Из речей ап. Павла, записанных в Деяниях апостольских, для истории возвещения христианского учения имеют значение собственно три речи: 1) речь, сказанная им в синагоге в Антиохии Писидийской (XIII, 16-41), которая может служить образцом его наставлений, обращенных к иудеям; 2) речь, сказанная в афинском ареопаге (XVIII, 22-31), на которую можно смотреть, как на образец изложения апостолом учения христианского перед образованными греками-язычниками; и 3) речь, сказанная в Милете пресвитерам ефесским (XX, 18-36), — образец наставлений, обращенных к людям, соединенным с ним единством веры и призванным к особенному служению в Церкви.

Речь в Антиохии писидийской сказана апостолом Павлом в синагоге в день субботний, когда, по чтении закона и пророков, начальники синагоги, по обычаю, соблюдавшемуся у иудеев, предложили пришедшим в синагогу чужестранцам сказать слово утешения народу. Апостол Павел, после этого предложения, встал и, сделав знак, или движение рукой (обычный жест апостола и других его современников, которым перед началом речи как бы приглашали общество ко внимательности), начал свою проповедь. Эта проповедь по своему характеру и содержанию имеет большое сходство с речами ап. Петра, сказанными иудеям. Причиной сходства между речами двух апостолов было единство в направлении и воззрениях слушателей, которым они хотели раскрыть проповедь о Христе и к которым приспособлялись в своем слове. Подобно ап. Петру и архидьякону Стефану, ап. Павел припоминает слушателям историю особенного попечения Божия о народе израильском, избравшего отцов их в наследие Себе, припоминает далее проповедь Иоанна Крестителя и его свидетельство о Мессии, грядущем по нем, и затем возвещает слово спасения, посланное сынам рода Авраамова, обетованное отцам и исполненное чадам их, — слово о Христе, Которого живущие в Иерусалиме и князи их не признали и, не разумея, что делали, осудили и убили, исполнив через то все пророчества, о Нем бывшие, но Которого Бог воскресил из мертвых. Указав на необычайное событие, служившее исполнением прежних пророчеств, ап. Павел поясняет его пророческими изречениями Давида и других пророков и, посредством сближения события с предсказаниями, хочет проложить путь вере в воскресшего Спасителя. Новое, что здесь ближе напоминает учение ап. Павла, с особенной силой раскрытое в его посланиях, — это слово о вере спасающей и оправдывающей, дающей то, чего не мог дать закон Моисеев. Речи заканчиваются предостережением от неверия, которое апостол выражает словами пророка Аввакума: Блюдите убо, говорит он, да не приидет на вас реченное во пророцех. Видите нерадивии и чудитеся, и узрите и исчезнете: яко дело аз соделаю во дни ваша, ему же не имате веровати, аще кто повесть вам (Деян. XIII, 16-41).

В этой речи видно такое же приспособление к воззрениям слушателей, как и ап. Петра и Стефана. Приспособляясь к слушателям в развитии мыслей, ап. Павел опирается на ветхозаветный закон и пророческие изречения; снося с пророчествами тяжелое событие обвинения и смерти Иисуса Христа и извиняя неведением совершенное иудеями, живущими в Иерусалиме, он старается внушить Слушателям доверие к своему слову и расположить к предмету речи. Пример немногих лет внушал апостолу опасение, что иудеи писидийские отнесутся к проповеди о Христе с такой же холодностью, как и иудеи иерусалимские. Это опасение заставило его заключить свою речь предостережением, обращенным к их отцам. Апостол это предостережение выражает не своими словами, а словами пророка, для того, чтобы устранить от себя его жестокость и чтобы придать ему больше силы и авторитета в глазах иудеев.

Опасение апостола сбылось. Впечатление от его речи было очень сильное: многие, после этой речи, просили Павла и Варнаву придти в синагогу в другую субботу и продолжать проповедь; в течение недели многие иудеи и прозелиты приходили к Павлу и Варнаве, и они их учили и обращали к вере. Но когда в другую субботу почти весь город сошелся в синагогу слушать Павла, иудеи по зависти воспротивились проповеди апостола и не дали ему свободы речи. Тогда Павел и Варнава, обратившись к ним, сказали: вам бе лепо первее глаголати слово Божие: а понеже отвергосте е, и недостойны творите сами себе вечному животу, се обращаемся во языки (Деян. XIII, 46). (Руков. для с. п. 1874 г. № 46, стр. 325).

