– 4

Со стороны входа послышался шум, точно кто-то громоздкий неловко топтался там, пыхтя, отдуваясь и вовсе не стараясь скрыть свое присутствие. Краем глаза Инес заметила, что Адамс молниеносным движением вытащил из кожаной сумки на поясе какую-то штуку, похожую на небольшой цилиндр с ручкой. Оружие, наверно. Покачиваясь из стороны в сторону, к ним медленно приближался… человек. Ну да, несомненно, человек. Вот он сделал еще несколько шагов и Инес узнала его.

Но прежде чем она успела хотя бы слово вымолвить, он заговорил. Однако этот очень хорошо знакомый ей голос сейчас звучал совсем не так, как обычно.

– Ты интересуешься, способна ли Моок внять доводам рассудка? Так спроси прямо у нее, вместо того, чтобы добиваться ответа у несмышленого человеческого детеныша.

Человек был высок и довольно плотен, хотя и не толст. Всегда опрятная одежда, покрытая бесчисленными разноцветными заплатами и увешанная побрякушками, сейчас выглядела помятой и грязной, а на левой штанине на уровне колена зияла дыра. На одной ноге сандалия отсутствовала.

Шагал он враскачку, словно земля грозила вот-вот уйти у него из-под ног, и нелепо размахивал руками. Однако больше всего Инес поразило лицо Фиделя – ибо это был, конечно, Фидель, и никто другой.

Обычно при взгляде на него сразу становилось ясно, что этот человек не в своем уме. Лицо с приятными, хотя и слегка расплывшимися, простоватыми чертами жило как бы своей отдельной жизнью; чувствовалось, что хозяин не контролирует его. Оно то застывало с тупым и полусонным выражением, то вдруг начинало гримасничать – нижняя губа отвешивалась, или, напротив, рот растягивался чуть не до ушей, или глаза то щурились, то подмигивали, или ноздри раздувались, точно в них что-то застряло, и Фидель пытается от этого избавиться.

Сейчас с его лицом произошла удивительная метаморфоза. Черты обрели жесткость, нос заострился, губы сложились в плотную угрюмую складку.

Тот, кто увидел бы Фиделя впервые, ни за что не догадался бы, что он не в своем уме; напротив, подумал бы, что перед ним человек не только умный, но недобрый и сильный. Человек, с которым нужно держать ухо востро. Только глаза остались прежними или даже стали еще безумнее – подернутые легкой мутноватой пленкой, они, казалось, были устремлены в никуда, смотрели и не видели.

Голос тоже звучал не так, как обычно; сухой, потрескивающий – каркающий.

– Кто это? – тихо спросил Адамс.

– Фидель, наш звонарь, – ответила Инес.

– Нет, это не Фидель. Приглядись повнимательнее, крыска. Разве "это" похоже на Фиделя? Разве "это" говорит, как Фидель? Это не Фидель, это я, Королева Моок, говорю его устами. Ну-ка, пораскинь своим умишком, крыска, и даже ты сумеешь понять, что это правда.

Кровь бросилась Инес в голову. "Крыска"! Так могла сказать только старуха Моок! И она еще издевается!

– Ты… Ты выследила меня, мерзкая паучиха! – закричала девочка, пятясь в сторону Адамса. Ты обманывала меня! Говорила, что не знаешь, кто я… А сама знала…

Почему-то это показалось Инес обиднее всего. "Фидель" остановился в нескольких шагах перед ней в очень странной позе – нелепо вытянув шею, руки прижав к бедрам, точно он собирался прыгать с обрыва в море, и широко расставив ноги.

– Почему же я тебя обманывала? Просто ты мне загадала загадку, а я разгадала ее, – ответила Моок. – И еще вопрос, кто из нас более мерзкий, ты, вонючая безволосая свинья всего с двумя полуслепыми глазами и жалким мозгом! Только-только на свет появилась, а уже вынашиваешь планы мести!

– Тихо-тихо, – сказал Адамс и предостерегающе поднял руку. Значит, это и вправду Моок? – спросил он Инес. Девочка кивнула, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не ответить старой паучихе так, как она того заслуживала, или, упаси боже, на расплакаться. – Прекрасно, это то, что нужно. Вот, полюбуйся, дражайшая королева. Он повел рукой в сторону ящиков, из которых таращились заключенные в них пауки. Узнаешь? – голова "Фиделя" лишь чуть-чуть повернулась в сторону ящиков, больше никакой реакции не последовало. А теперь смотри сюда. Видишь вон тот камень? – он кивком головы указал на большой валун, лежащий у самой стены.

