Спустя год после выпуска "Кислот" золотой состав "Ночного проспекта" не выдержал психологических перегрузок и дал трещину. Музыканты группы продолжали выступать в ряде других экспериментальных проектов. У Ивана Соколовского это были Soft Animals, "Ят-ха" и "Солдат Семенов", у Алексея Борисова - "Ночной проспект", F.R.U.I.T.S., Atomic Bisquit Orchestra, у Сергея Павлова - "Ракета". Но повторить успех "Кислот" ни одному из этих коллективов не удалось - ни в звукозаписи, ни в концертном исполнении. Что же касается степени новаторства "Кислот", то именно эти эксперименты с аналоговой и цифровой электроникой слушаются в конце 90-х не менее актуально, чем пропагандируемая нагловатыми ди-джеями примодненная кислотная музыка с большей или меньшей степенью вторичности.

Чистая любовь Московские чувства (1988)

сторона А

Праздник электричества

Партитура любви

Морские волки

Девочка Аглая

Восточный джаз

Зайцы (Обитатели березняка)

сторона В

День без тебя (Черное солнце)

Дивная пора

Армагеддон

Узники морали

Апокалипсис

Земля в тумане

Узники морали: Владимир Лелеков, Сергей Гурьев, Максим Волков. 1986 г.

Если подбирать к творчеству "Чистой любви" эпиграф, то таковым вполне мог бы стать куплет из "Праздника электричества": "Девчата, красьте ваши ротики, мы держим путь в страну эротики / И вы не хмурьте ваши личики - снимайте к черту лучше лифчики!" Или - с равным успехом - фрагмент из "Узников морали": "Любовь не терпит суеты, она не повод для распутства! / Нам в лом лажать большие чувства. Мы - парни честные, а ты?.."

Идея создания рок-ансамбля, делающего акцент на квазиоптимистичном отношении к эротике, бихевиоризму, алкоголю и прочим радостям жизни, зрела уже давно. И вот, вспучившаяся волна отчаянно рефлексирующего эту пропозицию российского "нью-вэйва" середины 80-х вынесла на гребень своего девятого вала "Чистую любовь". Этот московский проект, возглавляемый дипломированными искусствоведами Максимом Волковым и Сергеем Гурьевым, был и остается для русского рока явлением во многом уникальным. Энергичные "книжные юноши" с повышенной чувствительностью и безупречным сексуальным нюхом, они в своих песнях сумели отразить магнетизм флегматичных плейбоев и одухотворенных ловеласов: "Злые дефлораторы, гоним к речке белок / Порезвимся среди них, робких и несмелых!"

В центре концепции - образ, созданный поющим композитором-гитаристом Волковым, - эдакий ухоженный, утонченный эротоман-дегустатор, который тщательно бреется по утрам и поигрывает гантелями, предвкушая грядущие элегантные акты. Рядом таится оборотная сторона медали в лице свободного вокалиста Гурьева - безумного рыжебородого полуеврея, бурлящего средоточия грубого стебалова, порочности и незлого цинизма. Популярный рок-журналист, он в своей музыкальной ипостаси испытывал натуральное раздвоение личности, проповедуя явления, диаметрально противоположные идеологии возглавляемых им изданий "Урлайт" и "Контркультура".

Несмотря на пройденные плечом к плечу "огонь, воду и медные трубы" Московского государственного университета, Волков с Гурьевым очень разные. Волков - отшельник и меланхолик. Гурьев - флегматик и тусовщик. Волков поет сопрано и любит Kiss и Slade. Гурьев поет баритональным басом и втайне от всех слушает французские эстрадные оркестры, Pink Floyd и "Високосное лето". Объединяет же лидеров "Чистой любви" восторженное отношение к советскому кинематографу времен "Кавказской пленницы" и "Бриллиантовой руки", а также к композитору Александру Зацепину, которого в их кругу было принято считать "непревзойденным гением". Плюс неподдельное увлечение творчеством Stranglers.

Мушкетеры чистой любви - 10 лет спустя. Сергей Гурьев и Максим Волков.

