Нет. Все воспоминания, особенно о своих планах, особенно мысли о том, что она сделала — тоже закрыть, стереть, спрятать от Незнакомки. Всё зависит от того, расскажет ли ей картина, что же затеяла её новая хозяйка, или не ответит ничего.

Кто не рискует… Лас положила руку на Книгу и принялась продумывать новую страницу. Ещё одно вмешательство в свою память и — можно ждать. На этот раз это будет условное вмешательство, совсем небольшое, но должно сработать.

Картина-двойник стояла рядом и ободряюще смотрела на Лас. Не испытывать к ней отрицательных эмоций было непросто, и, возможно, Лас именно этому училась всё время своего «заточения» — если рядом с тобой предмет, который может сделать тебя всемогущей, главное — не стать всемогущей преждевременно.

— Госпожа Теней, — её взяли за руку и Вессен проснулась. — Это важно. Вот то, что мы увидели в «Театре».

Вессен включила воспроизведение. Незнакомка стояла перед зеркалом, изредка говорила что-то вслух, а в зеркале шло «кино» — она там говорила с какой-то девушкой, а потом туда же явился старик. И оба смотрели на Незнакомку с восхищением и обожанием.

— Уже установили, кто это?

— Так точно, Госпожа Теней. Это один из работников библиотеки, который предположительно виделся с Незнакомкой. Он сейчас в психиатрической клинике в Тагиларе, королевство Фаэр. Девушка — его внучка. Мы уже взяли под наблюдение обоих, девушка сейчас направляется в клинику. Мы отследили все звонки, которые она сделала, следим за всеми теми, с кем она связалась. Похоже, Реймер, её дед, видел Незнакомку лично.

— Зеркала?

— Уже всё сделано. Наши люди ждут девушку в клинике. Персонал клиники проинструктирован.

— Рой продолжает наблюдение?

— Да, но Незнакомка покинула Театр, мы заметили активность в Долине роз. Но проход туда не открывается.

— Сколько ещё человек мы взяли под наблюдение по следу из библиотеки?

— Тысяча триста семнадцать. Это основная версия. Мы ожидаем, что если Незнакомка вошла с кем-то из них в контакт, то возможны попытки публикаций в средствах массовой информации, включая всемирную сеть.

— Отлично. Девушке нельзя давать встречаться с дедом. После того, как она покинет клинику, вывезите деда на ближайшую из наших баз, и там — под полный контроль, в управляемом сне, никакого контакта с персоналом. Девушку взять на выходе из клиники. Найдите повод, так, чтобы её исчезновение никого не удивило. По закону у нас двенадцать часов, за это время нужно узнать у неё всё, что можно.

— Слушаюсь, Госпожа Теней.

В библиотеке восемнадцать публичных читальных залов, огромное хранилище, восемь уровней, специальное хранилище, под основным, служебные помещения. Всё это Мира узнала минут за десять. Еда с собой есть, вода есть, так что на ближайшие двое суток в этом смысле беспокоиться не о чем. А вот обо всём остальном…

Итак, два роя. «Пчёлы» разрабатывались не как оружие, но кое-что они могут. «Блик», режим световой защиты, когда робот испускает во всех направлениях яркие вспышки света в нескольких диапазонах. Разработано так, чтобы отбить намерение нападать у всех известных форм жизни. Скрадывание, основное оружие «пчелы» — её не видно и не слышно, плата — крайне низкая мобильность и высокий расход энергии. В таком режиме «пчела» наблюдает. Электрические разряды, возможность излучения модулированного инфразвука… что только Стайен туда ни запихнул! Основная часть тела пчелы — реактор, и им можно воспользоваться в экстренных ситуациях. Что ещё? Костюм, заряженный на шестьдесят восемь процентов, в штатных условиях это — до пяти дней в условиях полюса холода или три дня в условиях полюса жары. До пяти часов в режиме изолирующего скафандра. Но здесь в воздухе нет ничего вредоносного — по крайней мере, так уверяют всё те же «пчёлы».

Два пистолета и по три запасных обоймы к каждому. Уже можно жить.

