— Ты почему, исчадие ада, спилил крест на памятнике Минину и Пожарскому?

— Разве там был крест? — как бы запамятовал Сталин.

— А што же держал Минин в руках до прихода к власти большевиков?

— Серп и молот, — предположил Иосиф Виссарионович.

Толпа в это время вытащила из мавзолея Ленина, сожгла его на костре, а останками зарядила царь-пушку.

— Стреляйте! — распорядилась Мария Спиридонова. Царь-пушка грохнула выстрелом.

— А с этим псом што деять будем? — спросил какой-то мужик.

— Затолкните в пушку его, выстрелим! — орала толпа.

И его, Сталина, запихнули в ствол царь-пушки, только голова торчала. Народ ликовал, но старики и старушки плакали:

— Как же мы жить станем без вождя?

— Должно же быть што-то святое.

— Пропадем без руки евоной твердой.

— Не так уж и плохо при нем жилось.

— Были, конешно, головокружения от успехов, ошибки, искривления. А другие плевались, бросали в лицо Сталина гнилыми помидорами и тухлыми яйцами, кричали:

— Бей его, ирода!

— У, харя усатая!

— Народу-то сколько погубил! Кровопивец проклятый!

Толпа забрасывала грязью и сырыми яйцами Молотова, Ворошилова, Калинина, Буденного, Берию, Жданова. Мария Спиридонова подошла к царь-пушке с факелом, подожгла запал. И снова рыкнула пушка огнем и громом. Сталин полетел по дуге, упал на брусчатку возле храма Василия Блаженного...

Иосиф Виссарионович проснулся от удара о ковер. Во время сна он иногда падал с дивана. Кошмарное сновидение все еще холодило грудь, левую руку. Настырно трезвонил телефон. Иосиф Виссарионович надернул сапоги, подошел к столу:

— Але, я слюшаю...

Звонил Жуков, он сообщил, что немцы перешли границу с боями по всем рубежам, бомбят Киев, Житомир, Севастополь, Минск и другие города. Первыми в кабинет Сталина вошли Молотов и Берия.

— Лаврентий, где у нас Мария Спиридонова? — хрипло спросил Сталин.

— В Лефортовской тюрьме, — не понял вопроса Берия.

— Ликвидируйте ее и всех остальных тоже...

— Будет исполнено, Иосиф Виссарионович.

— Неужели война? — раскурил трубку Сталин.

— Война! — глухо ответил Молотов.

— А что говорит посол рейха?

— Шуленбург был у меня. Германия объявила нам войну.

Сталин подошел к окну, отдернул штору и проговорил сдавленным, срывающимся голосом:

— Товарищ Ленин создал великое государство, а вы просрали его.

Цветь пятьдесят вторая

Доктора Функа освободили из-под ареста, и он рад был, что вырвался на свободу. Мартышка-Лещинская пришла к нему с букетом пионов, благодарила за излечение. Неприятные встречи следовали одна за другой. То заведующий вошебойкой Шмель, то склизлявый вьюноша Попик... А где Верочка Телегина, Дуняша? Где поэты — Василий Макаров и Борис Ручьев? Где Трубочист?

— Вы хотите меня видеть? — спросил, входя, Трубочист.

— Да, да! Добро пожаловать, я рад вас видеть, присаживайтесь, поговорим.

— Я пришел к вам проститься, Юрий Георгиевич.

— Вы уезжаете из города?

— Да, я скоро улечу на звезду Танаит.

— Кто же нас будет отвлекать от горького настоящего, предсказывать будущее?

— По-моему, Юрий Георгиевич, я никогда не предсказывал и не показывал вам будущего.

— Вы умеете и показывать будущее? Вот в это я не верю!

— А вы желаете его увидеть, Юрий Георгиевич?

— Свое будущее не хочу видеть, опасаюсь травмироваться. Но какую-нибудь картинку из жизни известных личностей увидеть интересно.

— Перед вами на стене зеркало, Юрий Георгиевич, посмотрите в зеркало внимательно.

— Смотрю, но ничего не вижу, дорогой мой Трубочист.

