Ситих 3

О важности и необходимости епископского рукоположения (XIII, 3)

Филарета, Митроп. Московского.

Святой апостол Павел в чудесном откровении видел Господа Иисуса Христа и от Него непосредственно принял призвание к вере Христовой и к служению апостольскому; но когда пришло время действительно приступить ему к устроению Церквей и в них священства, тогда он с Варнавою принял для сего рукоположение от Симеона, Лукия и Манаила. Тогда (говорит книга Деяний Апостольских) постившеся и помолившеся, и возложше руки на них, отпустиша их (Деян. XIII, 3). Так необходимо и так важно священнотаинственное рукоположение!

Потом, когда он рукоположенных им поучал обязанностям их служения, тогда говорит им: вас Дух Святый постави Епископы (Деян. XX, 28). Так высоко начало священнотаинственного рукоположения! (т. V, стр. 571).

Ситих 11

О волхве, которого Павел ослепил своим приговором

Св. Исидора Пелусиота.

Поступок апостола с волхвом не противен Божию закону, повелевающему любить врагов. Но поелику волхв развращал пути проповеди (Деян. 13, 10) и удержал от веры Антипата, при содействии которого весь народ удобно мог быть приведен ко спасению; то Павел уцеломудривает хулителя тою же мерою, какая употреблена была с ним для вразумления его самого, наложив слепоту, которою и сам приведен к тому, что стал учеником Христовым. Ибо научился врачевать неверие тем же врачевством, каким сам исцелен от прекословия по привязанности к закону. Сказал же апостол: до времене (11), предоставив воле волхва сделать от себя самого зависящим возвращение света через исправление нравов (Тв. ч. 1, стр. 203).

Путешествие в Пергию и Антиохию Писидийскую и речь Павла в Антиохийской синагоге (XIII, 13-41). Из Пафа проповедники отплыли на твердую землю, в Малую Азию.

Примечание. Малой Азией называлась страна, простирающаяся к югу от Черного моря до моря Средиземного. Теперь, под именем Анатолии, это составляет часть Турции. Малая Азия находилась под владычеством Римлян; но господствующий в ней язык был греческий, ибо часть народонаселения была греческого происхождения. Она состояла из 15-ти областей, имена которых часто встречаются в истории христианской Церкви, ибо тут совершались с первых времен важнейшие события церковной истории. Потому мы считаем нужным поименовать за раз области и главные города Малой Азии. Область Вифиния: главные города: Никея, Халкидон и Никомидия; Понт: гл. г. Амасия; Пафлагония: гл. г. Синоп; Мисия: гл. г. Троада и Пергам; Лидия: гл. г. Фиатира, Сардика и Филадельфия; Иония: гл. г. Смирна, Ефес и Милет; Кария: гл. г. Книд; Ликия: гл. г. Патера и Мира; Памфилия: гл. г. Атталия и Перга; Писидия: гл. г. Антиохия Писидийская; Киликия: гл. г. Тарс; Каппадокия: гл. г. Кесария; Ликаония: гл., г. Икония, Листра и Дервия; Фригия: гл. г. Колоссы, Лаодикия, Иераполь; Галатия: гл. г. Анкира; Лидия и Иония вместе назывались иногда Асией. Это название встречается в Деяниях (XIX, 26 и 27).

Здесь Марк отстал от них (Деян. 13, 13; сл. 15, 38) и возвратился в Иерусалим вопреки желанию Павла и Варнавы. Последние через Пергию Памфилийскую достигли Антиохии Писидийской. В следующую субботу апостол со своими спутниками явился в тамошней синагоге. После обыкновенного чтения из закона, начальник ее предложил посетителям сказать что-нибудь в назидание и утешение братий. Нельзя было ожидать лучшего случая для проповеди. — Обширная нива представлялась сама собою, — и Павел начал щедрой рукой бросать семена благовестия. Напомнив о благодеяниях, коими Бог ущедрял народ еврейский, как Он извел его из Египта, питал чудесным образом в пустыне, даровал им судей для управления и защищения, наконец, избрал на царство прежде Саула, а потом Давида, мужа по сердцу Своему, Павел утверждал, что обетование, данное Давиду об имеющем произойти из потомства его Мессии, сбылось на Иисусе, Который перед появлением Своим был возвещен Иоанном Крестителем; но, не узнанный первосвященниками, осужден на смерть и распят сообразно предсказаниям о Нем пророков. Впрочем, Бог воскресил Его из мертвых, и Он явился по воскресении многим из учеников, что также предвозвещено было пророками и самим Давидом. Во имя сего-то воскресшего Мессии возвещается верующим в Него отпущение грехов и оправдание, коего не мог доставить закон. А посему иудеям должно быть осторожными, дабы, по примеру первосвященников, отвергнув Иисуса Христа, не подвергнуться ужасной казни, коей Бог угрожает презрителям Сына Своего.

