу, чтобы нас путали, — Снэйп нашел в себе силы для сарказма.