— Считайте, Ватсон, что вам здорово повезло и ваши встречи с «Пиковой дамой» не случайны во всех отношениях. Помните ли вы причину трагического конца Германна, так звали героя повести?

— Если я не ошибаюсь, Холмс, его погубила пагубная страсть к картам. Погодите, вспомнил! Герман пытался выведать какой-то секрет у старухи — на какую карту ставить, чтобы сорвать банк.

— Да, Ватсон, речь там идет об игре в «фараон», — начал Холмс и, как бы про себя, добавил, — очень странное название для игры в карты. Германн, заполучив во сне тайну трех карт, — продолжал Холмс свой рассказ, — выигрывает большие деньги, делая поочерёдно ставки на тройку, семерку и…

— Туз выиграл! — выкрикнул я, почти как герой повести, — но, помнится мне, вместо туза ему выпала «пиковая дама». Я начинаю понимать, Холмс, откуда у вас интерес к Пушкину. Снова пресловутое число 11, и снова трагедия, правда, не во вселенском масштабе [9].

— А теперь взгляните на это, Ватсон.

Холмс снова раскрыл «Пост исторический пикник» и указал на текст вверху картинки, справа от которого была видна женская скульптурная фигура, а ниже ее — фигура, имеющая отношение к древнему Египту. Можете ли вы, Ватсон, прочесть это?

— Карта какой-то местности, — начал я, медленно подбирая слова, переводить заголовок, выделенный жирным шрифтом. Затем шел текст, набранный помельче:

«Игра в карты второе… занятие в нашей стране. Первое место… революции. Революции… мешают карты,… игра становится еще интересней, потому что без правил. Проводя время за картами, главное — помнить, какие… вышли из игры. Напоминаем игрокам и революцион Эрам, что эта карта — уже битая».

Это приблизительно, Холмс, а более точный перевод я бы мог сделать со словарем.

Закончив чтение, я с любопытством смотрел на Холмса, всем своим видам давая понять, что мало чего понял из этой абракадабры, изложенной то ли в виде инструкции, то ли как шутливое наставление. Но от кого и кому?

— Вполне разделяю ваше недоумение, Ватсон, но не ждите от меня разъяснений. Мне сделали перевод этого странного текста, но я его вам пока не показываю в надежде, что вы это сделаете лучше, но только после того, как ближе познакомитесь с ребусом. Пока лишь хочу обратить ваше внимание на множество таких, казалось бы никак не связанных меж собой событий, которые объединяют слова с корнем «пик»: «пикники» в «Нью-Йорк таймс», «пикники» в «Часе пик», «Пиковая дама» у Пушкина. Не слишком ли много «пиков», дорогой Ватсон, если помнить, что «случай», в понимании автора «Пиковой дамы», — мощное, мгновенное орудие Провидения, проявление которого в жизни людей невозможно понять без видения общего хода вещей?

Пока же мне ясно одно: нам предстоит понять роль числовой меры в трагических событиях «черного вторника» [10]. Лёгких решений не будет, дружище, однако я полагаю, что совместными усилиями мы сможем достичь успеха, если будем настойчивы и в меру терпеливы. Мне кажется, что для расшифровки последнего ребуса, который, насколько я понимаю, как-то связан с трагедией в Нью-Йорке и Вашингтоне, нам необходимо понять назначение первого и второго «пикника», и потому я хотел бы, мой друг, чтобы вы на досуге поразмышляли над материалами, собранными мною. Постарайтесь внимательно их изучить. Здесь, — он передал мне свою папку, — кроме загадочных русских «пикников» — подборка различных сообщений прессы из газет всех стран мира. Полагаю, что эти материалы помогут нам лучше разобраться в проблемах, которые ждут своего решения.

Как-то раз сотрудник аудиторской фирмы «Ernst amp; Young», в которой последние годы я работаю консультантом, познакомил меня с одним русскоязычным сайтом в интернете. Там оказались весьма любопытные работы, некоторые из них по моей просьбе перевели мои знакомые русские друзья, живущие в Лондоне. Правда, они жаловались на сложность прочтения отдельных мест, особенно касающихся вопросов Богословия. Но две работы, по-моему, весьма интересные, на данном сайте помещены на английском языке. Они распечатаны и лежат в этой папке.

