Бывшие финансовые аферисты, фальшивомонетчики и казнокрады постепенно сумели подмять под себя власть, университетскую профессуру, науку, захватить полный контроль над средствами массовой информации, поставить себе на службу полицию, армию и разведку стран Западной Европы и Северной Америки и начать планомерный грабеж и истребление населения запредельных стран. На их воровском жаргоне эти несчастные государства принято называть странами «третьего мира». Бороться с современными высокоразвитыми и до зубов вооруженными уголовниками стало делом почти безнадежным, а во многим случаях — и делом антизаконным, поскольку они сами же и создали своды законов для защиты своего положения.

— Готов согласиться с вашей оценкой, Холмс, но позвольте узнать, как же им это удалось?

— Здесь сыграли роль три ключевых момента: во-первых, всеобщая сосредоточенность на осуществлении мелких своекорыстных интересов и как следствие наплевательское отношение к делам общественного и глобального масштаба; во-вторых, организация широкой международной сети тайных обществ и, в-третьих, создание центральных банков и сопутствующий ему захват монополии на печатание денег, то есть на извлечение стоимости почти из воздуха, что по праву можно считать самым удивительным в истории актом черной магии. Конкретные же механизмы в осуществлении этого плана вы никогда не сможете понять, Ватсон, пока досконально не изучите яхуведческие теории нашего великого соотечественника Джонатана Свифта [3], а также русской ветви древней традиции утверждения человечности на Земле. В мою задачу не входит ввести вас сейчас в полный курс так называемой «высшей» социологии, «высшей» экономики и политики для «избранных», поскольку для этого потребовались бы годы напряженного преподавательского труда, хотя в нормальном обществе они должны были бы быть неотъемлемыми компонентами обязательного образования. Ограничимся лишь констатацией данного прискорбного факта и приступим к анализу занимающей нас проблемы.

Итак, дружище, для совершения преступного деяния особью, ошибочно относимой к виду «Homo sapiens» из семейства гоминид, необходимо обязательное сочетание в личности потенциального преступника трех факторов: 1) присутствие мотива преступления, 2) физическая и техническая возможность его осуществления, 3) отсутствие нравственных преград и страха перед наказанием, а в ряде случаев — закрытие для личности остальным обществом альтернативных линий поведения, о чём не любят вспоминать европейские и американские аналитики криминогенности, и что абсолютизировали в прошлом аналитики стран так называемого «социалистического лагеря».

Исследователи-криминалисты выявили статистику, которую их консультатны от биологии интерпретировали так, что вид «Homo sapiens» неоднороден и состоит из четырех подвидов, два из которых являются хищными и обнаруживают значительно большую предрасположенность к антисоциальному поведению, в том числе и совершению уголовно наказуемых преступлений, чем остальные. Поверьте, Ватсон, это очень любопытные теории, но в интересах экономии времени не будем сейчас заострять на них внимания. Довольно будет и анализа трех упомянутых ранее факторов. А теперь попробуйте сами оценить наличие этих компонент у предполагаемых «арабских террористов».

