— Только поняла?
— Под кожу не лезь, — попросила.
— Могу вообще молчать, — буркнул. Минуту молчал и к женщине качнулся. — Решать надо, что дальше делать. В лесу сидеть — не выход. Уходить — опасно. Судя по всему, ребятки твоего графа твердо решили взять тебя. Они упрямые, гон от полюса до полюса устроят.
— Ты лица их видел? — вспомнив одно, передернулась Стася. — Жуть. Мертвецы.
— Фантомные проявления не имеют плотной структуры. Троих я точно положил и умерли они вполне естественно. Не распались, не исчезли. И раны натуральные, кровь.
— Про моего двойника, что у нас проявился, тоже самое говорили. Настолько плотная структура поля, что не сразу поняли, что призрак.
— Такое бывает?
— Получается, да. Как испарение трупов. Здесь, по-моему, только то и бывает, чего в принципе быть не может.
Кир задумчиво щеку почесал и головой качнул:
— Не буду спорить, но эти все же имеют нормальную человеческую анатомию и энергоструктуру.
— Хорошо, будем считать, я ошиблась. Против приборов и твоих программ мне не устоять. Принимаю на веру. Только что дальше, Кир? Почему бы тебе не заняться блоком связи?
Мужчина помрачнел:
— Я тебе минуту назад объяснял…
— Слышала. Я о твоих предложениях — дальше что?
— Устраиваться и как-то жить. Иных вариантов у нас нет.
— Но и этот не проходит. Слишком много жаждущих тесно пообщаться с нами.
— Вот именно, — хитро улыбнулся Кир. — По словам Ставра…
— А что сказал Ставр?
Мужчина не стал пересказывать, а просто запустил аудиоповтор, и Стася смогла дословно прослушать весь разговор со старшиной. И стало ясно, на что намекал Кир.
— Нет, — пальцем качнула.
— Почему? — уставился пытливо.
— Потому что из слов мстителя следует, что меня, вернее, дубль мой, выпихнули за Зверя мои же родственники. Значит: «а» — они есть, «б» — я не сильно им нужна, скорее всего, совсем не нужна или очень нужна мертвой или им, или Зверю. Арлан — Теофил тоже не глуп, а судя по характеру его отношения к населению, нрав имеет скверный, с моральными нормами не знаком. Значит, «в» — жена ему была нужна как ширма. Он хотел прибрать к рукам ее приданное — княжество. Раз суженая Арлана то ли убила себя, то ли еще что сотворила, но сгинула точно, значит, понимала все это, любила его примерно, как Ставр меня, и имела неограниченную власть в рамках собственных покоев. Если за нее решали, а именно этот вывод напрашивается из факта печальных событий на свадьбе, значит правила она чисто номинально. Если учесть правление Арлана и то, что ему спихивают номинальную правительницу ее же подданные, уважения к ней никто не испытывал, зато к Зверю более чем. Или купил, или что-то посулил. В любом случае, его, чужака по сути и тирана по фактам, предпочли княжне.
— Может она еще дурнее, чем он?
— Может. Прозвище Гидра просто так не дают. Но пока это не факты, а косвенные недоказуемые намеки на возможность паршивого характера. Но у нее и не может быть приятный характер и доброе отношение к окружающим, учитывая предательство в узком кругу близких. А то, что она набирала армию, говорит либо о том, что она пыталась как-то противостоять экспансии Зверя или еще кого, либо хотела, она или родственники: защититься, напасть, создать видимость силы — на выбор, или вообще данные из области сплетен.
— Допустим. Но чтобы там ни было, мы можем это использовать.
— Собрать армию уже под моим предводительством? Извини, из меня плохой командир.
— А тебе и не надо…
— А «ширма» еще хуже.
Кир поджал губы и лег, уставившись в небо:
— Тогда сама придумывай что делать.
— Спать, наверное, — вздохнула. — Пойми, невозможно заменить человека, даже если ты феноменально схож внешне. У каждого есть что-то индивидуальное, неповторимое. Я уже проходила это со Стасом.
— Нас будут гонять, пока не нагонят, — напомнил ясное.
— Может, мы успеем выйти на связь с базой и уйти. Этого я хочу больше всего.