Извините, Ватсон, но сегодня я вылетаю в Цюрих по делам фирмы, которую я вам назвал. Возможно, мне придется побывать в Испании, где также есть не только филиал этой фирмы, но и… много людей, которые хорошо знают историю троцкизма. Гражданская война в Испании — их рук дело. Не случайно дело против Пиночета, сорвавшего своим «путчем» марксистско-троцкисткие планы в Чили, возбудил судья Гарзон из Испании. Думаю, что поездка займет две-три недели, и я надеюсь, дорогой Ватсон, что по возвращении услышу от вас много интересного.

Холмс пожал мне руку и собрался уже уходить, как вдруг остановился, взглянул на меня как-то странно и, загадочно улыбнувшись, спросил.

— У меня, Ватсон, один вопрос к вам, как к шахматисту: что вы все-таки обо всём этом думаете?

Поначалу я растерялся, считая, что Холмс в очередной раз иронизирует по поводу моего увлечения шахматами, и даже хотел ответить ему какой-нибудь шуткой, расхожей среди шахматистов. Но потом, вглядевшись в его лицо, обнаружил, что глаза моего друга необычайно серьёзны и ждут неординарного ответа.

— Гамбит [11]… какой-то, — медленно выговорил я пришедшие на ум первые слова, связанные с шахматной терминологией, -… может быть, последний гамбит, — добавил я уже более уверенно, — да, последний гамбит уходящего от нас второго тысячелетия.

— Очень интересное решение, может быть — окончательное, — словно про себя проговорил Холмс.

На его лице уже не было улыбки, а взгляд, устремлённый куда-то в даль, словно искал ускользающее окончательное решение.

— А что, может прав доктор Ватсон? — неожиданно задал Холмс вопрос кому-то, кого меж нами не было, и, будто подводя итог долгому спору с неведомым мне третьим лицом, закончил: Кто-то, имеющий прямое отношение к вопросам глобального управления, жертвует многим, чтобы получить результат, превосходящий самые буйные фантазии современного человечества.

Взгляд Холмса вернулся в реальность, и он снова улыбнулся мне своей чуть хитроватой улыбкой.

— Отлично, Ватсон. Наше новое расследование будет идти под кодовым названием «Последний гамбит». В моём ноут-буке [12] накопилось много информации по этому делу и отныне файл, в котором я делаю заметки по русским «пикникам», будет так и называться — «Последний гамбит». Советую и вам все свои мысли по поводу «пикников», а также бумаг, оставленных в моей папке, собирать в отдельный файл.

Часть II. Расследование Ватсона.

Вечер. 22 сентября. Русские «пикники»

Во второй половине дня Холмс отправился в аэропорт Хитроу, а я после обеда занялся его бумагами. Устроившись поудобнее в своём старом кресле, я вынул из стола кожаную папку и с любопытством начал перебирать её содержимое. Вначале записки. Некоторые из них, наиболее краткие по содержанию, я привожу здесь полностью.

Записка № 1. 15 мая 1976 года, газета «Уикли ньюс» сообщила, что акушер по фамилии Триплетт [13] в третий раз принял тройню.

Записка № 2. 5 декабря 1664 года в проливе Па-де-Кале затонул английский корабль «Меней»; из всего экипажа спасся только один моряк Хуго Уильямс. Спустя 121 год, день в день, 5 декабря 1785 года в Ирландском море, близ острова Мэн пошел ко дну другой корабль. Среди оставшихся в живых был один матрос, которого звали Хуго Уильямс.

Записка № 3. В 1883 году некий проходимец Генри Зигленд из Техаса бросил свою возлюбленную, которая от тоски наложила на себя руки. Её брат решил отомстить обидчику. Но выпущенная им пуля лишь чиркнула Зигленда по лицу и застряла в стволе дерева. Зигленд рухнул на землю, а брат, решив, что с мщением покончено, застрелился на месте… В 1913 году, спустя 30 лет, все еще живой Зигленд решил спилить то самое дерево, в котором застряла пуля. Дерево никак не поддавалось, и Зигленд решил подорвать его динамитом. При взрыве всё та же пуля, вылетевшая на сей раз из ствола дерева, угодила Зигленду прямо в голову. Девушка была наконец отомщена!…