Неудивительно, что в музыкальном плане "Чистая любовь" напоминает нечто среднее между вокально-инструментальным ансамблем, состоящим из раскованных интеллектуалов, и панк-группой, которая не стесняется использовать в своем творчестве приемы из арсенала вокально-инструментальных ансамблей. Своей аурой репертуар "Чистой любви" навевает ностальгические воспоминания о разномастной романтике 70-х и ассоциируется то с боевиком "Самоцветов" "Рельсы упрямо режут тайгу...", то с крысиной пост-панк-нетленкой в духе "Rattus Norvegicus". Изобилие флюидов раскрепощенности и теплого черного юмора витает чуть ли не над каждым из манифестов "Чистой любви": "Мы - мушкетеры чистоты, стахановцы устоев / Мы - гармоничные герои духовной красоты!"

Унисонное двухголосье Волкова-Гурьева воспринимается как крайне эффектное даже людьми с относительным музыкальным слухом. Некоторые видят в этом дальнейшие разработки вокальных находок Beatles. "Две ноги в колготках матовых - как две тугих подлодки атомных". После "колготок матовых" раздается ливерпульское "у-у-у". Другими словами - проснись и пой. На улице сумерки, и ночной город ждет тебя!

"У нас очень гипертрофированный художественный темперамент, - говорит Волков. - Наши тексты не повествовательны и предназначены для людей с хорошим чувством юмора, которые понимают, что пока мы не закопаем глубоко труп Достоевского, ничего хорошего не будет".

Подобные высказывания не стоит воспринимать буквально - искусствоведы есть искусствоведы. Все гораздо проще и позитивнее. Поэтика Волкова-Гурьева, отвергающая дешевый подростковый символизм и типичные для совэстрады рифмы типа "любовь-вновь", предназначена отчасти для рефлексирующих интеллигентов, отчасти - для опытных половых волков, неунывающих исследователей теории "спортивно-оздоровительного клея", переросших в своем развитии произведения Мопассана, Куприна и Алексея Толстого.

"Тексты должны быть немолодежными, доброжелательными, веселыми и абсолютно неповествовательными, - считает Волков. - Мы хотели выдвинуть в песнях идеал, полностью отличный от того, который существует в молодежной культуре".

Стилистический диапазон "Чистой любви" не поддается описанию. "Дивная пора" - реггей, "Девочка Аглая" - хард-рок, "Партитура любви" - блюз в духе "ДК", где Гурьев то поет "в нос", то полурычит, то полувоет. Чтобы окончательно запутать тех несчастных, которые не слышали "Московские чувства", сообщим, что в конце 80-х под фонограмму "Обитателей березняка" - основного хита "Чистой любви", посвященного зайцам-сексапилам, - столичные манекенщицы, бодро виляя узкими бедрами, выходили на подиум Дома моды Зайцева. И ничего, выжили. 

Несколько песен с основным вокалом Волкова стилизованы под ВИА ("Узники морали", "Праздник электричества"), но по энергетике при этом напоминают выстрел торпеды. Верх буйства фантазии кроется в композиции "День без тебя" - это, скажем, как если бы "Облачный край" играл панк-рок в сопровождении ритм-бокса. 

Ритм-бокс упомянут не случайно, поскольку, в отличие от первого альбома, "Московские чувства" записаны не с живыми барабанами, а в сопровождении драм-машины. Часть средств для студийной работы была выиграна друзьями на шахматной площадке в Сокольниках, а часть - добыта в результате продажи в близлежащий букинистический магазин репродукций Макса Эрнста и сочинений Шопенгауэра в переводе Фета. 

...Сессия проходила под присмотром звукорежиссера Кости Брыксина в той самой зеленоградской студии, где незадолго до этого записывалась "Инструкция по выживанию". Помимо Волкова и Гурьева, в процессе участвовали клавишник Володя Лелеков и басист Виталик Баранчук. Последний, к примеру, удачно спародировал в "Дне без тебя" все великие металлические риффы, сыграв их вдвое быстрее. На нескольких песнях партии бас-гитары отыграл симпатизирующий эстетике "Чистой любви" Сергей "Силя" Селюнин из группы "Выход".