И в это мгновение зеркало заклубилось белым дымом, начали проявляться лики, очертания предметов, послышались голоса. Доктор Функ оцепенел. Однако у него успела мелькнуть мысль, что он попадает под воздействие гипноза. А в зеркале, как на волшебном экране, оживало действо. В какой-то огромной черной пещере стояли большие чугунные котлы с кипящей смолой или водой. В одном котле мучились Маркс, Энгельс и Ленин. В другом — Ленин, Сталин, Троцкий и Свердлов. Получалось, что в аду находятся два Ленина. Чертями, которые подбрасывали в огонь уголь, работали Дзержинский, Ягода, Ежов, Берия и Гиммлер. Самым шокирующим было — нахождение в одном из котлов Гитлера. Да, он был в одном резервуаре с Марксом, Энгельсом и Лениным. В других котлах находились незнакомые личности.

— Кто это? — спросил Функ у Трубочиста.

— Это политические деятели, которые вам пока не известны. Но над ними еще будет смеяться весь мир. Перед вами, Юрий Георгиевич, геенна двухтысячного года. Вы же хотели увидеть будущее?

Сатана подбадривал чертей ударами плетки. Черти были хвостаты, наиболее длинным хвостом обладал Дзержинский.

— Уголь окончился, нечем огонь поддерживать, — сказал Берия Сатане.

— Кто за поставки отвечает? — спросил Дьявол.

— Уголь из России получаем.

— Надо найти другого поставщика. С этой Россией у нас все топки погаснут надолго.

Сатана скомандовал:

— Вылазь из котлов на перекур! Уголь окончился, едри вашу бородавку!

Мученики вылезли из резервуаров. Гитлер мирно беседовал со Сталиным. Маркс и Энгельс подошли к Дьяволу с поклоном:

— Мы бы хотели обратиться к Богу за помилованием...

Один Ленин был одет прилично, а другой выглядел нищим: на одной ноге галоша, вторая нога — в лапте, штанина оторвана до колена.

— Который из них настоящий? — допытывался Гиммлер у Берии.

— Черт его знает! — разводил руками Лаврентий Павлович.

Владимир Ильич, который был одет получше, взобрался на железную бочку, поднял руку:

— Товарищи! Я предлагаю создать здесь партийную организацию!

— Запиши меня! — гыгыкнул Сатана.

— А выпить что-нибудь есть? — пихнул вождя лопатой Берия.

— У меня есть бутылка водки! — произнес громко Ленин, похожий на нищего, столкнув с бочки двойника, т. е. вождя — одетого более прилично.

Все бросились к нищему вождю:

— Где водка? Покажи!

— Мы вступаем в твою партию!

В преисподнюю вошел под звуки труб архангел Михаил. Сатана поприветствовал его почтительно:

— Добро пожаловать! Могу выделить персональный котел.

— Не скоморошничай! — сказал архангел.

— По какому вопросу к нам? — расшаркался еще более кривлятельно хозяин ада.

— К вам попала по ошибке невинная душа. Я должен освободить эту светлую душу и переправить ее в рай.

Все обитатели ада начали переглядываться, каждый из присутствующих подумал, что именно он и является наиболее светлой душой.

— Это я! — огладил бороду Маркс.

— Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма! — продекламировал Сатана.

— Ми, конечно, немножко грешны. Но душа у меня светлая! — проговорил Иосиф Виссарионович, насмешив чертей.

— Я и пытаться не стану, — отмахнулся Троцкий.

— Хайль Гитлер! — воскликнул ни к селу, ни к городу Гиммлер.

— У кого же из них светлая душа? — спросил Дьявол.

— У Ленина! — ответил архангел Михаил.

В ответ возник бешеный визг, топот, свист. Прилично одетый вождь оттолкнул своего нищего двойника, подошел шустро к архангелу:

— Позвольте представиться: Владимир Ильич Ульянов — Ленин! Архангел пристукнул посохом:

— Отойди, грешник смердящий. Прочь, душа черная!

Лаврентий Павлович Берия схватил прилично одетого Ленина за шиворот, оттащил его от архангела, надавал ему пинков:

— Лезь в котел, дурак лысый! Светлой душой ему захотелось побыть. А на Колыму не хошь?

— Безобразие! Архибеззаконие! — возмущался прилично одетый вождь. Архангел приблизился к нищему Ленину, который сидел на фанерном ящике и, приплевывая, чистил тряпочкой свою единственную галошу.

— Встань, светлая душа, пойдем к богу.

— Прошу прощения, сэр, не могу!

— Почему, светлая душа?

— Неудобно появиться в таком виде перед Богом. Я по воскресеньям вагоны с углем разгружаю, подрабатываю, возможно, куплю скоро новые штаны и еще одну галошу. А в таком виде, простите, не могу! Что обо мне подумает Бог?