Сидеть на месте бессмысленно. Мира побродила по залам, тишина угнетала, давила, и она поставила, фоном, так, чтобы только не было тишины, музыку. У костюма множество режимов в этом смысле. Можно поставить звуки природы, городской фон, и сотни других. Человеку должно быть комфортно, а полная тишина — это одна из самых раздражающих ситуаций.

Лестница. На второй уровень читальных залов. «Пчёлы», вперёд. Три пчелы двинулись по лестнице верх, и… связь с ними прервалась. Как только поднялись на следующий этаж — прервалась. Что за…

Мира, в каждой руке по пистолету, поднималась со ступеньки на ступеньку. И почти сразу же увидела «потерявшихся» — вон они, висят. Программа у них такая — если нет общей программы поведения, при обрыве связи ждать пять минут, затем медленно изучать окрестности, время от времени возвращаясь в точку потери связи.

Мира поднялась на следующий этаж — и связь вернулась. Что ещё за фокусы?!

Но главным фокусом оказалось то, что этот этаж был помечен точно так же. Словно никуда и не поднималась.

Мира сделала шаг внутрь читального зала — «пчёлы» уже влетели туда и доложили, что всё спокойно, и направилась в сторону стойки.

Там её ждало некоторое потрясение. Всё было так же, и немного не так. Та же стойка, тот же стол с Книгой Снов, те же мумии на местах сотрудниц. Но кое-что лежит не так — мелочи на их столах, книги и брошюры на стендах. Книга Снов всё так же не отзывалась ни на просьбы, ни на приказы.

— А вот это уже веселее, — пробормотала Мира сквозь зубы. — Чтоб тебе провалиться, зараза!

Она достала резак и выжгла на стойке условный знак. Это будет стойка номер два. Ну-ка….

Мира пробежалась вниз, туда, откуда пришла, пометила тамошнюю стойку номером один. Вновь вверх — всё то же, выжженный знак, приятный запах древесного дыма. Смотри-ка, настоящее дерево, не пластик!

Мира поднялась ещё на один этаж и предчувствие её не обмануло, там снова была стойка, мумии и Книга Снов. Стойка не была ничем помечена.

— Вот как, — Мира почесала затылок. — Бесконечность в обе стороны, подруга? Так? Хорошо, я так просто не сдаюсь, не дождёшься.

Ей сказали, что сегодня свидания вообще-то не разрешены, но поскольку состояние дедушки за последние несколько часов улучшилось, то может приезжать.

Георан старалась выполнять все распоряжения Госпожи.

«Обязательно используй общественный транспорт. Постарайся взять за руку как можно больше людей, если они при этом назовут тебе своё имя, это замечательно. За тобой могут следить. Не подавай виду, просто делай то, что делаешь».

Это было не самым сложным. Ей удалось взять за руку и посмотреть в глаза двум детям, одному парню и нескольким женщинам. И да, ощущалось чужое внимание. Ничего, Госпожа не бросает своих слуг. Настоящих, верных, исполнительных — не бросает никогда. Она всегда за ними возвращается и награждает. Пусть кто-нибудь после этого посмеет сказать, что она злая.

А вот в клинике всё пошло не так, как нужно.

Её не пустили. За стойкой сидела медсестра в непрозрачных, тёмных очках. Это что за новости? Двое полицейских стояли поодаль, и тоже были в очках.

— Простите, что ввели вас в заблуждение, теаренти, — пояснила медсестра. — Главный врач строго запретил делать исключения.

Она ожидала, что девушка вспылит — характер у неё был в деда, но Георан бесцветно посмотрела на них всех и потребовала только назваться — дескать, чтобы она знала, на кого писать жалобу. Медсестра чуть было не назвалась, но вовремя спохватилась.

— Позвоните главному врачу, — посоветовал один из полицейских, — он пришлёт вам наши имена и должности. Ещё раз извините.

— Глаза прячете, и назваться боитесь, — заключила девушка, развернулась и пошла обратно.

Полицейские переглянулись, один из них направился вслед за девушкой.

— Я знаю, где выход, — обернулась та. — Оставьте меня в покое.

Она бросила сумку с передачей на пол и закрыла за собой дверь.