Я оценил тонкий ход Холмса. Дело в том, что с «арабскими террористами» я был знаком не понаслышке. Наверное, моя жизнь, как и жизнь других людей, во многом была предопределена жизнью и деятельностью моих предков, или как это принято теперь называть, — родовых эгрегоров. Вне всякого сомнения, эгрегориальным лидером нашей семьи был мой прадед, отставной офицер военно-медицинской службы сэр Джон Генри Ватсон, участник второй афганской кампании, верный друг и сподвижник знаменитого в прошлом веке на весь мир сыщика Шерлока Холмса. Поэтому не было ничего удивительного в том, что я, как и многие мужчины в нашей семье, получил хорошее медицинское образование и два года довольно успешно практиковал в госпитале при военно-морской базе Портсмут. Когда в конце 1979 года русские войска вошли в Афганистан, многие мои друзья в Портсмуте обратили внимание на «случайное» совпадение этого события со столетним юбилеем нашей неудачной второй военной кампании в Афганистане. И хотя участие моего прадеда в боевых действиях не было отмечено героическими делами, сам он считал, что вся его дальнейшая судьба была предопределена участием в этой войне. Поэтому, когда мне предложили работу в международной организации «Врачи без границ», я, не раздумывая, согласился, сказав себе — «это судьба!» Тем более я не удивился, когда эта судьба забросила меня сначала в лагеря афганских беженцев в Пакистане, а затем и в загадочный и одновременно опасный Афганистан. Очень скоро, в этом далеком от романтики крае, я избавился от многих заблуждений своей молодости, и уже не по семейным преданиям познакомился с воинами ислама, которых после 11 сентября все стали называть «арабскими террористами» [4]. Однако в Пакистане и Афганистане мне приходилось иметь дело не только с воинами ислама, но и с раненными русскими пленными. Поначалу они, видимо, принимали меня за агента Ми-6 и в моем присутствии обычно замолкали, но очень скоро, убедившись, что я не знаю русского языка, что-то горячо меж собой обсуждали. Пытаясь постичь истинные причины этой войны, в которой как мне тогда казалось, было что-то общее с войной времён моего прадеда, я стал изучать русский язык, в надежде, что русские, обсуждая свои проблемы, помогут мне лучше разобраться в происходящем. Убедившись, что я не пытаюсь выведать их «военные тайны», они прониклись ко мне расположением и охотно помогали в освоении языка, одновременно отвечая на мои, как им казалось, странные вопросы. Из бесед с русскими я понял, что эта война была непонятна не только таким как я, не принимавшим в ней прямого участия, но и её непосредственным исполнителям. И чем дольше продолжалось это кровавое безумие, тем больше я начинал догадываться, что все, так или иначе в него втянутые, — лишь орудие в чьих-то могущественных руках, делающих большую политику на крови. В результате, когда закончился срок моего трехлетнего контракта, я вернулся в Англию, испытав то же чувство горечи и разочарования, которые столетие назад пережил мой прадед. Круг замкнулся. Не желая более испытывать судьбу, я решил её обмануть. Для начала оставил медицинскую практику, которая давала мне средства для существования, и обратился за помощью к своему старому увлечению студенческих времен — шахматам, полагая, что эта замечательная древняя игра, позволит мне уйти от тех социальных проблем, которые стучались в двери загнивающей западной цивилизации. К такому печальному выводу я пришел еще в Афганистане, считая уже тогда, что мир стоит на пороге третьей мировой войны — войны востока и запада, войны исламской и христианской цивилизации. Но надо было на что-то и жить. На первое время мои друзья помогли мне устроиться в редакции журнала «Chess Monthly», а когда я встал на ноги, то сотрудничал и с «British Chess Magazine». Последние четыре года почти все свободное время я проводил в еженедельном интернет-издании «The Week in Chess», или, как мы все его называем, — TWIC.

Воспоминания о прошлом позволяют иногда найти определенный ответ на поставленный вопрос, но я чувствовал, что в данном случае ответ от меня и не требовался. Более того, я был уверен, что Холмс уже готов развить тему причастности «арабских террористов» к событиям 11 сентября.

— Затрудняюсь что-либо сказать по этому поводу, мой дорогой друг. Не забывайте, что я всего лишь скромный обозреватель никому не нужной шахматной макулатуры.

— Ну что ж, я готов вам помочь, Ватсон, — принял игру Холмс. — Пункт первый — мотив преступления. На первый взгляд, наличие такого мотива у «лиц арабской национальности» неоспоримо, но это лишь на первый, самый поверхностный взгляд. У американцев хватает недоброжелателей по всему свету; их посольства почти в любой стране давно уже превратились в миниатюрные военные базы. Официальное объяснение этому: «США не любят за их защиту прав человека, идеалов демократии и свободы личности», — столь же нелепо, как и вся американская пропаганда. Таким образом, теоретически «американцев каждый может обидеть», от филиппинца до македонца, и выделять тут какую-либо этническую или религиозную группу неправомерно. Скорее наоборот, если кто-то и может испытывать чувства благодарности к США, то это будут лишь представители исламских экстремистских движений, вроде ветеранов Бригады Авраама Линкольна, Армии Освобождения Косово, афганских талибов или чеченских боевиков. Басни о том, как бен Ладен объявил всем американцам войну, исказив их же собственный лозунг примерно 175-летней давности: «хороший американец — мертвый американец», — годятся лишь для промывания мозгов в наиболее деградировавших в умственном плане слоях населения. Между прочим, полгода назад трое представителей ООН были привлечены к суду за рассылку в американские посольства факсов с угрозами от имени все того же бен Ладена. Очевидно, что кому-то уже давно было очень выгодно создавать и поддерживать в его лице образ некоего злого гения наподобие профессора Мориарти, чтобы иметь возможность списывать на него потом свои же собственные грязные делишки.