Влияние речи на язычников и иудеев, гонение на Варнаву и Павла и отшествие их в Иконию (XIII, 42-52).

Речь эта произвела сильное впечатление в слушателях. Многие из иудеев и прозелитов последовали за апостолом, дабы получить от него обстоятельнейшее наставление в вере. В следующую субботу почти весь город собрался слушать слово Божие. Но столь счастливому началу не соответствовал конец. Иудейские раввины не могли снести равнодушно, видя, что бедные пришельцы сделались предметом уважения для всего города; может быть, соблазняла их и свобода, с которой апостолы, вопреки обыкновению иудеев, обращались с язычниками. Исполнившись зависти и злобы, они, вместо того, чтобы примером своим располагать других в пользу нового учения, начали противоречить проповедникам и злословить. «Вам, — отвечал при сем случае Павел со всей важностью божественного посланника, — Вам во-первых надлежало быть проповедану слову Божию; но как вы отвергаете оное и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то мы теперь обращаемся к язычникам, ибо так нам повелел Господь». Слова сии тем более расположили в пользу евангелия язычников, кои никогда не замечали подобного беспристрастия в иудейских раввинах; ибо последние всегда полагали великое различие между иудеем и эллином. Но тем более возрастала и ненависть иудеев. Не имея возможности действовать против апостолов собственными силами, они возбудили против них некоторых женщин, славившихся набожностью и знаменитостью рода (любимое орудие фанатизма!) Влияние последних на городских правителей сделало то, что Павел и его спутники, отрясши прах от ног своих, оставили Антиохию (Деян. 13, 44-52).

Ситих 16-41

О речах св. Ап. Павла вообще и о речи в Антиохии Писидийской в частности (XIII, 16-41)

В. Певницкого.

Касательно достоинства и внешних принадлежностей публичного слова апостола Павла, как общественного учителя, существовали и заявлялись в разные времена неодинаковые представления. Многими поддерживалось в этом отношении мнение, неблагоприятное для ораторской славы апостола, — будто речь его была слишком проста и безыскусственна, будто слово его не имело в себе ничего внушительного, что язык его полон солецизмов, варваризмов и странных оборотов и что, вообще, он не владел тем, что может сделать из человека сильного и влиятельного оратора. Поводом к этому мнению могли служить собственные признания апостола Павла. В послании к Коринфянам он не раз с настойчивостью выставляет то, что проповедь его чужда премудрости слова. «Христос послал меня, — говорит он, — не крестить, а благовествовать, не в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова (1 Кор. 1, 17). Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу безумием проповеди спасти верующих (1, 21)… Когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие, не в превосходстве слова или премудрости. Ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого. И был я у вас в немощи, и в страхе, и в великом трепете. И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой премудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией (II, 1-5). Мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога, что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого (II, 12, 13)». В другом послании к тем же Коринфянам апостол Павел напоминает толки, какие ходили о нем тогда между коринфянами: сравнивали энергический язык его посланий с устным его словом и находили между тем и другим большую разницу. «Некто говорит, — пишет апостол Павел, — в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна» (2 Кор. X, 10). И апостол как бы утверждает силу таких толков, говоря: «Я Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостию и снисхождением Христовым, (2 Кор. X, 1)… О, если бы вы несколько были снисходительны к моему неразумению (XI, I)… Хотя я и невежда в слове, но не в познании. Впрочем, мы во всем совершенно известны вам (XI, 6). Если должно мне хвалиться, то буду хвалиться немощию моею» (XI, 30).