Адамс поднял свое оружие и сделал еле заметное движение пальцем.

Из цилиндра вырвался ослепительный зеленый луч, ударил в камень, и тот с легким шипением исчез в быстро рассеявшемся облаке желтоватого не то дыма, не то пара. Только что был – и нету. Луч погас, Адамс опустил руку.

– Я понимаю тебя, незнакомец, у которого в голове черная дыра, – сказала Моок. – Это именно то, что придает тебе решимости осмеливаться ставить мне условия. Без своего оружия ты ничто. А с ним ты и впрямь можешь со мной торговаться. Почему она сказала, что у него "в голове черная дыра", подумала Инес? Наверно, потому, что тоже не слышала его мыслей.

– Рад, что ты явно не лишена здравого смысла. Я могу выпустить отсюда твоих соплеменников… – Он кивнул на ящики, – И превратить их в ничто точно так же, как этот камень. А могу медленно отрезать от них по кусочку, чтобы ты и вся ваша братия подольше мучались вместе с ними. В данный момент в домах, где живешь ты и ваша молодая мать Ула со своим недавно появившимся на свет выводком, прячутся наши люди с точно такими же штуками, – он поднял свое оружие и повертел его перед носом "Фиделя". – У меня есть возможность мысленно связаться с ними так, что твои пауки ничего не услышат. По моему приказу эти люди могут мгновенно убить всех новорожденных крошек одного за другим. И тебя заодно. Я имею в виду тебя настоящую.

Адамс в упор смотрел на "Фиделя", но тот молчал, сверля его невидящим взглядом и, видимо, ожидая продолжения.

– Я могу сделать все это и даже гораздо больше, но… Есть другой выход.

– Ну, наконец-то мы добрались до сути. Ты хочешь, чтобы мы ушли на ту сторону острова? – спросила Моок.

– А-а, ты слышала… Верно. Что скажешь?

– Очевидно, остаться здесь мы не можем, правильно я поняла? Или все же есть какие-то условия, на которых ты готов согласиться… – Адамс покачал головой. Нет? Тогда скажи, почему я должна тебе верить? Что, если мы согласимся и отправимся в путь, потеряв таким образом возможность хотя бы расквитаться с теми людьми, чья судьба сейчас в наших руках, а вы по дороге уничтожите нас? У тебя, как я уже сказала, в голове дыра, и мне недоступны твои мысли…

– Хорошо, хорошо, я понял, в чем проблема. Мне нужно подумать и посоветоваться с другими. По-моему, этот бедняга, – он кивнул на Фиделя, – изрядно устал. Прикажи ему сесть… ну, хотя бы на землю. И смотри, если, пока мы тут беседуем, хотя бы один человек в городе пострадает, ты умрешь первой.

– Не надо меня пугать – я смерти не боюсь, слишком стара для этого. И знай – Дети Богини, в отличие от людей, всегда держат свое слово. Обещаю, что, пока мы ведем переговоры, ни один человек не пострадает. Твоих обещаний мне не нужно, я им не верю. Просто не забывай, что, в отличие от людей, разумы Детей Богини открыты друг для друга, и если кто-то из нас будет убит или хотя бы ранен, я сразу же почувствую это и прикажу остальным напасть. Причем в первую очередь на детенышей – ты подсказал мне хорошую мысль. Может, никто из Детей Богини и не уцелеет в этой бойне, но и людей в живых тоже останется немного. А теперь давай, думай. Неожиданно Фидель пошатнулся, сделал пару неверных шагов в сторону и медленно опустился на землю. Вид у него, в самом деле, был страшно измученный – плечи поникли, длинные руки безвольно лежали на коленях, голова клонилась набок. Но лицо по-прежнему сохраняло свое жесткое выражение, только все его черты заострились еще больше.

– А ты, дражайшая королева, ничего пока не предпринимай, – сказал Адамс, подхватил Инес на руки, взбежал по ступеням спидера и захлопнул за собой дверь.

Там он усадил девочку перед большим изогнутым окном, через которое были отлично видны и ящики, и бедняга Фидель, а сам опустился в соседнее кресло. Послышался щелчок и внезапно Инес услышала голос Антара. Он звучал так громко и отчетливо, словно брат находился рядом.