— Чиж, — кивнул. — Знаю. Но мы уже девять дней здесь и лучше не становиться. Молчу о неприятностях в виде черной конницы удалого лорда. Ноль со связью, понимаешь? Если раньше хоть гудение было, помехи, то теперь вовсе тишина. Глухая. Полная тишина!
— Полетела…
— Что?! Дефрагментатору нужны максимум сутки на восстановление утерянных данных, радар и пеленг находятся в постоянном поиске волны. Реакция на смену поля мгновенна. Сутки самый пиковый максимум при самом пиковом раскладе повреждений, и я бы уловил сигнал. А его нет. Н-е-ет!
Стася зубы сжала и отвернулась:
— Давай спать, — процедила. — Неизвестно что будет завтра. Нужно использовать передышку с толком, а мы ерундой занимаемся.
— Спи, — согласился. — Я подежурю.
Стася зажмурилась: какого черта она здесь делает? Девять дней, девять бездарных дней потрачено на знакомство с непонятным миром, без которого и дальше бы прожила… а вот Чиж…
Чиж…
Он стоял перед ней и смотрел, словно видел первый и последний раз.
— Ты жив! — рванула к нему.
— Где ты? — выдохнул он, стиснув ее в объятьях. — Где?!
Сколько боли в голосе, что кажется, Николай в ярости.
— Я?… Не знаю где. Нас выкинуло в какой-то ненормальный, вывернутый мир, и я не знаю ни координат, ни параллели, ни страны, ни места, где нахожусь. Прости… — и припала ладонью к его щеке — теплая. — Я так рада, что ты жив…
Он моргнул, взгляд стал странным и лицо немного изменилось — стало жестким. Николай не был таким:
— Что с тобой?
— Где ты?! — почти прорычал, встряхнул ее, сжав плечи.
— Что с тобой, Коля? Я не могу пока вернуться, хоть и очень, очень хочу. Я люблю тебя. Я так хотела сказать тебе, что люблю, так боялась не успеть. Мне было страшно, что я опоздала и не помогла тебе…
— Где ты?!!
Русанова отпрянула и… провалилась через перекрытия, попала в тренировочный сектор. Рванула по коридору в поисках Николая или своих, кого-нибудь, кто смог бы ей объяснить странное поведение Чижа, сказать, где его найти. Но никого, ничего — пустые классы, залы. Она в панике металась по центру и вот влетела в отсек своей группы.
Толкнула дверь спортзала и уставилась на Иштвана. Тот гантели выронил. Она с глухим стуком откатилась к стене и замерла, как Пеши.
— Стася? — спросил шепотом, будто не верил, что видит ее.
— Где Коля, Иштван?
Мужчина во все глаза смотрел на нее и боялся пошевелиться. В глазах страх, непонимание и сочувствие.
— Иштван, милый, — взяла его за отворот куртки, приблизившись. В лицо уставилась. — Не смотри на меня как на привидение. Это я. А как — не спрашивай. Сама не знаю. Та параллель, то задание, эксперимент Локтен что-то изменили.
Мужчина вяло кивнул. Взгляд говорил — допустим.
— Мне самой непонятно, почему я вижу именно тебя!… Не важно. Мне нужен Николай. Не могу его найти. Он был на этаже выше…
Мужчина побледнел, зрачки стали огромными.
— Что?… Я только что видела его!
Пеши головой покачал. Он молчал, но его глаза! Лучше бы Стася не смотрела в них и не видела ответа на свой вопрос.
— Нет, — выставила палец, выпустив ворот куртки. Сделала шаг назад. — Нет. Я разговаривала с ним, я его видела… Живого!!
А его ли? — мелькнуло в голове и вновь привиделся Чиж. Его взгляд, тон, вопрос. Он был не тем Николаем, что она знала. С ним было что-то не то и что, она не хотела знать, потому что уже знала.
— Нет. Он жив.
— Он умер, Стася…
То ли тихое эхо, то ли раскат грома, и как молния:
— Нет!!!…
— Тихо! — ладонь Кира накрыла ее губы, руки сжали, почти сровняв с землей. — Тихо.
Русанова забилась, пытаясь стряхнуть его с себя, и была освобождена:
— Только не кричи.
Куда там — дышала с трудом. Горло сжало, слезы из глаз сами брызнули.
А ведь не плакала, много лет не плакала.
— У тебя опять лихорадка.
Тело и, правда, подбрасывало от озноба, зубы стучали. Но она этого не замечала: