Вардана терзала тревога за судьбу своих бесценных бойцов. Правда, события развернулись помимо его воли. Правда, отчизна била драгоценнее и требовала большего внимания, чем эти несколько тысяч всадников, которых он мог бы бросить в бой в случае военной необходимости, как бросал не раз. но Вардаи был так глубоко привязан к своим бойцам; и сознание, что он оставил и беспомощными бешеному зверю на расправу, сильно мучило его.

– А Лшуша? – пробормотал он. – Грех на нашу душу!.. Сын братского народа… наш соратник!.. Но что могли мы сделать? – И Вардан умолк со скорбью в глазах.

Артак нарушил тягостное молчание:

– Спарапет, меня мучают неопределенность и сомнения. Умоляю, скажи – что нам делать? Что ты решил?..

– Решение напрашивается само собой, князь: должна пролиться кровь!

– Но ведь ты работал днем и ночью, готовился, и все тебе не хватало времени. И мы все не готовы?

– Эта пора миновала!.. Теперь должен сказать свое слово сам народ: воевать-то придется ему! И когда он подымется, не пытайтесь сломить его дух! Теперь он – наша сила. Пусть только вырвутся из когтей Азкерта мои заложники, конница моя!.. Но я не стану ждать!.. Над ними кружит смерть… Погиб и Ашуша! Как и те дети – его сыновья…

– Спасибо, Спарапет! – мягко сказал Артак. – А то одолели меня горечь и тоска…

– Ты погоди, погоди! Я еще такую беду обрушу насильнику на голову, что проклянет он самое рождение свое… Ни на день раньше, ни на день позже…

– «Ни на день раньше, ни на день позже…» -задумчиво повторил азарапет.

Нершапух словно ожил:

– Добро!.. Какое же место ты наметил?

– До Зарехавана.

– Почему не начать с Цахкотна? Вардан горько усмехнулся:

– А с какими силами? Мы ведь пленники в этом персидском отряде! Удивляюсь, что нас еще не уничтожили!.. Видно, только потому, что пока мы еще «вероотступники»! На нас еще надеются… Боятся народа… Марзпан-то намеревается загнать нас в Зарехаван, в лапы крепостной охраны. Следовательно, необходимо разгромить этих до прибытия в Зарехаван!

– Разошлем гонцов к нахарарам, пусть явятся со своими отрядами! – предложил Артак.

– Не решатся они сразу. Возникнут разт гласия, запоздают – и дело сорвется. Пошлем к князю Атому, в Айрарат: пусть подоспеет к нам до Зарехавана, поможет уничтожить этот отряд!

– Обдумать бы надо!.. – замялся Нершапух. – Хотя… опаздываем мы!..

– Поэтому и нужно спешить!

Долго еще продолжалось бы это совещание, если бы Вардан не прервал его и не распорядился вызвать гонцов. Когда Ар цен их привел, Вардан приказал им ночью незаметно покинуть лагерь и немедленно отправиться в Айраррт.

Бесшумно выскользнув кз шатра, гонцы растаяли в темноте. Нершапух, азарапет и Артак поспешили разойтись, чтоб не вызвать подозрений. Свет у Вардана погас.

Вардан лег с облегченным сердцем: наконец-то приближался день возмездия!..

Еще долго в его ушах звучали слова крестьянина: «Война – от злого духа…»

«Да, сыты мы кровью, слишком много ее пролилось!» Поглощенный этими мыслями, Вардан долго не мог уснуть, несмотря на крайнюю усталость. Перед его глазами стоял встреченный им на берегу Тхмута человек из народа, бесстрашно и простодушно взиравший на жизнь, умевший извлекать доброе даже из грозившего ему бедствия.

В ту же ночь, пользуясь мраком, из лагеря под предлогом купания коней выскользнуло еще несколько гонцов. Но поскакали они в противоположном направлении.

Рано утром Вардана разбудил необычный шум. Вардан присел и спросил у вызванного служителя:

– Что случилось?

– Не решаюсь и сказать, государь… – полусмеясь, полуобиженно ответил служитель – Это жрецы жребий бросали: кто к какому нахарару войдгт в дом; и вот передрались между собой…

Пробормотав проклятие, Вардан поспешно оделся, вышел и стал перед своим шатром Перебранка между жрецами еще продолжалась, дубинки уже взлетали над головами. Из своего шатра вышел разгневанный могпэт и приказал слугам немедленно разнять драчунов. Но вместо этого слуги сами стали избивать дерущихся, а те в свою очередь набросились иа слуг. Могпэт пошел сам, надеясь своим присутствием положить конец свалке. Не помогло и это – драка продолжалась Люди могпэта с трудом вырвались из рук жрецов и кинулись жаловаться своему господину, но погнавшиеся за ними жрецы снова пустили в ход дубинки. Потасовка кончилась лишь тогда, когда жрецы устали раздавать и получать удары.

Артак со смехом подошел к Вардану:

– Не имеем основания жаловаться на отсутствие развлечений, Спарапет!

– Да, если бы мы были способны плакать – то поводов достаточно!… – с горьким смехом отозвался Вардан.

– И скоро они начнут действовать!.. – с грустью сказал Артак. – Они войдут в наши церкви, дома, семьи…

– Многое еще придется нам претерпеть, князь! – вздохнул Вардан.

А Васак в это же время совещался с Гадишо. Шум, поднятый жрецами, привлек и его внимание. Когда он от служителя узнал, в чем дело, беспокойство охватило его:

– И это они должны наставлять семьи наших нахараров?! Да они накличут на нас беду!

– Они накликали бы на нас беду, даже если бы были наиученнейшими мудрецами! – возразил Гадишо.

Васак не мог успокоиться. На его пуди возникало нечто тягостное, чего невозможно было миновать. Правда, он послал гонца к себе в полк с приказом быть готовым к нападению на врага, и то же самое, по его требованию, сделали остальные нахарары, его единомышленники. Но его мучила мысль о том, что Азкерт послал его в Армению не для ведения войны, а для того, чтоб он без кровопролития внедрил учение маздаизма. Кроме тою, неизвестно было, чем увенчается его попытка напасть на повстанцев…

Но как бы то ни было, собираясь подавить восстание, Васак учитывал лишь отряды нахараров противного лагеря. Это было величиной определенной. Вса остальное было в тумане и мраке.

Солнце поднималось, близился час поклонения. Могпэт приказал протрубить сигнал. Полк выстроился на Аварайрском поле. Могпэт, сопровождаемый жрецами, выступил пеоед войсками, которые стояли полукругом. Васак и его сторонники пошли на поклонение, но Вардан, асрапет, Нершапух и Артак Мокац, клорые и в дороге под разными предлогами уклонялись от этого обряда, на этот раз категорически отказались участвовать в нем. Вардан просто вигнал явившегося к нему в шатер жреца.

– Убирайся вон немедленно!.. – крикнул он с омерзением.

Дсльне ждать было невозможно. Омнце поднялось и обряд поклонения начался. Гнусавый голос мсгпэта прозвучал на поле Аварайра, сопровождаемый грохотом барабанов, пронзительными звуками труб и бормотанием жрецов. Это было первым поклонением солнцу иа земче Армении.

Немедленно поcле окончания обряда могпэт подошел к Васаку:

– Государь марзан, что это – прямое неповиновение или отказ от пскюнечия?

– От непривычки то, – просто и грустно ответил Васак, скрывая свою ярость и тревогу. – Потерпи… Вспомни собственных жрецов! Ведь ты даже их не мажешь застрвить подчиниться тебе…

Могпэт умолк, хотя его сомнения не рассеялись.

Колонна поднялась и, перейдя через реку Тхмут, двинулась по направлению к Багреванду.

Арташат продолжал кипеть и после того, как его покинули Атом и католикос. Охранявшие крепость персы и армяне напряженно ждали дальнейших событий, злобно косясь друг на друга. Отсутствие Атома обнадеживало сбе стороны. Воины из армянского отряда надеялись и ждали, что Атом, собрав силы, вернется в Арташат во главе государственного войска и уничтожит захватчиков. А персы, считая отъезд Атома прямым доказательством тсго, что он чувствует недостаточность армпнских сгл в столице, готовились напасть на восставших, как только в Армению вступят персидские войска.

Атом ехал позади шествия, не смешиваясь, однако, с народом. Он был во власти глубокого душевного смятения. Что ему делать? С кем идти? И чем все это кончится? Правда, он желал, чтсб ярость народа не ослабевала: нельзя было позволить, чтоб сломилась та духовная сила, которая должна была противостоять грядущему испытанию. Но у него возникало опасение, что стихийная вспышка даст повод потспить в крови и сорвать все дело восстания.