Подобные плоды принесла проповедь Павла в Иконии. Великое число язычников и иудеев признало над собою победу евангелия; но некоторые из последних были столь упорны, что отвращали от веры и других. Постоянство апостолов, которые, несмотря на опасность, продолжали трудиться над обращением заблудших, дало время созреть злобе врагов их. Дошло до открытого возмущения: весь город разделился на две части, из коих одна почитала Павла и Варнаву за посланников Божиих, другая обвиняла их как врагов отечественной религии. Уже неистовая толпа народа, предвидимая своими слепыми вождями, текла для умерщвления свидетелей истины; но они, быв заблаговременно предварены об угрожающей им опасности, удалились в ликаонские города, Листру и Дервию (Деян. 1-7). (Сочин. Иннокентия, т. IX, стр. 393-394) . Есть предание, что во время пребывания своего в Иконии, святой апостол Павел обратил ко Христу молодую язычницу, по имени Фекла. Уверовав всем сердцем, девица отказалась от брака с язычником, которому она была обручена, и подверглась страшным гонениям от семьи своей. Сама мать обвинила ее перед начальством, и девицу осудили на смерть. Она должна была погибнуть в огне; но Господь чудесным образом спас ее, и Фекла посвятила всю жизнь свою служению Богу, ревностно проповедовала евангелие, не страшась никаких угроз и гонений, была вторично осуждена на смерть в Антиохии и вновь спасена силой Господа. Она скончалась в глубокой старости близ Селевкии, благовествованием и примером святой жизни обратив ко Христу множество язычников. Святая Церковь называет ее первомученицей и равноапостольной и чтит ее память 24 сентября (Рассказы из Истории Христ. Церкви, Бахметьевой, ч. 1, стр. 51).

В Листре чудодейственная сила Павла оказала самое необыкновенное действие на сердца жителей; доказательством сему служит следующий случай: между слушателями Павла находился один нищий, который не владел ногами от самого рождения. Сила слова, а может быть, и слух о необыкновенных деяниях новых проповедников столько расположили его к христианству, что он в духе живой веры ожидал от них себе исцеления. Павел прочел его сердце на его лице и именем Иисуса Христа велел ему встать на ноги и ходить; хромой вскочил, как бы никогда не был хром. Такое чудо должно было уверить всякого в непосредственном содействии Божием тому человеку, который произвел его; но в глазах ликаонцев-идолопоклонников оно казалось признаком непосредственного присутствия самих богов. «Боги, — говорили они, — в человеческом образе сошли к нам». Варнава, как старший летами, был почтен за Юпитера, а Павел, отличавшийся даром слова, за Меркурия. Весть о явлении богов немедленно распространилась по всему городу. Жрец Юпитера спешил приготовить жертву и вывел за город (где было произведено чудо) волов, увенчанных венками, дабы вместе с народом совершить жертвоприношение.

Чудотворцы не менее ликаонцев поражены были изумлением, когда узнали, что им приготовляется божеская почесть. Разодрав одежды свои, они бросились в середину народа (который, вероятно, несколько удалился от них из благоговения), восклицая: «Братия! Что выделаете? Мы не боги, а люди, вам подобные. Мы проповедуем, чтобы вы оставили ложных богов, вами почитаемых, и обратились к единому истинному Богу, Который есть Творец неба и земли. Он попустил язычникам ходить до времени своими путями, следовать своему нечистому образу мыслей о Боге; впрочем, никогда не оставлял их без свидетельства о своем бытии. Блага, коими вы наслаждаетесь, дожди, выпадающие с неба, благорастворение воздуха, плодоносие полей и виноградов ваших, все сие есть дар Его отеческой десницы». Сии разительные слова едва убедили суеверный народ оставить свое безумное намерение.